Дмитрий Орехов Дмитрий Орехов Неизбежный отказ от цифровой зависимости будет болезненным

Российское общество (в котором, согласно социологическим опросам, на цифровую зависимость жалуется уже каждый второй) заинтересовано в том, чтобы вычищение цифры из быта началось уже сейчас. Выглядит фантастикой? Да, пожалуй. Но ведь когда-то и опиум по рецепту был фантастикой.

3 комментария
Владимир Можегов Владимир Можегов Почему не встретились величайший русский поэт и величайший русский святой

Неужели величайший святой Серафим Саровский и величайший поэт Александр Пушкин в момент высшего раскрытия своих творческих сил сошлись сквозь века и астрономические пространства духа лишь для того, чтобы разминуться на ста километрах пространства земного? Не была ли провидению угодна эта встреча?

35 комментариев
Глеб Простаков Глеб Простаков Россия сошлась с США в энергетическом клинче

Экспорт нефти и газа – не просто статья платежного баланса России, а фундамент экономики. И если европейский сегмент упорядоченно замещается американским СПГ и нефтью, а восточный периметр дополняется давлением на Индию, то речь идет уже не о перераспределении потоков, а о попытке нанести структурный удар по российской экспортной модели.

15 комментариев
10 сентября 2019, 17:45 • Вопрос дня

Сколько россиян в украинских тюрьмах и сколько украинцев в российских?

Сколько россиян в украинских тюрьмах и сколько украинцев в российских?
@ Валерий Шарифулин/ТАСС

Tекст: Алексей Яковлев

В начале сентября Россия и Украина совершили самый крупный с 2014 года обмен заключенными – в формате «35 на 35». На Украину вернулись называемый либеральной публикой режиссером Олег Сенцов, моряки, задержанные в Керченском проливе. В Россию прилетел, в частности, бывший главред РИА «Новости Украина» Кирилл Вышинский. Вскоре с украинской стороны прозвучали заявления о том, что обмены нужно продолжать. Как заявил Владимир Зеленский, «будем работать, поскольку много еще наших людей в Крыму». 

Сколько конкретно людей интересуют украинские власти, чуть позже уточнила омбудсмен Людмила Денисова: 113. Конечно, речь идет только о тех, кого на Украине называют «политзаключенными». Понятие это довольно эфемерное, поскольку стороны определяют его по-разному, так что и методология подсчета может сильно разниться. Как и итоговые цифры.

Большинство их тех, кого Украина считает политзаключенными, незаслуженно осужденными в России, это крымские татары. Почти все они признаны российскими судами причастными к деятельности запрещенной в РФ террористической группировки «Хизб ут-Тахрир*», и, соответственно, им вынесены приговоры за экстремизм или терроризм. На Украине эта группировка разрешена, к тому же Крым страна все еще считает своим, как и его жителей. Это-то и вызывает некоторую коллизию – как можно считать политзаключенными собственных граждан, еще и находящихся на якобы собственной территории? В Кремле, к слову, неоднократно говорили, что никаких политзаключенных в России нет. Иначе говоря, все эти лица осуждены не за свои политические убеждения, а за конкретные противоправные действия.

Российские правозащитники ищут на Украине политических «сидельцев» среди тех, кто проходил через украинские суды по уголовным статьям за терроризм (258 ч. 3 Уголовного кодекса Украины), подготовку и ведение войны (437), посягательство на территориальную целостность (110) и создание незаконных военизированных формирований (260). 

Число заключенных

В России

Украинские власти или просто правозащитники периодически озвучивают цифры по числу своих граждан, содержащихся в российских тюрьмах, но никакой стабильности в этих цифрах не наблюдается. К концу 2018-го в Крымской правозащитной группе (она работает с Украины) насчитали 81 заключенного, но после обмена 35 человек это число почему-то не уменьшилось – даже стало на пятерых больше. И среди этих 86 не только крымские татары, хотя их и большинство (74) – всех остальных группа якобы тоже считала. Как тогда объяснить итоговую цифру, непонятно. Разве что с января по август их стало на несколько десятков больше, но нет – в отчете организации за июль 2019-го говорится о 93 заключенных.

