«Мы синхронизировались со страной». Как на Урале изменилось отношение к ветеранам СВО

– Я 20 лет положил на то, чтобы создать семью и дать ей какое-то будущее. И все это время по большому счету никак не ассоциировал себя со страной, – признается доброволец Анатолий Созонов, участник программы «Управленческие кадры Урала».

Анатолию 46 лет. Еще в 2022 году Созонов был заместителем гендиректора фирмы по производству окон. С конца 2023 года – доброволец батальона «Ахмат», полугодовой контракт. По условиям контракта минимум четыре месяца требуется провести на передовой; в случае пехотинца Созонова – под Лисичанском, ДНР. Вернулся живым здоровым и, по собственному признанию, совсем другим.

– В бизнесе ты за все отвечаешь один. Даже при том, что под твоим началом 30 человек, как в моем случае. А на войне – все вместе. И можно что-то важное изменить, – говорит Созонов. – По самому большому счету. Не только свою судьбу, но и судьбу страны. Даже обычный стрелок, как я – и тот может. Значит, в другой специальности, где у меня больше знаний, больше навыков, я смогу внести еще больший вклад. На спецоперации я понял, что могу изменить мир.

– И как, получается?

– Как вы думаете, – спрашивает бывший бизнесмен, ныне ветеран-пехотинец Созонов, глядя в окно на екатеринбургский пейзаж, – как вы думаете, могли бы мы встретиться именно здесь еще в начале [нынешнего] года?

Для встречи собеседник определил «Ельцин Центр», последний этаж – не только из-за великолепного вида из панорамных окон. Разговор с ветераном СВО – именно в этих интерьерах – и вправду едва мог бы состояться до того, как в Екатеринбурге начались перемены, причем существенные. В частности – в полпредстве по УрФО, которое почти год назад возглавил Артем Жога, Герой ДНР. И в областной администрации, где с марта исполняет обязанности губернатора Денис Паслер, до того – глава Оренбургской области.

– Нас называют «опорным краем России», – напоминает Паслер. – Помимо прочего, это означает, что наши участники спецоперации, наши ветераны, семьи бойцов в первую очередь могут опираться на регион и его возможности.

* * *

– Думаете, так всегда было? – спрашивает Амир Мурзаханов, ветеран спецоперации. – Не буду кривить душой: был [до назначения Паслера] негласный игнор по эсвэошникам. То есть, по нам.

Мурзаханов только что выступил на гражданском форуме в Верхней Пышме – где Общественная палата Свердловской области отпраздновала свое 15-летие толковым разговором о делах насущных. Разумеется, секция «Социализация участников СВО» здесь одна из центральных, и дискуссии вокруг спецоперации здесь идут в самом широком разбросе. От собственно социализации до противодействия деятельности экстремистов среди вернувшихся.

– Мне кажется, что я на уроке истории, – недоумевает активистка, представляющаяся «просто Светлана», после доклада как раз на антиэкстремистскую тему. – [В то время как] мы, судя по заявленной программе, собрались, чтобы поговорить о помощи ветеранам...

– Тема реабилитации и адаптации скорее относится к работе органов власти, – отвечает активистке Максим Канев, член Общественной палаты Свердловской области. – А здесь мы говорим об общественной работе с нашими ветеранами. Какие есть угрозы, какие есть вероятности конфликтов, в которые могут быть вовлечены наши герои...

– Ну я не знаю, – говорит Светлана.

– Я знаю, – берет микрофон Амир Мурзаханов. – Я прошел как раз этот путь – от религиозного экстремизма до участия в спецоперации. И могу доложить вам: ветераны СВО по определению заряжены на изменения в обществе. И надо сделать все, чтобы и этот заряд, и эти изменения были изначально позитивными…

Путь от адепта радикальных течений до кавалера медали ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени – с мечами, как положено военному – у Мурзаханова занял около 20 лет. Исходная точка – нулевые, когда вокруг активных мусульман по стране – и на Урале в частности – кружили разнообразные эмиссары.

– Мы сами не особо разбирались, кто откуда. Откройте список религиозных экстремистских организаций того времени – и можете наугад тыкать пальцем, – предлагает сегодня Мурзаханов. – Сами знаете, мы, особенно по молодости, падки на критику власти. Мы любим такую критику. Кто-то хвалит власть? Он плохой. Кто-то ругает? Вот это наш человек. Мне все не нравилось в городе, на Урале, в стране. Все живут неправильно. Все живут не по законам Божьим. Я спорил со всем этим – и хорошо, что не перешел последнюю черту.

