«Деньги правят этим миром, только деньги, я сказал. Кто служил иным кумирам в скачке жизни проиграл», – когда-то в отрочестве эти строчки из творчества питерской группы НОМ казались мне просто шуткой. Вскоре стало понятно, что это вовсе не шутка, а философия современной цивилизации. Экономика движет миром. А капитал – это ее и сердце, и мозг одновременно. И если что-то не так в нашем мире – то без хирургического вмешательства в основные жизненно важные органы цивилизации излечиться не получится.
Мы находимся в ситуации, когда самым значимым мировым явлением предстает проблема устойчивого развития. ООН и другие международные организации посвящают вопросам устойчивого развития конференции, доклады, стратегии. Любая крупная мировая корпорация принимает собственную программу устойчивого развития. Каждый мало-мальски приличный политический, общественный деятель или предприниматель в обязательном порядке включается в дискурс об устойчивом развитии.
Устойчивое развитие – это в каком-то смысле новая мировая секулярная религия. Общепринято утверждение, что человечество не может в прежних масштабах эксплуатировать планету. Мы достигли пределов эксплуатации. И это не только экологической сферы касается. Исчезает не только биоразнообразие, но и социальное, и культурное многообразие мира. Под вопросом находится сам человек. Глобализация, уничтожая все виды био- и культурного разнообразия, выводит человечество в крайне тревожное и уязвимое состояние. Глобальный мир строит постчеловеческую реальность, в которой «цветущая сложность» мировой культуры уходит и на смену ей приходит пространство универсального потребителя.
Мы видим исчезновение культурного многообразия, мы теряем поливариативнось народной жизни, навсегда уходят языки, нации, этносы. Мы теряем многовековое культурное наследие человечества. Все это символы и знаки новой эпохи – эпохи крайне неустойчивого социокультурного развития. Русский философ Константин Леонтьев еще в конце XIX века объявил «среднего европейца» символом всего мирового мещанства, врагом того, что он называл «цветущей сложностью» самой жизни. «Земная радикальная всепошлость» – тоже его термин, которым он в культурологическом смысле предвосхитил формирование в XX столетии общества потребления. Именно возникновение общества бесконечного потребления породило основную парадигму неустойчивости, в которой мы находимся сегодня.
В социокультурном смысле вместо соцветия многообразного мира, десятков и сотен человеческих идентичностей приходит одна главенствующая идентичность – идентичность потребителя. Если и может новая человеческая (или постчеловеческая?) личность достичь ощущения собственной устойчивости и состоятельности – то только в процессе бесконечного потребления. Можно так несколько банально перефразировать Декарта: Я потребляю – значит, я существую. Но в чем причина возникновения такой модели человеческой идентичности? Почему то, что принято называть успехом, стало обязательным следствием все возрастающего потребления?
Фундаментальные основы общества потребления лежат в сфере капитала. В какой-то момент деньги – очень неплохое изобретение человечества, возникшее как удобный инструмент обмена – приобрели уродливые формы. Такие формы, которые, в каком-то смысле, обрели субъектность, собственную логику, подчинив себе все остальное. Эта логика необходимости бесконечного преумножения капитала. Деньги не могут просто быть. Они должны всегда преумножать себя, всегда расти. Именно капитал, его природа, привела нас к тому состоянию, которое можно назвать квинтэссенцией неустойчивого развития. Природа капитала породила общество потребления, которое, в свою очередь, разрушает экологические и социокультурные фундаментальные основы человеческой цивилизации.
Современный гуманитарный мейнстрим-дискурс предполагает, что нынешнее состояние денег – единственное возможное. Доминирующая роль финансовой и банковской системы – догма. Как может быть иначе? Человечество в целом склонно считать, что нынешнее (в смысле, нынешнее для любой исторической эпохи) положение вещей – естественное и единственно возможное. Но история нас с занудным постоянством учит, что завтра почти всегда не такое, каким, как кажется из сегодня, оно должно быть. Но мы не учимся. Это же касается и того, как сегодня устроена мировая экономика. Не всегда она была такой. И не всегда будет такой. И чем быстрее мы осознаем главные фундаментальные опасности, от нее исходящие – тем быстрее сможем трансформироваться. И, может быть, избежим каких-то значительных катастроф.
