Есть такой повествовательный жанр – «страшилки из прошлого, ставшие нормой». Вот, например, страшноватые когда-то сюжеты из бывших фантастических фильмов вроде «Матрицы».
Один из соратников Нео, восставшего против Матрицы и машин, Бейн. Он решил предать Нео и вернуться в Матрицу. На переговорах с представителями мира ИИ, сидя в виртуальном ресторане, Бейн смотрит на стейк и говорит: «Я знаю, что он не настоящий. И когда я положу его в рот, вкус внушит мне Матрица. Знаете, что я решил за те десять лет, что свободен? – при этом Бейн с наслаждением жует стейк. – Счастье в неведенье!».
Фильм был снят в 1999 году. В историческом смысле совсем недавно. И вот через 25 лет другая сценка. Не из фильма, рассказанная моим товарищем, преподавателем истории в одном из петербургских вузов. На его вопрос о том, хотели бы студенты отказаться от физического тела и полностью «переехать» в онлайн, почти половина студентов поднимает руки. Да, они хотят этого.
Понятно, что никакой «переезд» сознания в реальности невозможен. Может быть лишь симуляция для окружающих самого тебя, создание максимально правдоподобного аватара. От «я» там ничего не останется, будет только симулированный «он».
Но в том, что «я» в таком случае просто исчезнет – беды нет. Проповедник неолиберализма Харари в своем бестселлере Homo Deus пишет: «Единственная подлинная сущность не более реальна, чем бессмертная душа, Санта-Клаус и Зубная фея». Постгуманизм исполнен идеей распада личности как основы человеческой идентичности. Харари приводит в пример ряд нейрофизиологических опытов, которые, по его версии (версии нового мира), доказывают, что никакого единого «я» нет. «Само «я» – это тоже нечто воображаемое, так же как боги, нации и деньги». А дальше еще круче: «Свободная личность – всего лишь фикция, плод взаимодействия комплекса биохимических элементов».
Все, что мы здесь наблюдаем, началось примерно тогда, когда философ Жан Бодрийяр написал серию эссе «Войны в заливе не было». В 1991 году, после войны в Персидском заливе. О том, что «означающее» отделилось от «означаемого» и первое стало важнее второго. Картинка живет своей жизнью и жизнь эта значительно важнее события.
Настоящие философы конструируют реальность, хотя мы все этого замечать никак не хотим. Знаете, какой мой любимый кадр из «Матрицы»? Нео в начале фильма получает ключ доступа к взлому Матрицы, а лежит он внутри книги Бодрийяра «Симулякры и симуляции». Многие долго изучали его концепт о симулякрах как феномен из мира социальной философии и не заметили, как сами переехали внутрь симулякра.
ИИ (пусть это никакой и не интеллект, а лишь созданный человеком алгоритм) – это такой револьвер, который, конечно, призван защищать человека – хозяина этого револьвера. Но в состоянии человеческого отчаяния и абсолютной пустоты – это орудие самоубийства.
Человек без Бога стремится в небытие, он уходит от необходимости ответственного личного бытия. Вот эпизод в «Матрице» с Бейном и стейком – об этом. Бейн просит лишить его свободной человеческой жизни и навсегда вернуть в иллюзорный мир Матрицы, чтобы снять с себя тяготы личной ответственности, лишить себя человеческого бытования.
И совершенно о том же пишет русский философ Сергей Аверинцев: «...Все мы призваны к ответственному бытию, и это самое трудное. Людям больше всего хочется как-то уйти от ответственности. Русский мыслитель нашего времени Михаил Михайлович Бахтин в одной своей ранней работе говорил об искушении найти алиби в бытии, уйти от ответственности в своем бытии, оказаться где-то еще, но не в бытии, где совершается самый большой выбор, где берется на себя ответственность. И самое большое искушение для людей – уйти, не быть. Это искушение в наше время заявляет о себе так открыто, как никогда».
Для современного либерализма все это не беда. Если каждое животное, включая Homo Sapiens – это собрание органических алгоритмов, сформированных естественным отбором за миллионы лет эволюции – то какая разница, на каком именно носителе происходят алгоритмические вычисления? Следовательно, нет оснований полагать, что алгоритмы органические могут что-то такое, чего неорганические алгоритмы не смогут повторить и превзойти. «Если вычисления правильные – то какая разница, где работают алгоритмы – в углеродной или кремневой среде?» – продолжает Харари.
