Вернуть смертную казнь

Убийство детей в казанской школе № 175 – это тяжелейший удар по российскому государству. Это не просто очередное «резонансное» преступление. Все гораздо хуже. Это преступление подрывает основы самого государства. Это удар по общественной стабильности, разрушающий общественное здоровье России.

Корневая функция государства, помимо защиты от внешнего врага – обеспечение справедливого правосудия. Понятие «справедливость» людьми ощущается интуитивно. Они почти никогда не могут его внятно объяснить, но с легкостью вынесут суждение о том или ином событии, решении, факте – «это справедливо» или «это несправедливо».

Наступает тот самый момент, когда мы должны вернуть в национальное законодательство смертную казнь. Государство начинается с Закона. Смысл Закона – в установлении справедливого воздаяния за преступления. Не «исправления» и не «перековки». Весь этот весь псевдогуманитарный мусор придумали большевики, которые «отменили» религиозную этику и попытались написать собственную. Не очень удачно.

Мы сегодня должны отказаться не просто от советской терминологии, мы должны отказаться от подмены ключевых человеческих смыслов фальшивыми аналогами. Тюрьма должна называться – и являться – тюрьмой, каторга – каторгой. Не пенитенциарным учреждением. И, конечно, справедливым воздаянием за убийство детей может быть только смертная казнь. Эпоха Просвещения и европейский гуманизм закончились двумя мировыми войнами и Холокостом, а европейцы и мы, как часть большой Европы, продолжаем толковать про общечеловеческие ценности, которые полностью обанкротились еще несколько десятилетий назад.

Запад продолжает на всех парах нестись в постмодернистский ад, отказываясь признавать реальность, в которой архаика, или точнее – Традиция, заполняет улицы его городов в образе иной цивилизации. Запад в своих бессильных претензиях на моральное лидерство жалок и уже сегодня выглядит обреченным. Традиционный Восток плевать хотел на эту мораль импотентов и продолжает жить по этике, сформулированной человечеством две тысячи лет назад.

Моральный выбор, стоящий перед любым европейцем, выглядит довольно просто. В одной версии ему предлагается в виде нормы Брейвик, убивший 77 человек, который теперь живет в полном комфорте с телевизором, прогулками и фитнес-клубом. А в другой – нет, не Саудовская Аравия, хотя и она тоже – а Соединенные Штаты Америки, отправляющие убийц детей на мучительную смерть на электрическом стуле.

И нам пора уже перестать корчить из себя «единственного европейца» (со времен Пушкина ничего в этом смысле не изменилось) и насиловать этим абсолютно традиционное сознание российского гражданина. Он это не ценит, он в это не верит, он не хочет быть европейцем. Европа, кстати, в это тоже никогда не верила. Поэтому ельцинский мораторий на смертную казнь стал бессмысленной, пустой бумажкой раньше, чем она вышла из президентской канцелярии. Но если у советников Ельцина в 1996 году, когда они отменили смертную казнь, была хоть какая-то внятная логика, сегодня от нее ничего не осталось.

Нас не примут в семью «цивилизованных народов». Это окончательно решено. Нами «цивилизованные народы» пугают. Мы неудобные, большие, мы не разделяем европейские ценности. Это официальная формулировка, произнесенная многократно множеством западных политиков. В таком случае – зачем? Зачем нам оставаться в Совете Европы? Зачем нам служить вечными мальчиками для битья? Зачем нам стрелять себе в ногу, отказывая обществу в его яростном запросе на справедливость?

Смертная казнь – это справедливое воздаяние за самые страшные преступления. Список этих преступлений действительно менялся с течением столетий, но включение в него преступлений, за которые государство воздает преступнику смертной казнью, убийства детей и терроризма, вряд ли вызовет бурные споры. Тут у нас будет почти что единодушный консенсус. Это решение для российского общества может стать не менее важным, чем возвращение Россией Крыма в 2014 году. Ведь это то, что мы хотели и хотим больше всего на свете – справедливость.