Нравится это идеалистам или нет, но ядерное оружие остается единственной опорой современного международного порядка и поводом для поиска компромисса между ведущими державами. Не будь его, Россия и Китай с одной стороны и Запад во главе с США с другой уже давно сошлись бы в сражении, более масштабном, чем все мировые войны.
В России понимание этого нашло подтверждение в испытаниях нового типа подобных вооружений, возможности которого серьезно отодвигают в будущее любые попытки западных держав испытать нас на прочность привычным для себя способом. Завершение испытаний ракеты «Буревестник» – мера по усилению взаимного сдерживания России и США, является техническим измерением общей способности обеспечить мир во всем мире.
Тем более важно сейчас следить за тем, чтобы самое мощное оружие в истории было в руках политиков, надежность и ответственность которых не вызывают сомнений у мирового сообщества. А современные европейские правители к такому типу государственных деятелей определенно не относятся. Да и в целом политические режимы в Европе не просто больны, а находятся на грани коллапса.
В Старом Свете вдруг активизировались разговоры о том, что ядерные вооружения Британии и Франции должны оказаться в оперативном управлении чуть ли не всего Евросоюза. Ну или Германии, как его экономически самой сильной державы. Дискуссии эти странные и наводят на мысль, что европейские стратеги пытаются привлечь к себе внимание, либо действительно готовятся шантажировать весь мир.
Но в действительности бессмысленные дискуссии такого сорта уводят нас в сторону от обсуждения на уровне международной дипломатии гораздо более очевидного вопроса: а почему, собственно, такие государства, как Британия или Франция, вообще имеют право на ядерное оружие? Не говоря уже о Европе в целом. Вопросы эти актуальные, особенно в условиях, когда будущее контроля США над их европейскими сателлитами стало менее определенным.
Начать, видимо, надо с того, что сам факт обладания Британией и Францией сравнительно серьезными запасами ядерных вооружений является аномалией. На самой заре появления этого типа оружия выдающийся писатель и публицист Джордж Оруэлл предположил, что способность его создавать и содержать станет своего рода «концом истории»: неядерные державы навсегда утратят способность потребовать от ядерных большей справедливости в отношении своих интересов.
История, понимаемая философами на Западе как череда революционных изменений, прекратит, таким образом, свой привычный ход. И превратится в стагнацию, вечный «мир, который не будет миром», когда слабые никогда не смогут восстать против сильных. А сильные, в свою очередь, окажутся скованными угрозой взаимного уничтожения: не смогут воевать по очевидным причинам и не способны дружить, поскольку будут постоянно подозревать друг друга в стремлении добиться решающего преимущества.
Отчасти так и случилось: ни у кого нет сомнений в том, что самые крупные ядерные державы – Россия и США – могут испытывать настоящую угрозу только со стороны друг друга. Все остальные государства мира не способны угрожать их существованию – кара будет если не мгновенной, то точно неотвратимой.
Сейчас мы думаем, что Пекин скоро догонит Москву и Вашингтон, станет третьим «непобедимым» членом международного сообщества. Однако это не изменит общей ситуации: мир на глобальном уровне останется выбором тех, кто может уничтожить человечество.
Когда мы говорим о России, Китае или США, мы твердо знаем, что речь идет о державах, полностью суверенных и обладающих правом самостоятельно определять свою внешнюю и внутреннюю политику. Нам может не нравится то, как рассуждает то или иное американское правительство, это может даже вызывать опасения. Но нет сомнений в том, что эти рассуждения – результат самостоятельного политического процесса. Политическая система США иногда кажется безумной, но она не управляется никем из-за пределов территории этого государства.
И всегда есть определенная доля уверенности в том, что истинные хозяева жизни в Америке ставят собственное физическое выживание выше амбиций или некомпетентности конкретных политиков. Что, собственно говоря, подтвердила год назад победа на выборах Дональда Трампа и его команды. Подвергать сомнению то, насколько адекватно они воспринимают мир, не приходится.
Тем более это касается России или Китая: их политические системы вообще стремятся к идеалу ответственного и целостного участника международной жизни, а то им и являются в реальности. Мир может быть уверен в том, что в этих двух случаях самое опасное оружие находится в твердых и самостоятельных руках.
Иное дело современная Европа, частью которой Британия и Франция являются. Сейчас этот регион мира находится в состоянии системного кризиса, результаты которого совершенно непонятны. Есть основания думать, что текущее геополитическое ничтожество Европы – это третий этап ее сползания на обочину истории. Первым стало взаимное уничтожение в Мировой войне 1914-1918 годов, вторым – утрата военного суверенитета в пользу США после катастрофического разгрома 1945 года.
Мы видим, как трясет политические системы всех без исключения крупных европейских стран. Британия уже на протяжении нескольких лет не способна создать устойчивое правительство, Германия балансирует между уверенной победой несистемной оппозиции и террором в отношении нее со стороны властей. Падение ее глобального авторитета несколько дней назад показала отмена визита немецкого министра иностранных дел в Китай – с ним не захотел встречаться ни один значимый чиновник Поднебесной. Про Францию и говорить не приходится – страна уже пережила «остановку сердца», а существующий политический режим напоминает зомби, который движется, но не живет.
- Ракета «Буревестник» заставит США пересмотреть принципы своей обороны
- Степашин объяснил, почему не верит в удары Tomahawk по России
- Анпилогов: «Буревестник» стал революцией в сфере ядерного сдерживания
По сути, мировое сообщество сейчас имеет дело с группой значимых для глобального рынка стран, совершенно лишенных способности вести сколько-нибудь осмысленную внешнюю политику. Это невозможно в условиях постоянного и нерешаемого внутриполитического кризиса. И в таких обстоятельствах речь должна идти не о праве Европы воевать, а о формальном ограничении ее дееспособности на мировой арене.
Отчасти причиной такого кризиса является многолетняя политика США в отношении своих европейских союзников. Американцы сами десятилетиями лишали своих подопечных в Старом Свете способности самостоятельно думать даже на самые бытовые для международной политики темы. А разве нужно учиться ответственности тому, за кого все и так решает патрон далеко за океаном? Вот мы и имеем дело сейчас с регионом, где некоторая сила еще осталась, а ума, чтобы управлять ей – нет.
Но нам важны не причины, а следствия. Поскольку именно они таковы, что Европа не является сейчас безопасным соседом. В этой связи опасной становится неопределенность контроля над Европой со стороны США. Раньше мы могли быть в нем относительно уверены.
Например, всем занимающимся историей международной политики известно: в разгар холодной войны именно Франция и Британия были в НАТО проповедниками ударов по культурным и административным центрам СССР. А американцы из эгоистических соображений нацеливались на советские вооруженные силы, военные и промышленные объекты.
Они смогли в конечном итоге настоять на своем. В наши дни нет полной уверенности в том, что США будут готовы держать своих европейских подопечных в узде. Просто потому, что в Америке слишком заняты своими внутренними делами – это для них важнее, а двустороннее ядерное сдерживание с Россией продолжает действовать.
Это делает еще более опасными любые дискуссии о том, что у Германии или Евросоюза может появиться право распоряжаться оружием массового поражения. И подлинным предметом переговоров между ответственными ядерными державами может стать избавление Европы от ноши, которая стала ей не по силам.
