Если спасать семью, то радикально

Мы находимся в ситуации, когда, несмотря на все противостояния с Западной цивилизацией, мы и остальной мир в большей или меньшей степени копируем культурные коды Запада. В результате мы с вами живем в мире, где полноценная семейная жизнь – а значит, и человеческая – находится под сильнейшим ударом. Чтобы спасти семью, нужны радикальные меры.

– Невинного брака не хотели бы?
Попы:
– О!
Литераторы:
– О!
Черти, идиоты: так заключайте его в НЕВИННОМ ВОЗРАСТЕ 13-14-15 лет, никак не старше.
Яблоновский:
 – Фи!
Консистория:
– Ух (чешутся).
Победоносцев:
– У меня дела (уходит).
Розанов: дураки, дураки. Надеть вам всем кастрюли на головы вместо венцов славы, могущества и чести.

Русский гений Серебряного века Василий Васильевич Розанов написал эти строки в 1915 году. Сейчас они кажутся провокативным литературным троллингом. Но это и 100 лет назад казалось именно таким. Сам Розанов про это и пишет: «Фи и Ух!» – вот что просвещенное российское общество говорило тогда. А сейчас оно и вовсе схватится за револьвер, услышав подобное, сказанное всерьез.

Именно поэтому, чтобы вы меня сразу же не расстреляли за крамолу, я буду писать этот текст вместе с Василием Васильевичем Розановым! Его, по крайне мере, уже не расстрелять.

Василий Васильевич уже тогда писал, что семья «нашим небрежением» есть «упавшая с воза драгоценность». Если продолжать аллегорию, то сейчас эта драгоценность не просто упала, а закатилась куда-то в кусты. Если мы считаем с вами, что это неправильно и что нам очень надо эту драгоценность сохранить, то следует действовать радикально – не так, как принято. Потому как принято – не работает уже нигде. Для этого сначала должна быть восстановлена целостная, прочная, чистая семья.

Розанов совершенно справедливо говорил, что семья воскрешает человека даже из «пустыни отрицания», из «нигилизма», под которым имеются в виду все формы так называемого молодежного восприятия мира.

Розанов писал: «Семья чиста – крепко и государство. Но если семья загнила или, точнее, если в веках бытия своего она поставлена в нездоровое положение – государство всегда будет лихорадить тысячею неопределенных заболеваний».

Сейчас, кажется, все – начиная с президента страны – говорят о традиционных ценностях и прежде всего о важности семьи. Но чтобы перейти от слов к делу, надо, чтобы государство и общество ответило на фундаментальный вопрос, а что же гнобит и разрушает этот «основной социальный институт»?

Если осознать фундаментальность семьи, то все остальное оказывается в подчиненном состоянии по отношению к семье. Перефразируя известный политический лозунг: «Семья – все! Остальное – ничто!»

В основе разрушения семьи стоят общественные установки, рожденные Западом и успешно и давно завоевавшие и наше русское сознание. Человек мыслится как яркая индивидуальность, и индивидуальность эта якобы реализуется, с одной стороны, через эффективную и эффектную карьеру и, с другой стороны, через инфантилизацию и онтологическую безответственность. «Поживи для себя сначала, а уж потом…» Все это привело к тому, что «потом» может вообще не наступить – и хорошо. Денег и времени больше на себя любимого, на пляж, на соцсети в телефоне.

Вслед за Розановым или за него хочется сформулировать мысль: именно семья является наивысшей творческой точкой реализации человека. Человек обретает свой смысл, свою человеческую сущность именно в семье. В каком-то смысле без семьи мы уже не люди. Понятно, что есть много исключений – но иногда важно обострять формулировки, чтобы прорубиться и до эмоционального центра человека. 

На эту тему
• «Генетическая совместимость» ведет к социальному уродству
• Год семьи поставил перед Россией три задачи
• Семья уже никогда не будет прежней

В последнее время в мире вышло сразу несколько исследований в сфере генетики и физиологии человека, которые утверждают, что возраст наступления половой зрелости постоянно снижается. Ученые расходятся в объяснении причин этого явления. Одна из версий – это накопление человечеством общих генетических мутаций, вследствие чего физиологическое взросление начинается все раньше. Например, в XIX веке нормой наступления пубертата было 15 лет для девочек и 17 – для мальчиков. В 1960-е годы явилась новая норма – это 12 и 14 лет. Исследования и американских, и европейских, и российских ученых, проведенные в 2000-х годах, показали, что возраст полового созревания продолжает снижаться.

При этом генетические изменения не находят никакого отражения в социальных установках общества. Я бы сказал так: научные исследования никаким образом не влияют на наш гуманитарный дискурс, на наш способ познания мира. Наоборот – кажется, что с каждым десятилетием уровень социальной инфантилизации растет. Молодежь официально теперь уже все те, кому до 35 лет. Нам всячески транслируются социальные ценности позднего взросления. Или даже ценности «вечной инфантильности» и бессемейности – чайлдфри и т. д.

Таким образом, мы находимся в ситуации, которую мы с Василием Васильевичем назвали бы социальной патологией. Физически мы все раньше взрослеем, а социально нас всячески старательно оставляют детьми. Тут даже без помощи профессиональных психологов понятно, что клинч этот разрушительно действует на человека.

Между тем моментом, когда с точки зрения науки человек готов к созданию семьи, и моментом, когда мы с вами готовы принять этот брак как социальную норму, проходит как минимум лет 10–15.

Если мы хотим подобрать на наш воз упавшую драгоценность – нам надо не только учесть общефилософские рассуждения о том, что семья фундаментальна и является главной причиной «очеловечивания» каждого человека, но и не бояться быть по-настоящему прогрессивными. А это значит – взять истинные естественнонаучные достижения и с их помощью изменить гуманитарный дискурс о семье и наши представления о том, когда мы считаем брак уместным.

Страшно? Мне тоже.

Розанов: дураки, дураки. Надеть вам всем кастрюли на головы вместо венцов славы, могущества и чести.