Еще одна группа активистов даже создала специальный сайт Letmypeoplego.org.ua, на котором ведет подсчет «политзаключенных» чуть ли не в режиме онлайн. И они тоже после обмена остановились на цифре 86. И хотя обычно подобные деятели данные серьезно завышают, в этот раз их цифры оказались ниже озвученных Денисовой практически на 30 человек. Кто эти люди, пока непонятно. В киевской редакции Би-би-си тем временем с легкой руки корреспондента к ним прибавили еще 227 пленных военнослужащих, содержащихся в ЛДНР – о них упоминала СБУ. Всех этих 313 заключенных почему-то записали в узники Кремля.  

Всего же в российских СИЗО, колониях и других пенитенциарных учреждениях находятся более пяти тысяч граждан Украины – по крайней мере, в мае их было 5397. Как утверждают украинские СМИ, как минимум половина – это наркокурьеры. Схожие цифры приводили и в украинском МИДе.

В марте 2018 года в Киеве полицейские разоблачили группу «вербовщиков», которые обещали молодежи легкий и высокий заработок в виде работы курьером в России. По прибытии все их надежды быстро рушились – сообщники киевлян, угрожая, заставляли горе-курьеров доставлять вместо обычных посылок наркотики. И попутно ребят лишали паспортов – чтобы не смогли вернуться домой. 

«Их поставили перед фактом – вы будете распространять эти спайсы, курительные смеси. Он отказался. Сказали, если не будешь выполнять то, что мы будем говорить, если не хочешь исчезнуть в России, то будешь носить», – рассказывала ТСН мать одного из задержанных.

То ли «бизнес» был поставлен так плохо, то ли следователи работали более чем хорошо, но курьеров разоблачали очень быстро. Их матери потом рассказывали украинским СМИ, что многих задерживали на первом же заказе.

На Украине

Здесь все совсем запутанно. Экс-депутат Рады, а ныне правозащитница Елена Бондаренко неоднократно говорила о трех–пяти тысячах политзаключенных в стране, большинство из которых осуждены по статьям 110 и 111 УК – за нарушение территориальной целостности и за госизмену. Речь, конечно, идет в основном о жителях ДНР и ЛНР, так что россиян среди этих тысяч будет совсем немного, если вообще будут. Но при подготовке к сентябрьскому обмену генпрокурор Юрий Луценко в свой последний рабочий день, 29 августа, заявил, что пленных в Россию «можно отправлять батальонами».

«Господин президент, знаю, что вы тяжело работаете над обменом пленных. Докладываю, что генеральная прокуратура вместе с СБУ имеет 1100 осужденных террористов – можем менять побатальонно», – сказал он в Раде. Террористами на Украине, напомним, считают в основном тех, кто вынужден вооруженным путем на востоке страны отстаивать свои политические убеждения – связанные преимущественно со своими общечеловеческими правами, в том числе правом на сохранение собственной идентичности.

То есть более тысячи человек украинские власти как минимум приравнивают к российским «политзаключенным» если не по паспорту, то по статусу. А вот у скольких из них действительно есть российское гражданство – вопрос. 

Летом 2018-го правозащитница Ольга Решетилова озвучила примерную цифру в 300 человек, еще полгода спустя замглавы МИД России Евгений Иванов сказал уже о четырех сотнях, но с оговоркой: «Эти сведения, однако, не могут считаться исчерпывающими, поскольку не всегда нас официально уведомляют о фактах задержания россиян, хотя это и предусмотрено российско-украинской консульской конвенцией». 

Так что в данном случае разброс цифр может быть большим – все зависит от метода подсчета.

* Организация (организации) ликвидированы или их деятельность запрещена в РФ