* * *

Контракт бывший радикал Мурзаханов заключил осенью 2022 года. Хотя сам под призыв не попал.

– Ушел, потому что понял: надо попасть, – вспоминает ветеран. – Вступил в первый бой под Херсоном. Потом был тяжелый приказ на отход. Не осуждайте нас за то, что мы отступили. Выбор был: либо потерять людей, либо их сохранить. Плановый, грамотный отход… Уже опытными солдатами прибыли под Кременную – где уже осознанно вели боевые действия.

Под Кременной Мурзаханов «растрехсотился немножечко, к сожалению» – серьезное ранение, боевая награда, возвращение в мирную жизнь через полгода службы. Нынче работает там же, где и раньше – на производстве электровозов, начальником испытательного центра.

– После того ада, где я был, мне ничего не было надо очень долгое время. Не убивают – и ладно, – признается Мурзаханов. – Но все же позже я понял, что главное в мирной жизни – уберечь окружающих от тех ошибок, которые были допущены ранее.

У Мурзаханова два высших образования. Техническое – для выпуска новых электровозов. Педагогическое – для сбережения, стало быть, окружающих.

– Все ошибки в жизни я уже собрал – кроме тех, которые еще впереди, – продолжает ветеран. – Но главные, которыми я мог испортить жизнь и себе, и другим – слава Богу, позади. Слава Богу, те, кто был рядом со мной, терпением наставили меня на путь истины…

– Может, лучше было бы пригласить к нам кого-то из фонда «Защитники Отечества»? – предлагает активист Светлана в развитие своей критической реплики.

– Как раз следующий наш доклад! – провозглашает Канев из региональной ОП. – Виктория Самарина, заместитель руководителя филиала ФЗО по Свердловской области.

* * *

– При новой областной администрации стало больше внимания уделяться нашей категории граждан со стороны правительства, – сообщает Самарина спецкору газеты ВЗГЛЯД по возвращении в Екатеринбург. – Это можно увидеть даже по частоте работы межведомственной комиссии – ее специальных заседаний, координирующих работу разных областных структур для помощи ветеранам и семьям участников СВО.

– А раньше как часто комиссию собирали? Раз в месяц?

Самарина молчит.

– Раз в полгода?

– Сейчас эти заседания – периодичны, – отвечает заместитель главы регионального филиала фонда «Защитники Отечества».

Периодичность такова: комиссия – раз в месяц. Плюс каждый понедельник руководство филиала фонда ходит в областную администрацию на оперативки по темам СВО – под председательством профильного вице-губернатора Татьяны Савиновой.

– Вопросы – более персональные, текущие, которые можно решить поскорее, – объясняет Самарина. – На комиссию стали вызываться главы районов, муниципальных образований – чтобы понимать, где и какая проблема существует, где нужно подключиться, в чем помочь…

На эту тему
• Жена добровольца Галина Данчук: Как стать психологом для ветеранов спецоперации и их родных
• «Мы никогда не уходим с войны». Как поколения защитников растят в оренбургском поселке
• «Село то же, а страна другая». Как поменялись герои у забайкальцев

Трудно поверить, но это происходит: в 2025 году на Среднем Урале только запустили регулярную работу областной администрации с участниками спецоперации. Все то, что в большинстве регионов работает – именно в таком виде – не меньше трех лет. Машина времени по-уральски, спешите видеть.

– Когда высокий областной чиновник спрашивает с муниципального главы, в районах и городах по-другому начинают решать вопросы, более результативно, – констатирует Самарина из регионального ФЗО. Сама она – если что – из тех, кому реальные люди оставляют в соцсетях не менее реальные комментарии: «Виктория Валерьевна, вы умничка, спасибо, что вы есть!». И в екатеринбургском отделении ФЗО – всегда людно, то есть работа идет.

– Не было бы смысла сюда ходить – не пришел бы никто, – объясняет Сергей с позывным «Букин».

* * *

Продавец обуви Гена – из сериала «Счастливы вместе», про екатеринбургскую семью Букиных – увековечен в Екатеринбурге отдельным бронзовым монументом на центральной пешеходной улице Вайнера. На этого телегероя «Букин», который Сергей, не похож вовсе. Хотя на фронт доброволец с этим позывным пришел тоже практически из шоу-бизнеса. До спецоперации «Букин» работал программистом при сайте для продажи билетов – театры, концерты и прочие зрелища.