- Почему нам нужна копейка
- Что будет с деньгами в условиях жесткого конфликта России и Запада
- Как финансовый капитализм убивает планету
Есть оптимистические сигналы, которые говорят, что это возможно. Например, то, что на деньги, как основную причину неустойчивого развития, стали обращать внимание не только какие-нибудь несистемные философы и фантазеры типа меня – но такие вполне себе системные игроки, как, например, Римский клуб. Один из членов правления Римского клуба Бернар Лиетар подготовил доклад на тему «Деньги и устойчивое развитие». Лиетар и его коллеги представили Европейскому союзу предложение пересмотреть роль денег в современной экономике. Основная мысль доклада сводилась именно к тому, что деньги в современном их виде не способны вывести человечество на рельсы устойчивого развития ни при каких обстоятельствах.
Вот вам пара истинно устрашающих цифр. Объем валютных транзакций превышает сегодня четыре триллиона в день. Однодневный экспорт и импорт товаров и услуг в мире составляет около 2% этого объема. Таким образом, 98% транзакций являются чисто спекулятивными. В это число даже не включены деривативы, объем которых приближается к 800 триллионам долларов, что в восемь раз больше мирового ВВП. Эти цифры – лучшая иллюстрация сегодняшнего положения, весьма далекого от устойчивого развития. Денис Медоуз, американский экономист, очень образно и показательно прокомментировал подобные цифры: «Финансовая система – основная причина безудержного стремления нашего общества к коллапсу».
Глобализация привела нас к доминированию единой центральной валюты. Сейчас на наших глазах ситуация крайне медленно, но, кажется, меняется. Во всяком случае, пошатнулась сама идея того, что доллар как основа основ всей мировой финансовой системы будет со временем все более влиятельной и мощной силой. А идее этой достаточно много лет. Уже в самом начале XX века, сильно задолго до того момента, когда доллар действительно стал фундаментальной международной ценностью – сама идея доллара как символа нового мирового порядка захватила умы. И не просто даже доллара-финансового инструмента, а доллара как некоей почти мистической силы, как будто наделенной субъектностью и собственной волей.
Хочу тут процитировать Михаила Булгакова, его пьесу «Бег». Цитата характерная в том смысле, что этот архетип главной валюты мира проник в общественное сознание и мировую культуру еще до того момента, как доллар действительно стал играть в мировой экономике решающую роль. Говорит это товарищ министра торговли Корзухин: «Доллар! Великий всемогущий дух! Он всюду! … И вот они идут! Идут! Их тысячи, потом миллионы! Их головы запаяны в стальные шлемы. Они идут! Потом они бегут! Потом бросаются с воем грудью на колючую проволоку! Почему они кинулись? Потому что где-то оскорбили божественный доллар! Но вот в мире тихо. И всюду, во всех городах, ликующе кричат трубы! Он отомщен! Они кричат в честь доллара!».
Вообще, похоже на то, что мы наблюдаем прямо сейчас в мире. Во всяком случае, как теперь говорят, «коллективный Запад» сражается именно с такими намерениями. Намерениями нести «отмщение за оскорбление божественного доллара». Бернар Лиетар в докладе Римского клуба говорит о том, что «мы страдаем от коллективного слепого пятна в отношении нашей денежной системы. И эта слепота относится к господству идеи единой центральной валюты». Широко распространено мнение, что общества всегда устанавливали монополию на единственную централизованную валюту. «В действительности, – говорит Лиетар, – во многих обществах – таких как Древний Египет и средневековая Европа – поощряли множественные параллельные валюты. И это привело в результате к большей экономической стабильности и процветанию. К экономике, при которой мысли людей естественно обращались к более далекой перспективе».
Централизованная международная денежная система – это один из главных инструментов эксплуатации, направленных на быстрый результат и игнорирующих устойчивое развитие. Весь мир находится в состоянии практически постоянной необходимости обслуживания долговых обязательств, порожденных централизованной валютной системой. По сути дела, это такой «приводной ремень» мировой экономики. Президент Нигерии Обасанджо рассказывал о долгах своей страны: «Все, что мы заимствовали до 1986 года, составляло примерно 5 млрд долларов. Сейчас мы уже выплатили 16 млрд. При этом еще должны 28 млрд. Если вы спросите меня, что является главным злом мира – то я скажу, что это сложный процент».
