Суммарные военные расходы НАТО превысили 1,3 трлн долларов, побив новый исторический рекорд, и почти все эти расходы приходятся на США. Безусловно, это тревожный знак для стран Глобального Юга – о чем поспешили заявить в китайском МИДе. Однако рост оборонных расходов – это данность как дождь или снег, милитаризм имманентно присущ американскому политическому процессу и имеет экономическую основу. А вот тревога, которую поэтому испытывают или могут испытать другие страны, хороший материал, с которым России предстоит работать.
В теории международных отношений достаточно устойчиво закрепилось понятие «баланс сил» – политические игроки стремятся усиливать самих себя или заключать союзы, чтобы создать противовес другому мощному игроку. Баланс сил – это равновесное состояние международной системы, в которой риск открытого конфликта значительно ниже, чем в условиях нарушенного баланса.
Реалисты в США возражали против расширения НАТО на восток и тем более против включения Украины в западную геополитическую орбиту. И дело было именно в понимании, что эти действия нарушают баланс сил, который Россия рано или поздно начнет восстанавливать силовым путем.
Однако новые работы теоретиков в международных отношениях позволяют взглянуть на эту проблему более нюансированно. Как показывает в своих текстах профессор Гарвардского университета Стивен Уолт, важен не столько «баланс сил», сколько «баланс угроз». Кому-то подобные политологические штудии могут показаться бесполезной тратой бумаги, но здесь есть очень важная мысль – правительства объединяются и создают союзы не столько против самого сильного игрока в международной системе, сколько против самого опасного для них.
К примеру, императорский Китай многие столетия был самым мощным игроком в Восточной Азии и достаточно открыто говорил, что другие страны – это на самом деле его провинции, но правительства региона не пытались объединяться и создавать антикитайские коалиции. Отчасти это было связано с неравенством ресурсов (даже в совокупности они были слабее), но отчасти – еще и с тем, что Китай воспринимался как «доброжелательный гегемон», сотрудничество с которым сулило немалые выгоды. Приходилось, правда, играть в не всегда понятные даже соседним государствам дипломатические ритуалы, но эта игра стоила свеч.
Ситуация коренным образом меняется, когда другое государство начинает восприниматься как угроза стране – тогда коалиции складываются мгновенно. Именно поэтому страх становится важнейшей валютой дипломатии в условиях геополитической напряженности.
- США проиграли Европе в Америке
- Враги России и Трампа готовят удар из могилы
- Крым ляжет в основу новой геополитической реальности
Здесь приходит на ум не самый очевидный исторический пример и правитель, обычно получающий весьма прохладные оценки российских историков. Я про Александра I и его роль в создании целого ряда коалиций против наполеоновской Франции – великой державы того времени, пытавшейся стать европейским гегемоном. Исходящую от амбициозного полководца и в дальнейшем монарха опасность в Санкт-Петербурге осознали задолго до 1812 года и развернули масштабную информационную кампанию, направленную на сплочение Европы.
Российские дипломаты, а также достаточно разветвленная сеть европейских общественных деятелей и публицистов начали развивать два основных нарратива: «Наполеон душит свободу и демократию», «Наполеон безбожник и угроза для христианских государей». В одной из секретных инструкций Александр I лично писал своему доверенному, что у Наполеона есть мощнейшее оружие – распространенное мнение, что французы «действуют во имя свободы и благоденствия народов» и ключевая задача – отобрать это оружие и направить на Париж.
В общем, помимо настоящей войны с Наполеоном, Российская империя тогда выиграла и крупномасштабную информационную войну. В учебниках истории об этом как-то говорят не очень охотно – возможно, потому что понятие «пропаганда» до сих пор неоправданно считается чем-то ругательным, а ведь именно этим занимаются участники информационных войн.
Этот пример – иллюстрация того, как важно для любой великой державы работать с чужими страхами. Возвышение Наполеона вызывало страх у европейских государств – и правительство Российской империи умело этим воспользовалось. Раздутый военный бюджет США и союзников по НАТО также вызывает страх стран Глобального Юга – во многом очень справедливый, если вспомнить историю западного колониализма, а также просто посмотреть, кто был основным инициатором военных вмешательств по всему миру за последние 40 лет. И с этим страхом надо уметь и не стесняться работать – благо достаточно периодически просто проводить открытые уроки по всемирной истории для элит из дружественных стран.