 – То есть на самом деле я был типа Букинг, только без гэ, – объясняет ветеран, пытаясь изобразить малороссийскую фрикативность.

Сейчас ветеран спецоперации восстанавливается после ранения. В этот раз «Букин» зашел в отделение ФЗО разузнать про детали оформления на специфическую реабилитацию «в Бурденко», то есть в Москве. Случай не самый тривиальный, но перспективы по срокам устраивают его вполне.

– Отношение, старания – очень фонду за то благодарны все ребята. И я в том числе, – говорит «Букин». – Здесь совсем не то, с чем мы годами сталкивались у некоторых...

«Некоторых», если иметь в виду предыдущую региональную команду, критиковать в фонде не хотят – и аппаратно не комильфо, и формально не за что. Дом филиалу, например, присмотрели удобный, известный, в самом центре. И не просто известный, а именной – скажешь «под самолетом», и всякий местный покажет, куда идти.

Ухоженный учебный Як стоит на плоской крыше здания областного офиса ДОСААФ. Выглядит так, что хоть сейчас заправляй – да в полет. И ремонт для всего, что расположено собственно под крыльями и под крышей, для фонда сделали отличный – тоже на областные средства.

– Просто присутствующие в нашей работе вопросы стали получать… больший акцент при нынешнем руководстве [Свердловской области], – тщательно формулирует Самарина. – В частности, созданы рабочие группы [по работе с обращениями ветеранов СВО], чтобы не собирать каждый раз всю комиссию, а быть более оперативными. И в областном правительстве, и в муниципалитетах.

И правда, что машина времени. По уровню взаимодействия «власть – бойцы/ветераны», выстроенному в других регионах, в Екатеринбурге и окрестностях нынче где-то 2023 год. С другой стороны, всего полгода прошло – и уже совсем не 2022-й.

* * *

– За последние полгода стало проще найти концы. Ты обращаешься, и тебя не футболят, тебе готовы помочь, – говорит ветеран Сергей с позывным «Букин». – Нет больше ощущения, что СВО идет где-то там, а Екатеринбург живет в другой параллельной реальности. Нет такого, что местное ТВ берет интервью и при этом просит снять с себя всю символику спецоперации… С новой администрацией [области] мы как будто стали частью страны и пошли в едином векторе. По всему. По отношению к нам, по реабилитации, по медицине как таковой...

– Вот поликлиника та же, – говорит ветеран Мурзаханов. – Как было? Приходишь на прием к врачу. У тебя льгота, но ты не просишь у людей [разрешения] залезть без очереди. Я же вижу, что там, впереди меня – пожилые, женщины, дети. Им нужнее, чем мне, а я могу подождать. И я жду.

Но когда я вижу, что мимо очереди проходит кто угодно – мужчины, не воевавшие, явно по блату… Ну тогда заходишь в кабинет и просишь уделить минуточку и рассказать, почему люди заходят в обход нас. «А вам какое дело?» – спрашивают. Объясняю, что как раз имею право ходить без очереди, о чем у вас даже написано: «Ветеранам СВО…» – и, тем не менее, вот стою же и жду.

Дальше, говорит Мурзаханов, просто скандал:

– «Вы что, – говорят мне, – на себя одеяло перетягиваете? Вы что, особенный, что ли?» «Я, – говорю, – о себе ни слова не сказал, а только о справедливости по отношению ко всей очереди». Пошел потом к заведующей, а она: «Мы не можем повлиять на доктора, они у нас все наперечет, лучше смириться».

«А откуда такое отношение?» – спрашивает Мурзаханов. И сам же отвечает:

– Сверху, конечно же. Даже не негативное, это бы и ладно: конфликт позиций – хорошо, в нем истина может родиться. Нет же, просто на целую тему спецоперации – словно серый ярлык крепился. Не черный, серый: «Не так важно, можете пренебречь». Иначе оно, такое отношение, не прекратилось бы после смены [региональной администрации]. Логика же?

* * *

– Когда я собирался пойти на СВО, то, конечно, сравнивал выплаты [бойцам от регионов], – говорит ветеран и бывший бизнесмен Созонов. – Получалось, что в Свердловской области выплаты едва ли не самые маленькие. И что областному правительству совершенно не интересна тема СВО.

