На мой взгляд, главной тенденцией российской литературной жизни в 2024 году стало то, что новая военная литература наконец-то вышла из специально отведенной патриотической ниши и начала отвоевывать себе место в мейнстриме. Эту тенденцию можно проиллюстрировать несколькими примерами.
Во-первых, такие организации, как Российский книжный союз (РКС) и Ассоциация союзов писателей и издателей России (АСПИР), которые прежде демонстративно дистанцировались от темы СВО, предпочитая работать исключительно с «нейтральными» авторами и книгами, в прошлом году уже не смогли строго выдержать эту линию. Так, в ноябре 2024 года АСПИР совместно с Россотрудничеством организовала в Анкаре презентацию перевода на турецкий язык сборника стихов об СВО под названием «Смертельная русская речь». В этой презентации участвовала поэт Анна Долгарева, которая была одним из составителей сборника.
Во-вторых, в сторону военной поэзии и прозы все увереннее разворачивается издательский бизнес. Если в 2023 году практически единственным игроком на этом поле было издательство «Питер», то в прошлом году несколько ярких книг на эту тему выпустила «Яуза». Наконец, в крупнейшем издательстве АСТ была создана редакция «КПД», ориентированная именно на выпуск современной патриотической прозы.
В-третьих, военная тема становится все более популярна среди молодых литераторов. Об этом говорит мой опыт как члена жюри молодежной поэтической премии «Филатов-Фест»: если в 2023 году военная тема звучала примерно у каждого пятого автора, то в прошлом премиальном сезоне доля таких авторов приближалась к половине.
Однако главным зеркалом происходящего в мире книг всегда были литературные премии. Вернее, каждая премия – особое зеркало со своей степенью кривизны. Имеет смысл взглянуть, как состояние современной литературы отражалось в главных премиальных зеркалах.
Начнем с «Большой книги». На сегодняшний день это, кажется, старейшая из существующих премий, в 2024 году она вручалась в 19-й раз. Призовой фонд весьма солиден: за первое, второе и третье места выплачивают, соответственно, 3 млн, 1,5 млн и 1 млн рублей. Личности писателей, между которыми были распределены эти суммы, никакого скандала не вызвали. Все получилось очень чинно, как могло бы получиться и три года, и десять лет назад.
Первый приз ушел ректору Литинститута и многократному лауреату различных премий Алексею Варламову, представившему на этот раз роман «Одсун», в котором традиционный герой литературы последних десятилетий, то бишь вялый интеллигент-неудачник, проводит время в Словакии и Чехии, размышляя о печальной судьбе судетских немцев. Написано очень правильно, академично, но, как мне кажется, именно из-за обилия таких книг русская проза неуклонно теряет своих читателей.
Второе место досталось даже не прозаику, а просто уважаемому человеку – художнику Михаилу Шемякину за написанную им автобиографию. Что ж, когда жюри не настроено делать сильных эстетических высказываний, уважаемые люди всегда приходят на помощь. Это вариант беспроигрышный.
И лишь третье место было присуждено писателю действительно читаемому, не выпадающему из рейтингов книжных продаж, где он обычно соседствует с переводными романами и книгами по психологии. Это Захар Прилепин с редкой для его творчества книгой «без политики» – «Собаки и другие люди». Впрочем, Прилепин, как мне кажется, скоро перейдет в категорию «надпремиальных писателей», к которой сегодня относятся Виктор Пелевин и Алексей Иванов: новинок от таких писателей ждут с нетерпением, но премий предпочитают не давать.
Однако интереснее всего в прошлогодней «Большой книге» то, что без мест на пьедестале остались писательницы, мода на которых еще совсем недавно культивировалась в книжном бизнесе. Им пришлось довольствоваться лидерством в читательском голосовании – видимо, раскрутка за предыдущие годы не прошла даром. Это Наталья Илишкина с романом о трагической судьбе калмыцкого народа, выполненным по лекалам Гузель Яхиной; Яна Вагнер с сатирой на российское общество, замаскированной под триллер; и Дарья Бобылева с очередной попыткой ужастика.
В 2024 году дебютировала настоящая царь-премия, «кузькина мать» среди премий под названием «Слово». Она, как и «Большая книга», имеет официальный эпитет «национальная», а ее призовой фонд составляет аж 16 млн рублей, включая призы для молодых и маститых поэтов и прозаиков, а также для переводчиков. Предполагалось, что эта премия в первую очередь предназначена для писателей-патриотов, в том числе для тех, кто не закрывает глаза на вооруженную борьбу, которую сегодня ведет наша страна.
- Распятый солдат как символ современной Украины
- Главы регионов рассказали о запуске аналогов программы «Время героев»
- Певец Джанго: В условиях драки с Западом без песни никак
Удался ли этот замысел? В том, что касается прозы, – несомненно. В категории мастеров прозы победил воюющий в настоящее время Дмитрий Филиппов с романом (по сути документальным) «Собиратели тишины», а в категории молодых – уже упоминавшаяся Анна Долгарева со сборником своих фронтовых очерков. Второе и третье места у мастеров заняли патриотические классики – Александр Проханов и Юрий Поляков, а Захар Прилепин все с теми же «Собаками» получил спецприз.
А вот с мастерами поэзии вышло что-то настолько странное, что руководству премии пришлось за пару дней до ее вручения срочно изобретать гран-при, чтобы вне установленной процедуры вручить его бесспорному авторитету – 87-летней Юнне Мориц. Что же касается призовой тройки, то мимо нее пролетели все те, кто в эти годы собирал большие аудитории, ездил на фронт и по госпиталям, кого враги называли «Z-поэтами», а влиятельные идеологи – «новыми Симоновыми и Берггольц». Вместо них призовые места заняли давно уже получившая все возможные регалии Олеся Николаева, тихий верлибрист Вячеслав Куприянов и Ольга Ершова, которая доселе была известна главным образом четверостишиями на гендерные темы.
Эти странные результаты вызвали некоторый шум, зато совсем без шума прошла, на мой взгляд, самая безупречная премиальная история этого года. Я говорю о возрожденной «Русской премии». Когда-то эта премия была учреждена, чтобы поощрять русскоязычных литераторов из ближнего зарубежья, не по своей воле оказавшихся отрезанными от родины своего языка. Но очень быстро ее захватили ушлые эмигранты, уехавшие из страны как раз по своей воле. В результате эту премию получили такие монстры русофобии, о которых сегодня и вспоминать неловко. А потом премия тихо скончалась.
В прошлом году «Русская премия» была восстановлена в первоначальном виде. Ее лауреаты представляют Белоруссию, Киргизию, Казахстан, Узбекистан, Азербайджан. Но больше всего я радуюсь за победителя в поэтической номинации – Сергея Пагына из Молдавии, который мог бы без всяких скидок претендовать на любую российскую литературную награду.
Каких новых веяний нам ожидать в русской литературе в наступившем году? Многое зависит от того, удастся ли завершить СВО. Все мы хотим мира, но если он наступит, придет пора для более глубокого осмысления того, что произошло с нами за эти годы, и для сшивания разорванного литературного пространства на новых принципах, с учетом пути, проделанного общественным сознанием, и опыта тех мастеров слова, которые отразили этот путь в языке.
