Недавний синод Англиканской церкви привлек внимание светских СМИ дальнейшим сползанием этой общины по скользкому склону богословского либерализма. «Гендерно-нейтральный» язык в отношении Бога пока не ввели, но уже разрешили желающим священникам благословлять однополые союзы. Решение вызвало негодование у консервативных членов этой общины – «не читали ли вы, что Сотворивший вначале мужчину и женщину сотворил их?» (Матф.19:4), но возмутило и ЛГБТ-активистов, которые требуют себе полноценного «венчания», а не просто благословения.
Это, можно сказать, фирменный кентерберийский стиль – пытаться угодить всем и в итоге всех разозлить. Но общее направление движения вполне очевидно – одна из крупнейших христианских общин мира умирает. И из этого стоит извлечь определенные уроки.
Прежде всего, стоит объяснить, почему благословение однополых пар является настолько серьезной проблемой. Учительский авторитет Церкви держится на том, что она проповедует истину, которая ей не принадлежит – эту истину открыл Бог. Как Священное Писание, так и вся христианская традиция всегда провозглашала определенную этику в области пола. Человеческая сексуальность создана Богом для брака – завета между мужчиной и женщиной, в котором проявляется любовь и верность, подобная любви и верности самого Бога.
Любая сексуальная активность вне брака – направлена она на лиц другого или своего пола – греховна и несообразна Божиему замыслу о человеке. Конечно, любой грех может быть прощен кающемуся (Евангелие это и есть благая весть о прощении грехов), но Церковь никак не может этот грех благословлять.
Когда Церковь меняет свое вероучение под давлением государства и общества, то это самое общество вправе спросить – ну и когда вы нам врали, все эти две тысячи лет, или сейчас? Изменяя свое вероучение в таком серьезном вопросе, Церковь лишает свои учительские притязания всякого правдоподобия.
Конечно, процесс сползания англиканства в богословский либерализм начался не вчера. Как не вчера появился и следующий анекдот: «Служба в либеральной церкви. Дымятся ароматические палочки. Звучит танцевальная музыка, две полунагие танцовщицы водружают на алтарь статую Шивы. Епископесса в радужном облачении возносит молитву к богине-матери. На задней скамье один пожилой прихожанин ворчливо говорит другому – знаешь, Гарри, еще одна штучка вроде этой, и я пойду отсюда!»
Как возникла такая ситуация? У нее есть несколько причин. Одной из уязвимостей Англиканской церкви является ее государственный статус.
У наших антиклерикалов идея о таком статусе Церкви вызывает страх перед новым средневековьем и, конечно же, кострами инквизиции. Но в реальности государственные церкви есть в ряде европейских стран – причем весьма либеральных. Великобритания формально не является светским государством. Главой Церкви в стране до сих пор является монарх, сейчас это Карл III.
Было время, когда, например, занимать государственные должности могли только прихожане Англиканской церкви. Но это осталось в прошлом – однако связь государства и Церкви сохранилась. Причем достаточно односторонняя – Церковь едва ли может как-то влиять на политику государства, а вот государство может весьма активно давить на Церковь. Как это было, например, не так давно, когда обсуждался вопрос о женском епископате, а тогдашний премьер-министр Дэвид Кэмерон открыто заявлял: «Я хочу сказать очень ясно – пришло время для женщин-епископов. Оно пришло уже очень давно. Церкви нужно принять это… Я думаю, что для Церкви Англии важно быть современной Церковью, в контакте с сегодняшним обществом, и я думаю, что это ключевой шаг, который следует cделать».
В современном мире тесная связь Церкви с государством – это уязвимость не для государства, а для Церкви. В этом случае не Церковь мешает государству утонуть, но государство утягивает национальную Церковь с собой на дно.
Когда епископы традиционно являются частью политической элиты, им приходится либо двигаться вместе с элитой, либо из нее выпасть.
И это очень непростой выбор. Представьте себе, например, епископа, у которого на руках регион, разные благотворительные проекты и, скажем, школа. Школу финансируют бывшие выпускники, добившиеся успеха в жизни и вписавшиеся в элиту. Они и говорят епископу – мы очень любим родную школу и денег рады давать и дальше, но тут, в элитарных кругах, на нас смотрят косо из-за того, что мы поддерживаем такую гомофобную организацию... Ты бы взял пару учителей, состоящих в однополых «браках», вывесил радужный флаг, и т. д., чтобы снять вопросы. А то извини – денег больше не дадим. Нас наши собратья-элитарии не поймут. Епископ может и не прогнуться, но тогда школа будет закрыта, учителя все пойдут на мороз, дети пойдут в госшколы, где столкнутся с ЛГБТ-индоктринацией уже по полной программе. Когда у тебя на руках много народа, тебе приходится думать, как извернуться, и какое зло меньшее.
- Как финнов убеждают любить гомосексуализм
- Западная демократия – враг демократии
- «Отношение российского президента к христианским ценностям нравится многим в США»
Меньшинство в этой ситуации упирается, большинство думает о том, какой компромисс может быть допустим, но есть и группа совершенно искренне вписавшихся в элиту, которые принимают ее повестку от души, с восторгом и упоением.
В протестантизме уже очень давно существуют два спорящих направления – евангелики и либералы. Евангелики сохраняют приверженность библейским доктринам о творении мира Богом, грехопадении, Искуплении, рае и аде – и видят свою миссию, прежде всего, в спасении душ, по одному обращенному грешнику за раз.
Либералы предпочитают уходить от богословских вопросов, но если выяснять их взгляды, то оказывается, что они отвергают большинство традиционных христианских доктрин, а 2% священников Англиканской церкви вообще говорят о том, что не верят в Бога, что не мешает им продолжать служение.
С точки зрения либералов, учение Христа нужно прежде всего для того, чтобы построить более справедливое и гуманное общество здесь, в этом мире. Они легко оказываются под влиянием модных светских идеологий, которые тоже «борются за справедливость», от марксизма до ЛГБТ-движения. И, естественно, они не видят никаких оснований упираться против давления государства и общества.
Каковы будет результаты этого стремления понравиться «современному обществу»? О них не нужно гадать – процесс либерализации идет уже давно, его результаты налицо. Либеральные общины стремительно теряют прихожан. Когда Церковь проповедует ровно то же самое, что и телевизор, она оказывается просто лишней.