Если что, оконным бизнесменом Созонов зарабатывал гораздо больше, чем на фронте. К тому же, напоминает он, в спецназе «Ахмат» выплаты подъемных – 100 тысяч рублей.

– То есть не три миллиона совсем, – добавляет Созонов. – Зарплату тебе дадут только через месяц работы. И этот месяц нужно прожить на боевых задачах. Я увез на СВО экипировку на 200 тыс. рублей. Бронежилет, бронекостюм – чтобы защититься качественно. Слава богу, вернулся живым и без ранений. А кто-то приезжает в своей одежде и с маленьким рюкзачком – поссорился с женой и подписал контракт; всякие жизненные ситуации бывают…

С экипировкой в части «помогают, конечно», оговаривается Созонов. А в случаях с рюкзачками – особенно тщательно.

– Но на войну всегда лучше идти со своим снаряжением, – говорит он. – И с ощущением, что про тебя думают не только дома, но и просто на малой родине, как говорится. Помощь на передовую бойцам из ХМАО, из Тюмени шла потоком. А Свердловская – как замороженная.

– Что же, нет здесь волонтеров?

– Есть, и много. Вот все и ограничивалось инициативой гражданских активистов, – продолжает ветеран со знанием дела: до ухода в «Ахмат», если говорить о причастности к СВО, Созонов занимался именно гуманитаркой.

– Собирал, помогал грузить. И все больше понимал, что мой путь помощи стране лежит через СВО, – говорит он. – А во взаимоотношениях [с руководством Свердловской области] выходило, что власть отдельно, а спецоперация отдельно. Ощущение, что СВО – это не про тех, кто областью правит. Нам от региона – не от людей, а от Свердловской области – за полгода, что я был в подразделении, не привозили ничего.

Тут кстати, реально в режиме «кому как повезет». Особенно когда речь идет о помощи бойцам не столько от администрации, сколько от крупного уральского производства. Понятно, что не каждый здешний промышленник – УВЗ, и по номенклатуре продукции, и по действенному принятию верных ценностей. Но вот, к примеру, «Сима Ленд» с офисом в Екатеринбурге. Производство и рассылка потребительских товаров; не танки клепают и не пушки продают. Казалось бы, тот сегмент бизнеса, где либерал на либерале и либералом погоняет. И при этом: под сотню сотрудников на фронте – добровольцами. Каждое утро в 9.00 – коллективное пение гимна России. И еженедельная фура с гуманитаркой в подшефные части. С самого начала СВО – и, видимо, до победы.

Просто подобных фур – точно меньше, чем подразделений на передке. При этом по количеству свердловских добровольцев на спецоперации лично у ветерана Созонова тоже есть свои соображения:

– На весь «Ахмат» из Свердловской области – я и еще двое. А из Кабардино-Балкарии – десять бойцов. Ощущение, если на передовой смотреть, что эта республика – намного больше нашего региона.

Предположение, что в КБР может оказаться больше тех, кто нуждается в очень крупных, но очень тяжело достающихся суммах «за фронт», Созонов не отрицает.

– Хорошо, пусть стимулирование там находит больший отклик, чем [среди жителей] Свердловской области, – говорит он. – Но посмотрите на ХМАО, где живут куда богаче нас. Братишка [с позывным] Хант пришел из IT-индустрии, разработчик с хорошей зарплатой. Я очень удивился, увидев его: с такой биографией – на передовой. Он, кстати, тоже удивился, увидев там стрелка, пошедшего [в добровольцы] с должности замгендиректора – меня, то есть. Так и сидели на точке, друг на друга любовались... Не всегда деньги главное, я вот о чем!

* * *

– Конечно, не главное, – подтверждает Денис Паслер, и. о. губернатора Свердловской области. – Главное – наше отношение к бойцам СВО, к ветеранам спецоперации, к их родным. Деньгами как таковыми его не измерить. Но можно изменить их количество. Что наша администрация и попыталась сделать почти сразу же после того, как мы приступили к работе.

С 2022 по 2024 год из областного бюджета на поддержку участников спецоперации и членов их семей было выделено 22 млрд рублей. В 2025 году – более 30 млрд рублей.

– Насколько именно – не подскажу: год еще не окончен, – объясняет Паслер. – За точной, окончательной цифрой загляните к нам в следующем году. И за ней, и за новыми переменами в поддержке наших участников спецоперации.

