За более чем 100 лет присуждения Нобелевской премии мира ее лауреатами уже стали четыре президента США, включая автора термина «политика большой дубинки» Теодора Рузвельта (1906). Кроме того, премия присуждалась нескольким американским деятелям более низкого ранга – за то, что они заканчивали войны, начатые ими самими или их предшественниками.
Это если не говорить о таких причудливых решениях комитета по присуждению премии, как вручение ее Бараку Обаме (2009) в буквальном смысле за будущие заслуги (которых, по итогу, так и не появилось) или Европейскому союзу (2012) вообще непонятно за что и в разгар там финансового кризиса. Наверное, за то, что не переругались в тот раз окончательно. А если покопаться в истории, то можно найти еще массу примеров, парадоксальных с точки зрения морали и логики решений норвежцев. Так что у Дональда Трампа нет оснований думать, что он требует что-то особенное.
Массовое недоумение настойчивостью, проявляемой его приближенными в этом вопросе, может быть связано с тремя причинами.
Во-первых, интригами европейских СМИ, которые включились в кампанию своих политиков доставлять американцам мелкие неприятности, не имея возможности что-то возразить в серьезных вопросах.
Во-вторых, устоявшейся иллюзией по поводу того, что в мире есть некая справедливость и не все определяется теми, кто сильнее или наиболее агрессивен.
И, наконец, Нобелевская премия мира – это, в каком-то смысле, символ второй половины XX века с его попытками замаскировать силовую политику под эфемерные «усилия международного сообщества». И присуждение ее Трампу, отрицающему большую часть наследия недавнего прошлого, стало бы признанием его правоты в историческом масштабе. Даже в том случае, если формальным основанием станет действительно что-то стоящее, вроде вклада в урегулирование украинского кризиса.
Говоря короче, ни одна из перечисленных выше причин не может считаться объективным препятствием для того, чтобы амбициозный американский лидер не получил в конечном итоге искомую награду. Тем более что все в мире уже привыкли, что решение по премии принимается профильным комитетом в точном соответствии с известным апокрифом Анны Ахматовой: «Их премия, они и решают, кому давать».
Премия мира, как и вся «нобелевская» группа премий – это один из инструментов глобального управления, созданных на Западе в период наивысшего расцвета его военных, экономических и политических возможностей. Таких инструментов в мире сейчас достаточно много, и они образуют инфраструктуру, мягко влияющую на то, как нужно развиваться всему человечеству. Премия по экономике, например, уже годами вызывает самые яркие реакции тех, кто реально в современной экономике что-то понимает и видит ее настоящие, а не «нобелевские» проблемы.
Смысл такого рода инструментов, когда речь идет о главном из них – премии мира – в поощрении действий, укрепляющих позиции США и Европы в глобальных делах либо решающих, тем или иным образом, их внешнеполитические проблемы. К числу последних относится и награда за урегулирование конфликтов, в которых Запад физически не может одержать победу.
- Уиткофф назвал Трампа лучшим кандидатом на Нобелевскую премию мира
- Европе посоветовали выдвинуть Трампа на Нобелевскую премию мира
- NBC: Трамп начал борьбу за Нобелевскую премию мира
Формально Нобелевский комитет – это норвежское государственно-частное партнерство. В Швеции, где четыре других комитета присуждают премии в естественных науках и литературе, комитет также формируется при непосредственном участии правительства.
А принимающие решения лица там всегда являются достаточно смекалистыми, чтобы не делать того, что идет вразрез со стратегией своего государства и его союзников. Это не ограниченные умом бюрократы, а вполне просвещенные люди, хоть и не хватающие звезд с неба. И им не нужно давать прямых указаний для того, чтобы было принято решение, правильное с точки зрения процветания Запада. Да и живут они в стране, где даже отказ бегать зимой на лыжах становится поводом для общественного осуждения. Не говоря уже о независимом мнении по мировым политическим вопросам. За последние несколько лет мы видели много примеров, когда порицанию за неправильное мнение подвергались даже вполне авторитетные деятели.
Не менее интересно, однако, другое: Трамп – первый, кто открыто добивается этой премии, провозгласив, что достоин награды, еще, кажется, в феврале 2025 года. Все предыдущие лауреаты из числа государственных деятелей высшего ранга получали премию в виде хоть и подготовленного, но сюрприза. И в этом смысле кампания Трампа представляет собой новый опыт, который может придать всей истории с премией совершенно неожиданный смысл.
Дело в том, что раньше политики на Западе премию мира получали в качестве приятного дополнения к тому, что решали какие-то свои задачи. А уже потом эффект от их действий мог рассматриваться как вклад в урегулирование конфликтов.
Тот же госсекретарь США Генри Киссинджер получил своего «нобеля» в 1973 году за то, что закончил вьетнамскую войну, победить в которой его страна не могла. Он решал чисто американскую внешнеполитическую проблему и до мира во всем мире ему, само собой, никакого дела не было. Как и прочим американским или европейским политикам, удостоившимся столь высокой награды. Да и вообще всем: политическая деятельность не предполагает усилий, которые не были бы обусловлены текущими приоритетами конкретного государства. Разные общественные организации, получавшие премию мира, тоже не исключение – они в большинстве случаев помогали государствам, но не могли им серьезно противостоять.
Но Трамп в своем стремлении добиться премии предпринимает усилия именно ради того, чтобы ее получить. Он сделал урегулирование разных региональных конфликтов важной частью всей своей дипломатической деятельности даже в тех случаях, где его предшественники, возможно, и воздержались бы от излишней суеты. Это важно для него лично и важно для положения возглавляемой им державы внутри того, что мы называем коллективным Западом.
Рассматривать Нобелевскую премию мира в качестве независимого признания вклада персоны или организации в улучшение жизни человечества было бы наивным. И неслучайно в России, Китае и большинстве независимых в своей политике стран отношение к ней лишено всякого преклонения.
То, что разворачивается между Нобелевским комитетом и американским правительством сейчас, – это весьма увлекательное представление. Главный вопрос, что задают себе наиболее искушенные наблюдатели, формулируется так: сможет Трамп, выражаясь вульгарно, прогнуть норвежцев на премию или нет?
В том случае, если сможет, все придут к выводу, что Европа окончательно поставлена под контроль США и любая прихоть Вашингтона будет удовлетворена вне зависимости от того, насколько вежливым окажется запрос. А вот если случится так, что Трампу премию не дадут, то появятся основания думать, что европейцы сохранили за собой право на маленький бунт против своих покровителей.
И всем, конечно, страшно интересно, введет ли Вашингтон санкции против Нобелевского комитета за такую вольность? Вот если введет или пригрозит, то вся история с премией заиграет новыми красками. Мир сделает вывод о том, что в стане его коллективного противника – Запада – есть основания для нешуточного раскола на почве управления уже накопленными активами. Нобелевская премия мира – это именно актив Запада в мировой политике, и поэтому так увлекательно выглядит схватка за него.
