Не туда. Не туда вы смотрите. Вы до сих пор под впечатлением от того, как буквально за неделю с России вдруг спал морок, который все эти годы называли «культурной элитой». Правда, это самоназвание, так что термин был всегда малорелевантным, и слава Богу – как оказалось – временным.

Никого не хочется обижать, особенно израильтян, но ведь реально есть в этом что-то глубоко саморазоблачительное, когда «российские деятели культуры» вдруг на второй день кампании оказываются в отпуске в Тель-Авиве, предварительно что-то буркнув «несогласное». «Элитка», которая не желает разделить со своим, как декларировалось, народом трудности или лишения, раз и навсегда перестает быть таковой. И ей придется, по-видимому, искать себе какой-то другой народ для окормления и процветания, миллион алых роз им в шляпу.

Проблема не в пугливости наших весьма состоятельных звезд культуры – причем, чем состоятельней, тем, как оказалось – пугливей. Проблема в том, что за культурное достояние они нам оставили. По сути – ноль, зеро, null, nolla. Все эти сытые годы, по сути, у нас была имитация культурной деятельности – нечто на манер импортозамещения с китайскими смартфонами, которые показывали начальству под видом отечественных. Имитация, рассчитанная только на все более и более вздутые гонорары, которые и воплотились в особнячки в Литве или в лофты на бульваре Ротшильда. Ну и немножко криптовалют, чтобы легче было бежать, если что. 

«Если что» наступило как-то слишком быстро и такое впечатление, что собирались оставить «немытую Россию» уже давно, просто случая подходящего не было – сложно слезть с денежного потока просто так. Все эти годы комикование было самым популярным культурным жанром, причем весьма специфическим – на грани расового хамства – что и показал нам пример высланного комика. В музыке… а вы действительно считаете, что частушки про любимую сумочку «гуччи» наших, прости Господи, рэперов – это некий вклад в музыкальное искусство?

Проблема-то не в жанрах, а в том, что даже в рабски копированных жанрах все эти люди не смогли предложить ни одного прорыва. Ни на внутреннем рынке, ни на внешнем. Тут с благоговением начнешь вспоминать группу «Тату» за последний великий прорыв на мировых рынках. Но то была другая эпоха. В рок-музыке – монотонный мусор. Один только БГ по старинке мог выразить боль («Пить воду», например), но над ним было принято заливисто смеяться. И уж, конечно, как только кто-то из музыкантов пытался донести реальную позицию – без стеба и кукиша в кармане (например, Чичерина), руководители радиостанций – эдакий коллективный мишакозырев – кричали «Ну она же сумасшедшая» и тыкали в нее пальцем. Кстати, именно радиостанции до сих пор не поняли и не хотят понять, что происходит и что случилось – у них на календаре все еще 2003 год.

В кино так не случилось второго Балабанова, зато на госфинансировании возникла индустрия фестивального кино на экспорт про мерзкую Рашу – которое отличается полным игнором переживаний и страхов, и надежд самого Deep Folk, который вынесен в название страны вообще-то. Такая злобная фальшивая подмена. Весь кинопроцесс вдруг обернулся поточным изготовлением сериалов так себе качества да еще часто и на укро-продакшене. Гора мусора, которую тут называли «культурой» – вот что это. Но вы не туда смотрите. Совсем не туда.

В такие времена, как сейчас в России, в той же Америке возникла большая литература – и Норман Мейлер, и Гор Видал. И даже то самое американское кино – оно тоже занималось изменениями в обществе в связи с войнами. И возникли множественные варианты отработки психологической травмы и построения идеи – от китчевого «Рэмбо» до выдающегося «Охотника на оленей». У Вьетнама был свой саундтрек – причем из авторов, которые априори были против: Creedence, Jefferson Airplane, Хендрикс – просто они были талантливые.

После Великой Отечественной мы получили великую литературу – вся окопная правда, Астафьев, Васильев – их множество. И это вам не «Зулейха», которая то ли открывает свои глаза, то ли закрывает, где от фашистов пахнет кофе и шоколадом, а все русские – мерзавцы. А ведь каждый из озвученного Минобороны списка потерь, каждый боец, каждый офицер – это наша гордость и наша трагедия. Готова ли русская культура иметь с этим дело? Нет. Импортозамещение – замещение импортными ценностями, идеями, потребительством, нутряной русофобией на нашей же территории не позволит вот этой культурке, которую мы имеем сейчас, осознать, что произошло и что с этим делать.

А потом вернутся с фронта сто пятьдесят тысяч мужчин. Которые уже сейчас обнуляют бессмысленные ценности инстаграм-тщеславия. А придя, обнулят остальную шелуху. Кто осмыслит все это? Уж точно не певица Монеточка или Иван Ургант. И даже не авторы кучи навоза перед ТЭЦ-2. Все – нету этого ничего – ветром перемен сдуло, а у нас даже группы «Скорпионс» нет, чтобы это изложить в поп-варианте.

Хорошее время для нового старта. И удобное время для записных халтурщиков, впрочем, тоже. Они же умеют переобуваться в воздухе. Вот и посмотрим.