После событий в Марьинке, когда счет убитым солдатам ВСУ и армии Новороссии пошел на десятки, а число раненых как минимум приблизилось к сотне – говорить о «Минском перемирии» стало уже как-то совсем неудобно.
Пока со стороны Москвы не прозвучали «главные слова» о признании существования ДНР и ЛНР
Формат «недоперемирия» рухнул окончательно, похоронив под обломками своих сторонников. Почему это произошло – и чего нам ожидать вслед за первым кровавым обострением ситуации в районе Марьинки?
Причины будущей безвременной смерти «Минска» всем думающим людям были очевидны с самого начала – перемирие могло существовать или в виде постоянно ухудшающегося баланса сил в Донбассе, или же приводило к разрушению стратегии одной из сторон.
Такая «остановленная война» ослабляла и Украину, и народные республики. Нынешнее обострение конфликта сразу же высветило «болевую точку» Минского перемирия: и в августе прошлого года, и в феврале нынешнего наступление ополчения было остановлено «Минском» в самый неподходящий момент, когда рухнувший фронт украинской армии был не способен удержать наступательный порыв сил ДНР.
 Вчерашние бои за Марьинку наглядно продемонстрировали, что армия Украины до сих пор достаточно нервно реагирует даже на элементы маневренной войны (фото: Alexander Ermochenko/Reuters) |
В результате этого ни в августе, ни в феврале республики не решили даже своей основной военной задачи – обеспечения военной, энергетической и инфраструктурной безопасности Горловки, Донецка и даже Луганска.
Речь идет и об артиллерийских позициях украинских войск в районе Красногоровки и Северского Донца, о контроле Украины за Счастьинской и Светлогорской ТЭС и о «водном шантаже» Донецка со стороны киевского режима.
Без решения этих вопросов республики оказывались тотально недееспособными – в руках у киевского режима, согласно Минским соглашениям, по факту оказывались все жизненно необходимые ресурсы Донбасса – и перекрыть все «краники жизнеобеспечения», а то и начать снова обстреливать противника для Киева было лишь вопросом двух–трех часов.
В такой ситуации уже неважно то, что требовали от народных республик Минские соглашения (хотя конечная цель политического урегулирования по ним читалась практически явно: «Республики! Убейте себя сами!») – их выполнение ставилось в прямую зависимость от доброй воли Киева, поскольку регион был лишен какой-либо политической субъектности, даже в тексте удостоившись лишь унизительного эвфемизма «отдельные районы Донецкой и Луганской области».
А «добрая воля» Киева последовательно была продемонстрирована за последние три месяца действия «минского мирного плана», когда под дежурные заявления о сборе очередной контактной группы (включая киевских пенсионеров с неясным статусом) действующая власть предпринимала один за другим недружественные шаги по отношению к Донбассу, день за днем добиваясь экономическими и юридическими методами остановки любой мирной жизни в республиках, губя там экономическую деятельность и способствуя тотальному обезлюживанию прежде цветущего края.
Поэтому ситуация в регионе начиная с середины февраля прошлого года находилась в состоянии постепенно ухудшающегося позиционного тупика: блокада Донбасса подрывала способность республик к сопротивлению, а «военные действия малой интенсивности» день за днем перемалывали в позиционных боях лучшую, наиболее мотивированную часть армии Новороссии.
Выход, как ни странно, для республик и для остатка Украины в складывающейся ситуации был ровно один – это разорвать сюжет «недоперемирия» и гниения двух армий в окопах позиционной войны и перейти к решительным действиям.
Да, сейчас уже можно снова начинать спорить о том, «кто первый начал» – и находить массу зацепок и фактов в пользу той или иной стороны конфликта. Но я скажу иначе: «А что, кто-то прекращал воевать?»
Ведь за ширмой «перемирия» происходили обстрелы городов и постоянные перестрелки по линии фронта, а «особый режим экономической деятельности в Донбассе» на поверку всегда оказывался попыткой Киева ограбить регион и добиться остановки там любой экономической деятельности и нормальной мирной жизни.
Поэтому, начав решать задачу сноса артиллерийских позиций украинских войск в районе Красногоровки давно ожидаемым ударом на Марьинку, армия Новороссии всего лишь сделала то, что должна была: перешла в наступление.
Что может быть целью этого наступления? Очевидная ближайшая цель понятна – ДНР обязана обеспечить «безопасный периметр» своей столицы, Донецка. Пока на твоих улицах всегда могут рваться снаряды артиллерии и даже минометные мины – ты не можешь чувствовать себя в безопасности.
Марьинка, Красногоровка, Авдеевка, Пески – все это части этого «периметра безопасности», и если эти слова не звучали в тексте Минских соглашений – то тем хуже для них.
В сложившемся соотношении сил в Донбассе такая задача по плечу ополченцам – вчерашние бои за Марьинку наглядно продемонстрировали, что армия Украины до сих пор достаточно нервно реагирует даже на элементы маневренной войны, тут же отдавая инициативу в руки даже более малочисленного, но ведущего активные действия противника.
С другой стороны, всех жителей Донбасса, большой России и неравнодушных людей в мире волнует скорее не «бой за избушку лесника» в районе Марьинки, а другие, гораздо более глобальные вопросы. А как же Славянск? Как Мариуполь? Как Запорожье и Одесса? Приднестровье? Киев, наконец?
Насколько локальное обострение сможет решить проблемы, которые накопились на территории Украины и вокруг нее?
Скорее всего, в сложившейся ситуации нынешнее наступление армии Новороссии не сможет стратегически переломить инициативу не то что на всей Украине, но и даже в Донбассе. Пока что ополченцы уступают украинской армии более чем вдвое, компенсируя свою малочисленность исключительно мотивацией и выучкой.
За пределами «периметра Донецка» сложность боевых задач растет просто-таки по экспоненте, а политическое противодействие и давление на Россию будет усиливаться в такой же неприятной пропорции.Пока со стороны Москвы не прозвучали «главные слова» о признании существования ДНР и ЛНР, даже в виде неких «временно-переходных» образований – политические цели для переформатирования послевоенной Украины невозможно даже сформулировать.
Сегодня трудно воспроизвести имперские методы Российской империи, которая не чуралась принимать в свой состав целые области Малороссии и Новороссии. Столь же сложно следовать и опыту большевиков, которые во время Гражданской войны сами сначала породили массу государственных образований на территории Украины – а потом слили их все в конструкт под названием УССР.
Пока что бал на Украине правят киевские политики, которых дергают за ниточки или из Европы, или из-за океана.
И вопрос переформатирования Украины, вопрос признания присоединения Крыма, вопрос политического разрешения конфликта в Донбассе – находится в подвешенном, замороженном состоянии.
Война будет долгой. И уйти от этого политического выбора России будет невероятно сложно (если вообще возможно).
Украину еще предстоит переделать. И только Россия может определить – каким образом и в какую сторону.
В противном случае Украину переделают без России, и отнюдь не по российским лекалам.