О том, что СВО выходит в региональной политике на передний план, Паслер заявил еще 28 марта – в первый день в нынешнем качестве: «Это точно является приоритетом сегодня, а завтра это будет приоритетом вдвойне». Вышло – если все же говорить про деньги как таковые – уже почти в полтора раза больше, чем за три предшествовавших года, взятых вместе.

– Ну давайте поглядим, как у нас было с приоритетами раньше, – предлагает ветеран Мурзаханов, которого уже несколько лет приглашают в школы поговорить с ребятами. Сейчас – чаще, раньше – реже, а впервые – почти сразу же после возвращения с фронта, то есть в 2023 году.

– Захожу в школу, подходит ко мне охранник. А как солдат в реальности, не на параде выглядит? Ну знаете же, – улыбается Мурзаханов. – Вот я выглядел не совсем как на точке, но точно не как на параде. Чтобы ребята видели, как оно – если не на самом деле, то очень похоже. Только награды надел…

И вот этот охранник спрашивает: «Чо надо? Давай вали отсюда». Я говорю: «Уважаемый, меня сейчас встретить должны». А он: «Тебя в списках нет, на тебя заявки не было, вали». Уборщица подходит, начинает ругаться, чтобы помещение освободил. Я молчу. Мне даже интересно. Видят форму, видят награды, видят, что не просто так человек вырядился – и вот негатив какой выливают: «Да вы [на спецоперацию] заработать пошли, да чему вы можете научить детей?». Такое, значит, общественное мнение тогда сформировалось. Сейчас никто так даже не подумает сказать, – уверен ветеран.

Тот урок, вспоминает Мурзаханов, в результате прошел хорошо. И даже замечательно.

– Подошел после него к охраннику: «Уважаемый, если я себя некорректно повел, появившись здесь – прошу меня извинить». Тот: «Да ладно, иди уже!» – меняет голос Мурзаханов. – Было такое общество у такой власти. Теперь власть сменилась. И отношение стало совсем другим.

– Меня хотят видеть, и мне рады, – определяет нынешнее отношение ветеран Созонов, который тоже приходит в школы вести уроки патриотического воспитания. – В Среднеуральске, например. Еще лекцию не начнешь, а тебя видят в коридоре – «о, эсвэошник!» – подходят, спрашивают, движение какое–то начинается.

В городе, то есть в Екатеринбурге, «и было, и есть по-разному», отмечает Созонов:

– Выступал в одной екатеринбургской школе, где есть отдельный класс детей очень обеспеченных родителей. Влияние пап и мам на ребят очевидно: для них спецоперация – немножко не то. Точнее, множко не то... Пришлось доносить детям, зачем мы это делаем, для чего, почему.

– То есть здесь за полгода никаких изменений?

– Наоборот, – возражает ветеран. – Совершенно иное отношение школьной администрации. Меня – и таких же, как я, вернувшихся, специально отправили именно в этот седьмой класс, чтобы я повлиял. Раньше влиять на таких детей с патриотических позиций не было нужно ни школам, ни властям.

Повлиять, говорит Созонов, получилось:

– Не на первый, не на второй раз, но эмоциональные рычаги я нашел и фундамент понимания заложил. Для детей важен образ воина, героя. Они его для себя откладывают – пусть даже при отрицании, – и думают о том, почему люди сегодня идут на войну защищать страну, государство. И когда мне на какой-то раз в классе в том же Среднеуральске говорят: «Я хочу стать военным» – это оценка моего труда. Мой вклад в будущее, в развитие страны.

* * *

Свой вуз Созонов окончил в 2002 году. Специальность – такая же, как и у Мурзаханова: электрички и все, что с ними связано. Отец Созонова – подполковник железнодорожных войск, мать – ефрейтор, тоже путеец. Казалось бы, путь предопределен.

– А вот нет, – Созонов вновь всматривается с верхотуры «Ельцин Центра» в пейзаж Екатеринбурга. – Той современной техники, которая на рельсах сейчас, мы тогда не производили. Я не видел будущего железнодорожной отрасли. Зато видел, чего люди достигли, положив полжизни на алтарь железной дороги. И понял, что не хочу такого.

– Какого «такого»?

– Я помню свое детство – класс девятый, наверное, – когда нам приходилось на колхозном поле подбирать картошку, – говорит ветеран. – Уборочная машина проходит, что-то остается на поле, и мы с папой, кадровым военным, на мотоцикле подъезжаем, чтобы что-то собрать в свои мешки. Это те самые 1990-е, когда вот конкретной семье офицера нечего было есть. Я понял, что нужно жить так, чтобы не собирать картошку. Работать так, чтобы чего-то достичь для себя и для своих. Тогда материальная составляющая для меня была очень важна.