Доклад Римского клуба приводит такие данные: в начале 2000-х развивающиеся страны тратили 13 долларов на выплату долга в пересчете на каждый доллар, полученный ими в виде международной помощи. За последние 30 лет 60 самых бедных стран мира заплатили 550 млрд долларов в уплату основного долга и процентов за 540 млрд долларов выданных им кредитов, и на них все еще висит бремя выплаты еще 523 млрд». В такой ситуации точно не до устойчивого развития и суверенного принятия решений. Международные валютные организации вмешиваются в дела стран-должников, навязывая им определенные модели поведения в различных сферах – от экономики и общественного устройства до образования и внешней политики.
В более широком контексте монетарный сектор принуждает и государства, и компании, и отдельных людей, обремененных долгами, к обязательной определенной логике поведения, к постоянному росту, независимо от возникающих экологических и социальных затрат. Эксплуатация здесь и сейчас ради целей преумножения и роста капитала. Все это означает одно: концепция денег должна быть пересмотрена. И начать надо с гуманитарного дискурса. Мы должны осознать нынешнюю монетарную систему как главного врага устойчивого развития. Текущие экономические, политические, экологические и моральные кризисы не могут быть разрешены или ослаблены с помощью тех самых подходов, которые и вызвали их. Требуются новые идеи, нестандартное мышление и смена парадигмы.
Вспоминая аналогии из теории эволюции: рыба должна выйти из океана и разжечь огонь. Рыба должна перестать быть рыбой для того, чтобы решить эту проблему. Мы должны выйти из существующей финансовой парадигмы, чтобы создать новые финансовые технологии, которые выведут нас на устойчивое развитие. Нам нужна другая природа денег. «Цветущая сложность» в монетарном мире. Многообразие валютных систем – собственно, это один из вариантов ответа на вопрос: где же эту самую иную природу денег найти. Отказаться от монополии централизованной валютной системы и дать возможность местным сообществам самим быть источниками денег. Это не отменяет вовсе нынешние валюты, но дает возможность строить параллельные валюты рядом с ними.
За последние годы накопился массовый и почти всегда неудачный опыт криптовалют. Но причина этого неоптимистичного опыта исключительно в том, что вся сущность новых валют была построена на том, что как раз и является основной проблемой неустойчивого развития сегодняшнего мира – это раздувание спекулятивного финансового сектора. В центре криптовалют всегда лежала идея быстрого роста, цикличности и всего того, что и так разрушает сегодня перспективы устойчивости. Но, с другой стороны, сам факт бурного роста финтеха демонстрирует неизбежность наступления эры поливалютности. И если мы не изменим саму суть денег, причин их появления и легитимации – то многообразие валют лишь ухудшит ситуацию.
В общем, мы должны: а) принять, что эра централизованных валют заканчивается; б) осознать факт опасности спекулятивной основы валют вообще, в том числе и валютного многообразия, основанного на спекуляции; в) сформулировать новые фундаментальные идеи строительства экономических инструментов, создающих поле доверия к новым валютам, цель которых – устойчивое развитие человечества.
Именно местные сообщества могут быть источниками новых денег. Ведь разным сообществам и разным территориям свойственны разные ценности и местные валюты могут служить разным целям – привязанным к местным задачам, к естественным особенностям территории. Предвкушая вопросы о сепаратизме, можно построить разнообразные ответы, почему такой опасности нет. Первое, что приходит в голову – это, например, строительство валют сообществ исключительно на основе национальной валютной платформы. С выплатой в национальный бюджет государства комиссии с каждой транзакции в местной валюте сообщества. Это лишь один из вариантов.
Новый мир, выстроенный на многообразии местных культурных, социальных и других, в том числе и финансовых, особенностей, имеет шанс наконец-то отказаться от спекулятивной составляющей экономики и стать более устойчивым и безопасным. Деньги должны перестать быть, как пели упомянутые в начале НОМ, кумиром – то есть самоценностью. Но обрести изначальный смысл – стать удобным инструментом обмена.
