Если пишешь про Горловку, то из коллективного бессознательного обязательно вылезет эпитет «многострадальная». Невозможно упомянуть об этом городе и не назвать его так. Любое упоминание о Горловке в социальных сетях или медиа им сопровождается. Сами горловчане говорят, что их это начало раздражать.
Раньше «многострадальным» был Донецк. Но после взятия Авдеевки, когда линия фронта отодвинулась, по нему в основном лететь перестало – а по Горловке как раз начало.
Итак, Горловка. Мой водитель, с которым мы прошли весь Мариуполь, день за днем, прямо по следам наступающей армии, а порой и попадая под стрелковый огонь, не рискнул меня туда везти. Сказал, что на машине без РЭБ там делать нечего. Станция РЭБ защищает от дронов, но не от артиллерии. Горловка страдает и от того, и от другого.
Еду с друзьями. Мы выезжаем утром, и уже по дороге читаем о двух раненых в Горловке мирных жителях.
Когда мы въезжаем в город, мне звонит кто-то из друзей. Я отвечаю (в это время мы, кажется, рулим по городу, разыскивая место встречи с одним из бойцов). Меня спрашивают:
– Горловка? Там опасно?
В это время рядом гулко звучит разрыв.
– Ну вот, собственно, и ответ.
Горловка напоминает белгородское Шебекино прошлым летом – мало машин, мало людей на улицах, очень тихо, но чисто. Только в Шебекино прекрасные дороги, несмотря на все обстрелы, а здесь, кажется, все те же ямы, что десять лет назад, когда я впервые сюда приехала. И это не от обстрелов, дырки от обстрелов как раз более-менее оперативно заделываются. Помню, как в 2015 году я впервые ехала в Луганск, и после границы автобус начал подскакивать на выбоинах. Я спросила, артиллерия ли оставила эти ямы, и мне ответили, что они здесь были задолго до войны.
Зато появилось то, чего точно не было раньше – пункты выдачи заказов с маркетплейсов. Нет, официально ни «Озон», ни «Вайлдберриз» сюда пока не доставляют. Это местные предприниматели принимают заказы и возят их сюда с «большой земли». Работают рестораны. Есть платежеспособные военные – значит, бизнес будет помогать им потратить деньги.
- Почему Зеленский возненавидел День Победы
- Глава ДНР сообщил о продвижении ВС России на двух направлениях
- В Музее Победы открыли выставку «Память сильнее времени»
Бывший горловский мобилизованный, уволенный по инвалидности, говорит, что ему в окопах не было так страшно, как сейчас в родном городе. К нему во двор один раз прилетал артиллерийский снаряд и один раз дрон – в машину. Это не что-то исключительное. Все, кого я знаю в Горловке, так или иначе попадали под обстрел. Это часть городского быта. Ходишь по улице – рискуешь. Ездишь на машине – рискуешь еще больше, на машину не пожалеют потратить дрон.
Много флагов. Советские, российские и флаги подразделений. На управлении ЖКХ – советский флаг. Начальница ездит на «Жигули» пятой модели. Трогательно.
И все эти бытовые приметы мирного времени, рестораны эти, магазины, кофейные автоматы, где за 150 рублей можно набрать в стаканчик капучино с крышкой и расплатиться картой – подумать только, восемь лет здесь ходила только наличка – все они, разумеется, не отменяют постоянно дышащей в затылок смерти.
Она неотменима, и она не выбирает, кого забрать, а кого только коснуться крылом. Просыпаешься, выходишь на улицу, а там смерть. Идешь на работу, смерть рядом. Выходишь с работы, заходишь в пивнушку, а смерть заглядывает в окно. Ищет поживу на сегодня.
И от этого всего, конечно, очень легко сойти с ума. В 2015 году я увидела у луганского таксиста в бардачке антидепрессанты – он лечился от ПТСР, посттравматического стрессового расстройства. Удивительно, на самом деле, потому что от такого у нас предпочитают не лечиться, само пройдет. А ведь помощь здесь действительно нужна каждому жителю, а Горловка – это довольно большой город, несмотря на сбивающее с толку название, больше подходящее для села. Ну то есть помощь нужна в перспективе, потому что сейчас травмирующий фактор неотменим, смерть продолжает разгуливать по ней.
Идет смерть по улице, несет блины на блюдце,
кому вынется – тому сбудется.
Можешь спокойно ездить весь день по городу и не поймать ни осколка. Мы вот ездили – ничего с нами не случилось, хоть и без РЭБ. А можешь выйти в магазин за хлебом и не вернуться.
И это не штурмуемый город, где идут бои, вроде какого-нибудь Покровска или Часова Яра, это мирный российский город, с кафе, ПВЗ, оплатой картой.
Но завтра кто-то встретит там смерть, хотя хотел жить.
И к этому нельзя привыкать.