В оконный бизнес Созонов пошел сразу же после университета обычным сборщиком оконных конструкций. Потом технологом, потом инженером. До заместителя гендиректора добрался примерно за десять лет. Семья, трое сыновей – 17, 14, 6 лет.

– Дом, родные, зарабатывание денег, – перечисляет Созонов свои изначальные интересы. – Образование для детей, конечно. Я не чувствовал себя частью именно страны, именно России. Вот есть политики, они должны заниматься страной, ее благоустройством. Это их задача. Моя же задача – заплатить налоги и жить спокойно... И так было до начала спецоперации – когда я понял, что могу что-то изменить не только для себя, но и для страны.

* * *

– А вот в подготовке лекторов патриотического просвещения – мы пилотный регион, – подчеркивает Самарина, областное отделение фонда «Защитники Отечества». – У нас есть своя уникальная программа – к которой, может быть, присмотрятся и в стране.

Программ для ветеранов в 2025 году в Свердловской области открылось – только успевай примечать. Тут уже никакой машины времени, все как по стране. Помощь желающим открыть свое дело? Сразу по двум направлениям: промышленному и аграрному. Есть желание поруководить? Пожалуйста, «Управленческие кадры Урала» – та, где уже учится ветеран Созонов. Первый поток 65 человек, 30 – уже вернувшиеся, остальные действующие.

Или та же подготовка лекторов – совместными усилиями: общество «Знание», уральский филиал РАНХиГС, отделение ФЗО, администрация области.

– Участники спецоперации учатся, как проводить уроки Мужества, как верно и эффективно отстаивать свою позицию. Правильная речь, ораторское мастерство, – перечисляет Самарина. – Обсуждаем то, о чем нужно говорить школьникам, то, что необходимо до них донести. И о чем, может быть, говорить не нужно, если ребята совсем из младших классов. Первый поток прошел обучение – ну и вы, наверное, заметили: у нас есть уникальные рассказчики… Кстати, вы же знаете, что Анатолий Александрович [Созонов] полностью ушел из бизнеса в общественную деятельность?

Свою часть оконного дела Созонов оставил перед уходом на СВО. Карту с накоплениями и военной зарплатой передал жене, «чтобы ни в чем недостатка не было в любом случае, даже плохом». По завершении добровольческого контракта в бизнес возвращаться не стал:

– Есть накопления. Укладываю ламинат, клею обои, устанавливаю двери. Для меня сейчас главное – общественная работа. Этот труд для меня важен, потому что этим трудом я меняю мир.

В составе труда – патриотические лекции, уроки Мужества, работа в региональной общественной палате.

– Отдельно – реабилитация ветеранов, – говорит Созонов. – Через спортивно-адаптивную школу олимпийского резерва. Нахожу ребят, рассказываю им, помогаю в реабилитации. Между жизнью на СВО и жизнью гражданской – определенная пропасть, и бойцу надо помочь через нее перешагнуть. Боец ощущает, что государству на него не наплевать. Что можно прийти в ту же адаптивную школу, бесплатно пройти процедуры, массаж, кедровую бочку, позаниматься спортом – и благодаря всему этому понять, что можно жить дальше. Можно и нужно.

– Я выступал перед молодежью, и у меня родился стих, – говорит ветеран Мурзаханов. – Раньше не сочинял, после контузии стихи пошли. Вот послушайте:

Не только ритм и четкий рэп для диск-жокея соль и хлеб.
Важней всего – от ног до плеч к родной стране любовь зажечь,
Чтоб в сердце гордо реял стяг, как над вершиной красный флаг,
Где каждому ты в доску свой, где похоронен дед-герой.
Чтоб знал пацан, где дом родной – и не искал себе другой.

– Это сейчас кредо моей жизни, – говорит Мурзаханов.

– На СВО я понял, что смог сам понять себя. Вернувшись, понял, что после этого смогу еще больше. И синхронизировался со страной, – подчеркивает Созонов. – Там я отпраздновал 45 лет – кажется, больше всего народу на мой день рождения пришло, за всю мою жизнь. Братишка из Кабарды подарил кружку с надписью «Ты можешь больше, чем ты думаешь». Пророческая такая надпись получилась. Не только для меня самого, но и для нашего Урала.