Противостояние не только Востока и Запада, но Севера и Юга

@ Михаил Джапаридзе/ТАСС

2 мая 2022, 12:00 Мнение

Противостояние не только Востока и Запада, но Севера и Юга

Наши мысли текут по руслам доставшихся нам рек. На Север. Мы умеем созидать тепло. Наши траты обильны. Наши приобретения огромны. Наше будущее чревато вызовами, но мы победим.

Евгений Фатеев Евгений Фатеев

Руководитель Екатеринбургского отделения Русского художественного Союза

Нам нужно очень фундаментально, очень крепко и надежно запомнить «север», свою генетическую «северность», не утратить особенную чувствительность к животворящему и формообразующему «холоду». Нам необходимо поиграть в дизайн и архитектуру уютной портативной идентичности, которую можно взять с собой в будущее. Северной идентичности, идентичности Севера. И даже если наши ледники превратятся в цветущие долины, а побережье Северного Ледовитого океана будет усеяно множеством фешенебельных и демократичных пляжей, нам необходимо оберегать в себе этот карманный, хорошо упакованный «север», который когда-то сделал нас способными к великим свершениям.

Пока же современная массовая культура, очевидно, тяготеет к Югу. Бушует старый новый, появившийся в результате Великой сексуальной революции, подправленный фитнесом/диетами/пластической хирургией культ телесности. Культ раздетости, условной или частичной одетости, зияющей прорехами, которые уже перестают быть прорехами из-за утраты целостности, из-за превращения множества прорех в одну огромную неприкрытость, одну большую дыру – одним словом, сегодняшний телесный проект, сочиненный инженерами «стиля», тяготеет к Югу (широко понимаемому Югу). Носить собственное тело, быть одетым в собственное тело гораздо сподручнее в жарком климате. Современная поп-культура югоцентрична. И только летом Север прикидывается Югом. Иногда.

Югоцентрична и пока еще не выдохшаяся офисная культура. Офисный быт во главу угла ставит «отпуск», «каникулы». Неведомый Кто-то как бы отпускает офисному пролетариату северные грехи, разрешая недолго погреться на чаемом Юге, который становится наградой, воздаянием за тягучие дни интерьерного существования. Юг превращается в эдакий светский, проницаемый рай.

Не стоит забывать, что именно Юг стал средоточием ментальных усилий Западной цивилизации по обретению настоящести: так уж получилось, что «неиспорченные», «чистые» дикари проживают в местности с мягким и ровным климатом. Юг стал занятной конструкцией комфортной настоящести, которая вроде бы и есть, и об нее можно расшибить лоб или споткнуться, но которая все же благоприятна климатически. И именно на Юге Запад хочет поселить свой «Золотой век», проще говоря, старость.

Мы живем во времена разоблаченных и обесчещенных столпов ментального «севера» – работы, труда, повседневности, дома, семьи, как наиважнейшей партикулярной работы и сделки. Их замещает какой-то странный и подозрительно пахнущий, беспричинный праздник с усыпанным блестками южным ассоциативным рядом. Душная политкорректность, все более практикуемая сегодня на Севере и мешающая проникновению в наши цивилизационные комнаты северной трезвости, свежего воздуха, северной честности, также в чем-то является торжеством ментального Юга.

Присвоенное когда-то Севером пасхальное христианство, родившееся на Юге, в море света под вечно ясным средиземноморским небом и трансформированное в рождественское, сегодня тоже ускользает из наших душ. Наши души перестают быть цепкими, отучиваются от техник ментального тела, когда-то позволявших нам безошибочно распознавать добро и зло. Сбой погодных ритмов неумолимой смены времен года отучает Север от историчности, способности заморозить и сохранить прошлое. Мы утрачиваем способность к ритмичному и регулярному весеннему пробуждению.

Нам необходимо подобрать слова для точного описания северной идентичности. Для меня это кажется важным, потому что на смену очень культурной, придуманной, проектной, очень христианской и домашней нашей дихотомии Восток/Запад, в которой не находилось места для огромного числа других народов, приходит гораздо более фундаментальное и жесткое противостояние Север/Юг. Нам необходимо распознать, разоблачить подступающий Юг.

И мы способны к этой работе, так как Северу присуща некая символическая емкость, большая душевная вместительность. Именно Северу присущи «сны о чем-то большем». Север, как среда, так навсегда и остался непокоренным. Нам, северянам, когда-то пришлось подспудно смириться с принципиальной непокоряемостью среды. Признав это, мы с головой погрузились в процесс ее покорения. Однако всегда в нашем мире оставалось место для воображения, попыток представить непредставимое. Северный проект – какой-то имманентно незавершенный, а значит, чреватый развитием. В нас еще достаточно места, чтобы понять и принять новые противопоставления, мы готовы перестроить нашу бинарность, нам по силам сыграть в новые яркие, звучные, чистоцветные дихотомии.

А еще Север, как экзистенциальный жанр, абсолютно не предполагает смирения. Само существование в северных широтах – подобие гордыни. Само сочетание «северное христианство» звучит довольно абсурдно. Однако именно Север стал оплотом, форпостом христианства. Почему? Север – царство жалости, но не жалкости. Один каролингский король пожалел, что не оказался в окрестностях Голгофы в день, когда распинали Христа: «Уж я бы им...»  Смирение – идеал деятельных, агрессивных, активных. Только неутомимые северяне могут мечтать о смирении.

Север имеет дело с необозримыми пространствами. Северяне вынуждены как-то справляться, управляться, что-то делать с пространством. В людях Севера сидит инстинкт заполнения пространства. Мы заполняем пустые места. Люди Севера не терпят пустоты. Когда нам не хватает самих себя для заполнения пространства, мы населяем его знанием о нем, памятью о нем, вещностью о нем.

Северная вещность – особая история. Наша способность к вещности – условие нашего выживания. Наша вещность не обязательно избыточна. Наша вещность обязательно избыточно заряжена целью. Наша вещность стремительна, в нее заложена наша энергетика существования. Наша вещность дарит нам жизнь. Наша северная вещность быстрее и вернее разит врага. Мы доигрались до того, что можем вообще выключить мир, как свет в комнате.

Наши мысли текут по руслам доставшихся нам рек. На Север. Мы умеем созидать тепло. Наши траты обильны. Наши приобретения огромны. Наше будущее чревато вызовами, но мы победим.

..............