В конце августа – начале сентября практически синхронно грянули три события, которые можно воспринять как посягательство на историко-культурное наследие России и русского народа. В Новочеркасске решили заасфальтировать брусчатку возле Патриаршего Вознесенского собора, главного донского храма.
Все обязательства выполнялись журналом безукоризненно и в срок
Первый камень в основу этой брусчатки положил 210 лет назад основатель города, легендарный Матвей Платов, а перечисление исторических деятелей и событий, свидетельницей которых она была, займет немало страниц. Новочеркасская общественность взбунтовалась по поводу происходящего, после чего глава Ростовской области Василий Голубев отдал высочайшее распоряжение приостановить варварство и пожурил не в меру ретивых чиновников из администрации казачьей столицы.
Случилось это аккурат перед губернаторскими выборами (их господин Голубев в итоге выиграл), поэтому природа конфликта хорошего царя и плохих бояр вызывает серьезные вопросы.
Два других события произошли в Первопрестольной, они до сих пор не остановлены, их природа понятна еще меньше, но при этом выглядит совершенно ужасающей. Из занимаемых помещений собираются выселить московское отделение ВООПИК и журнал «Москва».
Для думающего русского человека эти имена не нуждаются в лишнем представлении. ВООПИК – легендарная организация, много лет ведущая борьбу за сохранение памятников и вообще нашей культуры, «Москва» – столь же легендарное издание, всегда шедшее в авангарде отечественной патриотической мысли и открывшее целую россыпь недюжинных талантов и даже гениев.
И тех и других шокирующие новости застали в юбилейный период, ВООПИК в нынешнем году отмечает полвека со дня основания, «Москва» же готовится следующей осенью отпраздновать те же 50 лет со дня появления на своих страницах первой печатной публикации «Мастера и Маргариты» (то есть можно говорить о значимой дате не только для российской, но и для мировой литературы).
Причины выселения? Дом Телешова, где размещается ВООПИК, будет выставлен на новый арендный тендер. «Москва» же от собственника занимаемой ей территории – эту роль исполняет департамент городского имущества – и вовсе объяснений не получила. Хотим и выселяем, даром что все обязательства выполнялись журналом безукоризненно и в срок.
#{image=919454}В начале 1920-х годов течение русской эмиграции, получившее имя «сменовеховцев», так сформулировало свой базовый тезис относительно большевиков: любая власть, как бы нигилистична она ни была, с какой кровью бы она ни поборола своих предшественников и как радикально ни рвала бы преемственность с ними, рано или поздно хотя бы в интересах самосохранения начнет государственное строительство, привлекая в том числе и «старорежимные» наработки и багаж.
Большевики, имевшие поначалу международную репутацию в духе нынешнего ИГ, исключением не стали, после периода тотального разрушения настало время с грехом пополам созидать, вербуя многочисленных спецов и учитывая не только отвлеченные идеологические догмы, но и объективную реальность экономики и геополитики. Отчасти коснулся вынужденный реализм и сферы культуры.
Ленин в конце 1920 года говорил: «Марксизм отнюдь не отбросил ценнейших завоеваний буржуазной эпохи, а, напротив, усвоил и переработал все, что было ценного в более чем двухтысячелетнем развитии человеческой мысли и культуры… Не выдумка новой пролеткультуры, а развитие лучших образцов, традиций, результатов существующей культуры с точки зрения миросозерцания марксизма».
Вождь мирового пролетариата, как мы видим, соглашался наследовать досоветской культуре с точки зрения социальных форм, но ничего не говорил о национальных. Вряд ли можно назвать подобное умолчание ненамеренным – на этом направлении, за исключением короткого периода, когда Троцкого изображали в виде Георгия Победоносца, а царских офицеров зазывали воевать против поляков под едва ли не монархическими лозунгами, царила тотальная государственная русофобия, даже само слово «русский» было практически под запретом.
Но в 30-х, когда под абстрактными лозунгами социального характера а-ля «пролетарский интернационализм» стало все сложнее готовиться к ощутимо надвигающейся войне, национально-культурное начало тоже постепенно добилось реабилитации. С объективными законами государственного прагматизма спорить сложно.
В общем, «сменовеховский» тезис кажется почти безупречным, но есть одно исключение – когда власть в целом или подавляющее большинство ее представителей разных уровней не связывает свою судьбу с управляемой страной, ни под каким углом не отождествляет свое и ее будущее, не видит в долгосрочной перспективе от нее никакой пользы (пусть даже в качестве базы мировой революции или джихада) и потому стремится как можно скорее и ловчее выжать из нее все возможные материальные выгоды.
Прозвучит жестко, но ситуация с выселением ВООПИК и «Москвы» заставляет говорить о халатном отношении российских чиновников ко вроде бы родной земле. Ничем другим холодное равнодушие и мелочную расчетливость, граничащую с безумием, я объяснить не могу.
Наше руководство на высшем уровне объявляет Россию оплотом консерватизма и традиционных ценностей, единственной достойной альтернативой мрачному варварству ИГ и леволиберальному безумию загнивающего Запада.
Но в чем разница? На Западе оплевывание и поругание культурных устоев идет под знаменем идеологии постмодернизма, политкорректности и толерантности. ИГ с огоньком – во всех смыслах слова – делает то же самое, опираясь на идеологию исламистского фундаментализма. В России же идеологией вполне схожих процессов является «оптимизация», помноженная на «свободный рынок» и возведенная в куб «монетаризмом».
Разница представляется в основном стилистической и уж точно не позволяющей всерьез говорить о статусе оплота и альтернативы. Таким образом, самодурство московских чиновников не только преступно по отношению к русской культуре и идентичности, но и весьма негативным образом сказывается на международном позиционировании нашей страны.
