В связи со спорами о том, в каком виде и в каком количестве должно сохраняться украинское наследие на новообретенных Россией землях, стоит задать вопрос несколько иначе. А может ли вообще политическое украинство (не путать с этническим) как явление быть цивилизованным? Если нет, то ответ на исходный вопрос прост и ясен.
Я, как человек, который с 1989 года пристально наблюдает за украинской политической жизнью, принадлежу к тем, кто дает отрицательный ответ.
И вот почему.
Раньше можно было просто отметить тот факт, что ни одно произведение, написанное на украинском, не удостоено Нобелевской премии по литературе. Но, увы, после присвоения этой награды Светлане Алексиевич этот аргумент, хотя и остается весьма показательным, несколько «провисает» – премия себя просто дискредитировала. Но есть и другие, не менее веские.
Первый из них – это отношение к своим титулованным и образованным представителям, а также к городскому населению. Для носителей политического украинства вот уже более полутора веков город – это место, где живут поляки, евреи или русифицированные, которые мешают самим фактом своего существования.
И если в Малороссии мечтой селянина был просто переезд в город и закрепление там, желательно без коренной смены привычек, то в Галиции – уничтожение или выселение «чужаков» и занятие их жилплощади и рабочих мест, то есть готовность не просто к самозахвату, но и к геноциду.
В привычной им сельской «вселенной» местный пан (не поляк) отличается от селянина только размером мазанки, площадью двора и наличием прислуги. А учитель или врач – это тот же селянин, который, кроме стояния на огороде с тяпкой, еще что-то там детям рассказывает.
Тот, кто уезжает из этой «вселенной» в чуждый город и наездами не подтверждает своей причастности к ней – предатель, или, как говорят там, «зраднык». Подтверждает он эту причастность не только появлениями на прародине, но и другим образом: демонстративно безграмотной речью, выборочным применением хороших манер, переходящим в хамство, и антиинтеллектуализмом в кругу социально близких. Так укоренилась зависть, которая поселилась не только в головах, но и в произведениях из школьной программы по украинской литературе.
Переход селянина в обычную русскую городскую жизнь не представляет для малоросса никаких серьезных трудностей – ни ментальных, ни языковых. И «зрада» села для него неминуема, если он не попадает в «коллектив единомышленников», где сохранение исходной ментальности всячески поддерживается. Особенно благоприятным местом для них был Киев, где много прессы, вузов и академических институтов гуманитарного профиля.
Могло ли политическое украинство стать цивилизованным, когда первое поколение советской творческой элиты ходило в беретах по Киеву и пыталось вполне соответствовать мировым стандартам, как Максим Рыльский и Мыкола Бажан? Может, и могло, но не стало. Репрессии 30-х их так напугали, а затем местные «компетентные органы» показали такое рвение в борьбе с киевскими интеллектуалами, что они боялись даже помыслить об откровенном разговоре с окружающими их обитателями писательских домов и дач.
Вот уж точно замечено: «Когда в Москве стригут ногти, в Киеве рубят пальцы». То есть за статусы и благополучие выше среднего нужно было платить демонстративной идейностью и доносами на соседей. Даже когда власти не сильно требовали «стучать», привычка эта среди «мытцив» (собирательный образ деятелей культуры) и прочих «пысьмэнныкив» (писателей) превратилась в национальный вид спорта. А если вокруг «стучат», то нужно соответствовать общей тенденции.
И если в советское время такая публика сбивалась в гетто и резервации, то с провозглашением независимости Украины она стала диктовать свои наработки остальному населению. Серьезные дяди и тети бросились зарабатывать деньги, а «мытци» получили то, что хоть и не дает такой нормы прибыли, но позволяет контролировать гуманитарную сферу и взаимодействовать с западными фондами. Тогда киевская элита не разбиралась в диаспорных процессах (кто из бандеровцев*, кто из мельниковцев*, а кто вообще автокефал и родственник Петлюры) и была рада любому начинанию, о котором можно отрапортовать и одновременно за которое не надо платить из своего или государственного кармана.
- Стало известно, почему Трамп исключил участие Зеленского в саммите на Аляске
- Западные СМИ: Украина обречена уступить территорию
- Бандеровский флаг оскорбил Варшаву
Покупать футболистов или клоунов, устраивать эстрадные шоу или проводить избирательные кампании с таким размахом, какого не видели ни Британия, ни Франция, ни даже Гондурас с Мьянмой – на это деньги есть всегда. А вот поддержать научное исследование или просто помочь собраться неравнодушным согражданам – уж извините, задавила жаба.
Свято место пусто не бывает, и, как говорил Фридрих Великий, тот, кто не хочет кормить собственную армию, кормит чужую. Или если нет своего родного спонсора – найдется неродной. Грантоеды выросли на поле, которое отказались пахать и государство, и местные спонсоры. Прежде всего эти структуры занимают людей, некоторым дают заработать и всем причастным поднимают самооценку, а также предлагают то, что человек не может получить от местных властей и барыг или за свои деньги.
На Западе давно уяснили очень простую вещь: активные и политически озабоченные люди не должны шататься без дела, их надо занять тем или почти тем, что им нравится. В их безотрадных буднях должен найтись просвет в виде командировки с неплохой гостиницей и вкусной кормежкой. А главное – с уважительным отношением, по крайней мере на словах. А дальше – они сделают всё, что надо. И это гораздо дешевле, чем платить специалистам в Германии из США по принятым там расценкам и покупать чиновников и силовиков.
Даже презирающие национализм предприниматели и глубоко русские чиновники не желали связываться с гуманитарной сферой как с малоприбыльной и не статусной, вот она и оказалась в безраздельном распоряжении носителей политического украинства. Таким образом, при президенте Кучме на рубеже веков повторилась ситуация, уже случавшаяся в 1918 году при гетмане Скоропадском, когда серьезные люди в погонах и с деньгами отдали просвещение и культуру на откуп националистам.
В президентство Виктора Януковича отдельные энтузиасты в его окружении, например, министр образования Дмитрий Табачник, пытались переломить эту тенденцию, но получалось у них с переменным успехом и, конечно, не до конца. Законы об иноагентах и о запрете пропаганды бандеровщины* та власть не успела или поленилась принять.
А когда у националистов появляется возможность захватить власть, как при Петлюре и Порошенко, то все «родовые пятна» украинства не просто оказываются на виду, но и пускаются в дело – и культ ненависти и зависти, и стукачество, и желание украинизировать города любой ценой, вплоть до геноцида. Русофобия становится смыслом государственной политики. И нынешний режим в Киеве является абсолютным воплощением этого явления, которое требует полной денацификации.
При этом все попытки цивилизовать политическое украинство, которые предпринимались идеологами и чиновниками от Вячеслава Липинского при Павле Скоропадском до Дмитрия Табачника при Леониде Кучме и Викторе Януковиче – провалились.
Хватит наступать на те же грабли. Никакого политического украинства в России точно быть не должно.
* запрещено на территории РФ
