Уже набившее оскомину утверждение о России, как «стране-бензоколонке», всё больше отвергает сама экономическая реальность. Причем это несоответствие уже видно не только в отдельных знаковых моментах, но и в статистике Росстата.
Не упасть – это уже вырасти
Заканчивающийся 2020 год стал настоящим испытанием для мировой экономики. Ведущие страны-лидеры, многие из которых и без того не могли похвастаться впечатляющими темпами роста, за прошедший год просели практически все. Причем во многих национальных экономиках падение промышленного производства началось еще до начала пандемии COVID-19, которая, по сути, выступила лишь камуфлирующим фактором для уже существовавшего и развивавшегося системного кризиса в этих странах. Приведем наглядные примеры, основанные на опубликованной мировой экономической статистике.
В Германии промышленное производство в ноябре 2020 года составило –3,0% по отношению к тому же месяцу годом ранее. Обвал промпроизводства длится 24 месяца подряд. В Испании падение промпроизводства составило –1,6% к аналогичному периоду прошлого года, при снижении, длящемся уже 10 месяцев подряд. В Великобритании тоже никаких сюрпризов, кроме неприятных: падение в этом ноябре составило –7,1% к прошлому ноябрю, никакой положительной динамики уже 19 месяцев. Объем промышленного производства в Италии в ноябре, по отношению к прошлому году, составил –2,1%, непрерывное падение идет уже 20 месяцев.
Ну и, наконец, Индия. Здесь катастрофа произошла достаточно недавно, но приобрела просто эпические размеры: совокупный объем промышленного производства в стране в ноябре рухнул на –17,5%. Поэтому неудивительно, что 26 ноября 2020 года мы видели крупнейшую в истории Индии всеобщую забастовку, в которой приняло участие 250 млн рабочих. Ведь именно они на своей шкуре ощутили все «прелести» мирового кризиса промпроизводства.
Поэтому данные Росстата, опубликованные 14 декабря, вроде бы никак не выбивались из этой общемировой тенденции: в январе–ноябре 2020 года, по сравнению с январем–ноябрем 2019 года, индекс российского промпроизводства составил 97,0%, что соответствует падению на –3,0%. В ноябре падение уменьшилось: по сравнению с ноябрем 2019 года промпроизводство удержалось на отметке 97,4%, что соответствует падению на –2,6%. Причем российская экономика уже практически стабилизировалась в падении – по сравнению с предыдущим октябрем 2020 года в ноябре индекс промпроизводства составил 99,9%, падение уже ушло в статпогрешность. Однако детальное рассмотрение российского промпроизводства приносит еще больше сюрпризов.
Нефть – вниз, машиностроение – вверх
На протяжении предыдущих двадцати лет большая часть позитивных российских экономических новостей концентрировалась вокруг сектора нефти и газа. Поэтому неудивительно, что именно этот «большой шкаф громче всех упал». Общий индекс промпроизводства потянула вниз именно добывающая промышленность, которая показала в ноябре 2020 года падение в –7,6% к ноябрю прошлого года. Однако, как понимают знакомые с математикой, это же и означает, что какие-то отрасли российской экономики не только не падали в таком эпическом темпе, но и даже росли!
- Российскую экономику выручила цифровая мобилизация
- Новак спрогнозировал возвращение нефти к докризисному уровню в 2021 году
- Десять главных технологических достижений России в 2020 году
- Десять главных технологических достижений России в 2020 году
И действительно, если посмотреть на статистические таблицы, эти отрасли промышленности, обеспечившие наблюдаемые результаты ноября, можно легко найти. По обрабатывающим отраслям российского промпроизводства наблюдается рост (да, именно рост) на +1,1% по отношению к ноябрю 2019 года. Более того, в России 2019 год, в отличие от многих упомянутых в первой части статьи стран, был в целом благополучный для промпроизводства: упомянутый и взятый за сравнение ноябрь 2019-го был также положительным, на +1,8% по отношению к ноябрю 2018 года. Если же копнуть до деталей, то в таблицах Росстата можно найти и отраслевую расшифровку по отдельным видам производств обрабатывающей промышленности.
И тут нас ждет еще одна неожиданность: в статистическом плюсе находятся все четыре сектора машиностроения. Причем, опять-таки, в сравнении с изначально благополучным ноябрем 2019 года. Производство компьютеров, электронных и оптических изделий выросло на 6,9%, производство электрического оборудования – на 3,5%, производство автотранспортных средств, прицепов и полуприцепов – на 6,5%, наконец, достаточно обширная статистическая группа производства машин и оборудования, не включенных в другие группировки – на совершенно невероятные 19,7%.
Причем эффект от пандемии COVID-19, который можно было бы как-то посчитать в эти «не включенные в другие группировки» продукты машиностроения, явно ушел в другую статью: производство лекарственных средств и материалов, применяемых в медицинских целях, которая по данным Росстата, выросла еще больше – на целых 35,5% по отношению к уровню ноября 2019 года.
Ну и что совершенно удивительно – в России в ноябре росли, причем какими-то невероятными темпами, такие обрабатывающие отрасли, как производство мебели (+13,0%), производство текстильных изделий (+16,7%), производство готовых металлических изделий, кроме машин и оборудования (+19,1) и производство прочих готовых изделий (+19,6%). Такое впечатление, что в стране, на фоне мировых торговых ограничений, «вспомнили» о своей обрабатывающей промышленности – и решили ее все-таки запустить на полную мощность.
Создана ли в России другая экономика, кроме «экономики нефти»?
Главное «лукавство» данных Росстата это, конечно, их процентный вид. Отраслевой рост или падение говорят только о динамике той или иной отрасли, но не о ее удельном весе в общероссийском «экономическом пироге». В силу этого, конечно, рост производства мебели даже на 13% никак не повлияет на экономические расклады в России «в моменте», которые будут, скорее, диктоваться гораздо более значительным в абсолютных цифрах падением добычи нефти и природного газа, которые разом рухнули на –9,6% по отношению к ноябрю прошлого года.
Тем не менее из данных Росстата можно почерпнуть интересную мысль: российские экономические агенты действительно «повернулись лицом» к национальной обрабатывающей промышленности, наконец-то уйдя от «проклятия импорта». А это дает зрелую надежду на то, что «Россия будет прирастать промышленностью», а не только запасами нефти и газа Сибири, Арктики или Дальнего Востока.
И если такая тенденция сохранится долго, то российская экономика вполне сможет стать гораздо более диверсифицированной, устойчивой и гибкой, нежели ее нынешний вариант, в значительной мере зависящий от мировых цен на основные энергоносители и прочие полезные ископаемые.
