Шведская академия, отвечающая за присуждение Нобелевских премий по литературе, в этом году снова приняла решение с подвохом. Лауреатом стал Ласло Краснахоркаи. На первый взгляд, нормальный выбор. Гражданин не самой враждебной нам страны Венгрии, кому-то в России даже известный, особенно по фильмам артхаусного режиссера Белы Тарра, снятым на основе его книг.
Однако стоило копнуть глубже, и перед нами предстал обычный оппозиционер от культуры, который не любит Виктора Орбана, всячески поддерживает Украину и осуждает Россию. Словом, вновь мы имеем дело с политически мотивированным решением: кому-то захотелось покачать Венгрию еще и через продвижение вот таких литературных авторитетов. Настолько ничего нового, что даже возмущаться неинтересно.
Интереснее другой вопрос: а почему мы до сих пор с волнением ждем решения каких-то шведских академиков, а потом обсуждаем очередной шар, выкатившийся из этого лототрона? Неужели в других странах нет академиков, способных читать книжки? Может быть, академикам в Нигерии, Аргентине или Пакистане тоже есть что сказать по поводу современной литературы? Если речь о деньгах, придающих премии особый вес, то одна Нобелевка стоит меньше 100 млн рублей – сумма вполне подъемная и для госбюджета многих стран, и для отдельных меценатов-миллиардеров.
Неудивительно, что по следам свежей Нобелевки вновь стали звучать предложения о создании альтернативной премии. Не первый год с таким предложением выступает писатель Захар Прилепин. Суть его в том, чтобы создать аналог Нобелевки, «Оскара», иных форм культурных иерархий на паях с Китаем, Индией, Латинской Америкой и «нормальными людьми в Европе».
Похоже, что на этот раз к Прилепину могут прислушаться повнимательнее. В конце концов, есть уже опыт проведения музыкального конкурса «Интервидение». Почему бы не быть «Интерчтению»?
Однако альтернатива ради альтернативы – это был бы неверный подход. Стоит ли создавать новую премию только из-за того, что существующую регулярно присуждают «не тем»? В этом тоже была бы своеобразная зависимость, подражательность. Прежде чем действовать в этом направлении, нужно четко уяснить идеологию такой премии: ради чего городить огород и находить финансы?
Для начала стоит сформулировать для себя идеологию шведских академиков, которые выбирают нобелиатов по литературе. Или норвежского Нобелевского комитета, который вручает еще одну награду «гуманитарного» значения – Нобелевскую премию мира. В обоих случаях принцип один: закрепление культурного и политического господства Запада. Премируются люди и институции, служащие целям Запада и верные наследию Запада.
Вот почему выбор лауреатов столь часто вступает в противоречие с общественным мнением стран, представителями которых они являются. Например, Светлана Алексиевич не представляет большинство белорусского общества, Орхана Памука не любят в Турции и, видимо, Ласло Краснахоркаи не так уж популярен в Венгрии. Само собой, если бы нобелевский ареопаг обратил свой взор на русскую литературу, то выбор непременно пал бы на кого-нибудь из иноагентов, наподобие Людмилы Улицкой.
А между тем Нобелевская премия становится одним из немногих, а подчас и единственным источником информации о литературе других стран. Поэтому в Турции современный российский читатель, даже квалифицированный, знает именно Памука, а никого больше не знает. А в Венгрии мы теперь будем знать, видимо, одного Краснахоркаи.
Между тем российской аудитории было бы интереснее узнавать не об агентах влияния Запада и не о любимчиках западной культурной элиты, а о тех людях в странах Глобального Юга/Востока, да и в европейских странах, с которыми связано движение в сторону от культурного и идеологического доминирования западной цивилизации.
Новая мировая парадигма, которую мы часто обозначаем термином «многополярный мир», рождается одновременно в разных странах, на разной почве и развивается различными путями. Новое произрастает повсюду, важно его увидеть, описать и осмыслить. Но ведь именно этим и занимается писатель. Литература кажется мне важным инструментом для обмена идеями. Целью этого обмена должна стать не унификация, а синхронизация культур. Глобальный премиальный процесс мог бы стать осью, вокруг которой был бы выстроен такой обмен.
- «Интервидение» возвращает шоу-бизнесу человечность
- Объявлен лауреат Нобелевской премии мира 2025 года
- Россия создала новую валюту для финансовой независимости
Эта идеология диктует еще одно отличие гипотетической альтернативной премии от Нобелевки. Если Нобелевская премия предназначена главным образом для пожилых, заслуженных авторов, награждаемых по совокупности заслуг, то наш аналог должен ориентироваться на тех, кто творит новые художественные миры здесь и сейчас.
Нет, речь не идет о литературных Нью-Васюках. Я понимаю, что недостаточно просто договориться в рамках БРИКС о создании премиального фонда, комитета и жюри. Вообразите себе, какое количество текстов и на скольких языках должно быть прочитано и переведено, чтобы международное жюри смогло вынести квалифицированное суждение.
В России для этого потребовалось бы возродить существовавшую в СССР школу перевода. Это не очень быстрое дело, но двигаться этим путем нужно, чтобы не выпасть из формирующегося нового мирового контекста. В противном случае этот контекст будет соткан без нас.
Было бы вообще логично, чтобы именно Россия взяла на себя ведущую роль в развитии новых культурных иерархий. По крайней мере в сфере литературы российское лидерство выглядело бы в высшей степени обоснованным. Страна Толстого, Достоевского, Чехова – это ведь мы с вами. Это наследие должно служить делу проектирования многополярного будущего. Да и новые смыслы для всего мира в наши дни рождаются в том числе и в России, вступившей в открытое противостояние с Западом и диктуемым им миропорядком. Сегодня в Ясной Поляне раздает литературные премии южнокорейская корпорация Samsung, а ведь там могла бы находиться штаб-квартира нашей Нобелевки.
Премия мира или, в более широком смысле, премия за служение человечеству нам в БРИКС тоже нужна своя. Борьба за «демократию» или «права человека» в западном понимании, равно как и фальшивое миротворчество, не должна служить критерием для присуждения такой премии. А вот человек, бросивший вызов потребительскому обществу, дегуманизации, такой премии был бы достоин.
И Россия, и страны Глобального Юга/Востока достаточно сильны в культурном отношении, чтобы сбросить символическое иго западных премиальных институций. Надо просто решиться сделать это и последовательно идти этим путем.
