Нужно ли России снова ждать от Эрдогана «удара в спину»

Состоявшийся в среду телефонный разговор Владимира Путина и Реджепа Эрдогана был посвящен ситуации в Идлибе: там продолжает сохраняться риск масштабного прямого столкновения между сирийской армией и турецкими военными, при том, что уже есть жертвы с обеих сторон. Турция недовольна тем, что войска Асада при поддержке России теснят связанных с Анкарой боевиков, нарушая тем самым сочинские соглашения 2018 года, по которым были установлены зоны разграничения. Россия отрицает свою причастность, упрекая, в свою очередь, Турцию в поставке оружия боевикам и нарушении тех самых сочинских соглашений.

Взаимные упреки набирают обороты. Турецкие же чиновники в последние дни снова стали говорить о помощи от НАТО, точнее о том, что американцы и альянс должны внести более конкретный вклад в разрешение кризиса в Идлибе. Эрдоган не исключил переговоров с Трампом на тему Идлиба, а сами американцы прислали в Анкару делегацию Госдепа во главе со спецпредставителем США по Сирии Джимом Джеффри, который тут же отдал дань уважения всем тем «мученикам», которые погибли в результате российско-сирийского обстрела.

Американцы не скрывают своих намерений сыграть на российско-турецких противоречиях и хотя бы частично восстановить свое влияние в Турции.

Неужели нам нужно снова ждать от Эрдогана «удара в спину», как это было в ноябре 2015-го, когда турки сбили российский Су-24. Не в том смысле, что Анкара снова начнет сбивать наши самолеты, а в том, что предпримут масштабное наступление на сирийскую армию, вынуждая Россию или вмешаться в боевые действия, или отказать сирийцам в помощи, оставив их один на один с турками.

Подобное развитие событий практически исключено. Хотя Эрдогану очень важен контроль над севером Сирии и частью Идлиба, но ссориться с Россией из-за частичной потери сирийской территории он не будет. Громкие заявления понятны: ситуация в Сирии очень важна для Турции как по геополитическим, так и по внутриполитическим соображениям, не говоря уже о том, что это вопрос национальной безопасности. Восстановление полного контроля Асада над Сирией неизбежно, но Эрдоган заинтересован в том, чтобы этот процесс был максимально затянут по времени и не затрагивал те приграничные территории, которые Турция считает важным сохранять под своим покровительством. Грубо говоря, Эрдоган хочет контролировать часть Сирии до тех пор, пока не будут возвращены беженцы (а их в Турции несколько миллионов) и не разоружены курды.

Россия готова считаться с турецкими интересами, но не может при этом не понимать и желание Дамаска быстрее восстановить единство страны. Сочинские договоренности 2018 года устанавливали разграничение сфер влияния в том же Идлибе, но понятно было, что вечными они быть не могут.

На эту тему
• Путин и Эрдоган обсудили обострение ситуации в Сирии
• Эрдоган обвинил Москву и Дамаск в ударах по мирным жителям в Идлибе
• Турецкая делегация посетит Россию для обсуждения ситуации в Сирии
• МИД обвинил Турцию в деградации ситуации в Идлибе
• США отказались воевать за Турцию в сирийском Идлибе

Но при всей важности для Турции Сирии, рисковать отношениями с Россией Эрдоган не будет. Россия играет сейчас важнейшую роль для Турции, а наши отношения стали настолько разносторонними и разнообразными, что рушить их из-за сирийской проблемы просто глупо. Турки не могут не понимать, что Сирия в любом случае будет восстановлена и им придется жить бок о бок с ней. Даже если бы Путин сейчас надавил на сирийцев, вынудив их остановить все операции в Идлибе, это ничего бы принципиально не изменило, а проблема просто была бы отложена.

Выставлять же Путину ультиматум Эрдоган тоже не может – их личные отношения слишком значимы для него. Тем более, что у него уже есть крайне негативный опыт ноября 2015-го, когда после уничтожения российского самолета (и последовавшей за этим поспешной и очень некрасивой апелляции Эрдогана к НАТО), Путин потребовал извинений и поставил отношения (как личные, так и двух стран) на паузу. Семь месяцев паузы были очень напряженными, но Эрдоган все-таки написал Путину письмо с извинениями. Потому что понимал значение отношений с Россией. И был более чем прав: не прошло и месяца, как против него была предпринята попытка переворота, к которой отчасти были причастны и американцы. Отношения Турции с США, и так не самые радужные, резко ухудшились.

С тех пор в Вашингтоне сменился президент, но наладить отношения не получилось. Напротив, давление США из-за покупки Эрдоганом российских С-400 привело к еще большему подчеркиванию Анкарой своей независимости. Действительно, российско-турецкие связи сделали для укрепления суверенитета Турции очень многое – с их помощью (а это не только С-400, но и «Турецкий поток», и строительство АЭС) Эрдоган продемонстрировал претензии Турции на статус великой державы.

Если в 20-30-е годы отношения с Москвой помогли Ататюрку отстоять и укрепить турецкую государственность (а ведь после крушения Османской империи у Запада были планы на добивание даже остаточной, усеченной Турции), то сейчас с помощью отношений с Россией Эрдоган вводит свою страну в число тех держав, от которых будет зависеть архитектура будущего мирового порядка.

У Турции и России исторически очень много пересечений и противоречий, но у нас также множество общих интересов и еще больше возможностей для того, чтобы вместе становиться сильнее и влиятельней. Не жертвуя своими интересами, а согласовывая их. Не жертвуя своим суверенитетом, а наоборот, укрепляя его с помощью как наших двусторонних отношений, так и совместной игры на мировой арене.  

Эрдоган это понимает. На прошлой неделе, комментируя начинавшую обостряться ситуацию в Идлибе, он сказал, что «у нас есть очень серьезные стратегические инициативы с Россией», перечислив ядерную энергетику, «Турецкий поток» и С-400. «Нам не нужно вступать в конфликт или серьезное противоречие с Россией на данном этапе», – заявил тогда Эрдоган. Нет сомнений в том, что турецкий президент прекрасно знает, что Владимир Путин настроен точно так же.