А вот вам еще одно кино. В советском фильме «Отроки во Вселенной», который вышел ровно 50 лет назад, при прилете на Кассиопею те самые советские отроки, которые растут в обществе, где существует всеобщий культ труда и творения, оказываются перед лицом вымирающей в результате безделья цивилизации. Разумные инопланетные существа изобрели себе «роботов-делателей», которые взяли на себя исполнение всей «грязной работы». Убирать навоз, доить коров, копать, сантехнику чинить, печки класть, мебель делать и все прочее. Потом разумные существа изобрели (наверное, свободного времени стало больше) «роботов-решателей». Напоминает наш ИИ – такой полезный и кровно необходимый для выживания и развития всего лучшего в человеческой цивилизации. Эти «решатели» (к делу не относится, но название «Робот-решатель» – гораздо точнее, чем «Искусственный интеллект») окончательно освободили разумных существ Кассиопеи от необходимости заниматься чем-либо, кроме «счастливой жизни». Осчастливленные разумные существа впали в состояние абсолютного счастья – никакой тебе обременяющей деятельности, никакой ответственности за принятие решений. Безмятежность и свобода, помноженная на базовый доход, обеспечивающий всем, что хочется. Осчастливленные кассиопейцы впали в состояние овощей, так как потеряли всякую мотивацию к любому действию, включая семью и деторождение – и в конце концов потеряли и любую способность творить и любить. Что-то знакомое, правда?
Посмотрели в цивилизационное зеркало, придуманное аж в 1974 году?
И вот вам снова сверхсовременный Харари: «Внешний алгоритм способен познать меня лучше, чем я сам когда-либо познаю себя. Будучи создан, такой алгоритм заменит избирателя, потребителя и зрителя. Алгоритму будет всегда виднее. Он будет всегда прав, и красота будет в алгоритмических расчетах… Обычаи типа демократических выборов уйдут в прошлое, так как и наши политические взгляды Google сможет отстаивать лучше, чем мы сами».
- Мировой либерализм полностью отменил приличия
- Русский императив ждет праздник
- Почему Россия сильнее Запада
В центре эволюции стоит не человек – уже сейчас утверждают евангелисты неолиберализма. Не человек, а информация. И не надо путать информацию и свободу слова. Свобода слова существует для человека, в центре свободы информации – сама информация. И эволюционирует не человек, а информационные алгоритмы. Человек только звено в этой эволюции. Согласно глашатаям нового мира, люди выполнили свою космическую задачу и должны теперь передать факел абсолютно новым формам существования.
Осмотритесь вокруг, вспомните, как вы сами провели вчерашний день. Собственную значимость и осмысленность мы очень часто, если не всегда, измеряем тем, как отобразили собственное существование в интернете. По мере того, как глобальная система обработки данных делается всезнающей и всемогущей, подключенность к ней становится источником всякого смысла. «Люди охотно растворяются в информационном потоке, ведь становясь его частью, начинают ощущать себя частью чего-то неизмеримо большего, чем они сами. Традиционные религии внушали нам, что каждое наше слово и действие есть часть некоего великого космического плана, и что Бог ежесекундно наблюдает за нами и откликается на наши мысли и чувства. Теперь религия данных говорит, что каждое слово и действие – это часть великого информационного потока, а алгоритмы постоянно наблюдают за нами, откликаются на все, что мы делаем и чувствуем. Большинству это даже очень нравится. Для истово верующих отлучение от информационного потока равносильно потере смысла жизни. Зачем что-то делать или переживать, если никто об этом не узнает и это не станет частью глобального обмена информации» – так Харари описывает датаизм, ультрамодную философскую мысль, получившую название от термина data («данные»).
Обезбоженный, бесчеловечный мир логично ищет собственное обоснование и находит его в идеях радикального технического прогресса.
Но пересматриваем «Матрицу». Вот вам надежда: Россия – это Нео. Еще в самом начале пути, когда личное сражение с Матрицей уже идет. Но весь масштаб этой борьбы и ведущая личная роль в сражении пока не осознаны. Действует еще притягательный соблазн закодированной прошлой жизни.
Надежда есть.
