Владимир Зеленский съездил в Польшу и скоро поедет в США. Владимир Зеленский заявил о том, что мир в Донбассе очень скоро наступит, пленных обменяют. Владимир Зеленский уверен, что санкционный нажим на Россию – по просьбе Украины – очень скоро усилят, а Порошенко в принципе все делал правильно, но медленно.
Над Зеленским издеваются, его обвиняют, из-за него негодуют. Какой несерьезный, мечущийся политик! Сейчас он продаст ридну нэньку клятым москалям. Сейчас он станет полным и окончательным бандеровцем. Як це так?
Да совсем не так. Политика на Украине перешла в твердые руки, управляемые умной, но очень горячей головой. Эта голова на днях (27 августа) дала интервью изданию «Цензор.Нет».
Я говорю об Игоре Коломойском. В интервью идеология нового режима была какой угодно: жестокой, подлой, русофобской, бандитской – но никто в здравом уме не назовет эту идеологию невнятной или не существующей. Этот «свободный радикал», который заявляет о своей полной непричастности к абсолютно самостоятельному Зеленскому («у него нет и не будет своих новоявленных ахметовых, коломойских, пинчуков...»), предельно четко разъясняет основные задачи власти, понимание пути Украины, первоочередные и стратегические задачи. Это не только стеб наглого олигарха, это еще и речь человека, имеющего право ставить такие задачи и добиваться их решения.
И в эту идеологию вписывается и мятущийся Зеленский, и вся его партия-сериал, и все, что происходит и еще произойдет на этой несчастной земле, в этом несостоявшемся государстве. А Зеленский – что Зеленский? В новом способе существования страны Украины место Зеленскому, как и в прежней его жизни, на подмостках. А вот о способе существования поговорим особо.
Речь здесь идет, хотя и в эмоциональном тоне, о вещах достаточно объективных. Об особенном способе организации жизни общества – внешнем управлении, в котором государство играет роль интерфейса, не обладающего вообще никакой субъектностью.
Есть отдельный словарный запас советских времен – «марионеточное правительство», «банановая республика», неоколониализм, который применялся для описания режимов, находящихся под внешним управлением США (а раньше – нацистской Германии). В принципе, в последнее время об Украине тоже часто говорят как об инструменте и сателлите США. Но не все так однозначно. Потому что внешнее управление не обязательно осуществляется иностранным государством. Оно может работать и внутри страны. Главное, что оно внешнее, чужое как по отношению к государству, так и по отношению к народу.
Фактически именно такой была номенклатурная система в СССР. Первым лицом в стране был генеральный секретарь ЦК КПСС, первыми лицами на всех остальных уровнях – первые секретари соответствующих комитетов КПСС, а «советское государство» было всего лишь одним из «приводных ремней партии». Поэтому совершенно не случаен тот факт, что именно на «постсоветском пространстве» практика внегосударственного управления возродилась. При этом суть осталась прежней – государственная власть выступает как инструмент силы, сторонней, внешней по отношению к госвласти. Но вместо коллективной силы (которую в советские времена было принято называть номенклатурой) возникла практика единоличного внегосударственного управляющего (правда, занимающего все чаще должность руководителя правящей партии).
Примерно с 2010 года и до 16 июня 2019 года олигарх Влад Плахотнюк, авторитетный бизнесмен, бывший кошелек президента-коммуниста Владимира Воронина и лидер Демократической партии Молдовы, был хозяином молдавской политики. Не занимая официальных (кроме партийной) должностей, он распоряжался должностями, фактически руководил всеми политическими партиями страны. Поскольку элементы демократии в Молдавии сохранились, было кому публично назвать ее еще в 2015 году «захваченным государством».
Грузию с 2012 года возглавлял миллиардер Бидзина Иванишвили, в 2018 году вернувшийся на пост председателя правящей партии «Грузинская мечта» (как утверждалось, «вернулся в политику»). Вся Грузия знает, что все эти годы именно Иванишвили является «внешним управляющим» грузинского государства, причем управляющим в сугубо ручном режиме.
Тот же процесс на наших глазах развивается на Украине. Сравнить его скорее можно не с Молдавией (действительно захваченной очередным балканским Владом), а с Грузией, потому что в чем – в чем, а в непродуманности и неподготовленности Иванишвили не упрекнешь. Гениальный электоральный проект «Слуга народа», запущенный на телеэкраны 16 ноября 2015 года и – вне всякого сомнения – вписанный в общий сценарий Великого коломойского реванша, только подтверждает высокие ментальные и организационные способности Беняфициара Всея Украины. А истоки перехода к внегосударственному, внешнему управлению на территории бывшего СССР берут начало, конечно, в России. Примерно в 1996 году.
Тогда президент Ельцин победил на выборах при колоссальной помощи «олигархов» (которых так еще не было принято называть). Пираты залоговых аукционов, защитники итогов приватизации от пересмотра, будущие члены «семибанкирщины» (так назвали группу из девяти человек в составе Березовского, Ходорковского, Фридмана, Авена, Гусинского, Малкина, Смоленского, Потанина и Виноградова – первых семерых назвал сам Березовский в интервью Financial Times как людей, управляющих большей частью экономики и политикой России) использовали новые возможности сразу и сполна.
Коллективное внешнее управление по Березовскому в полной мере состоялось в 1997–2000 годах. Сама «семибанкирщина» довольно скоро раскололась, одни сдулись, другие разругались, но принципы остались прежние – группа неинституциональных лиц, используя своих представителей во власти (прежде всего, пресловутую «Семью»), принимает решения по огромному кругу вопросов, и в первую очередь кадровых.
Специфика России конца века состояла в Ельцине. Легальный руководитель страны совместил свою конституционную роль с функционалом «смотрящего» олигархической сходки. Не отказываясь и не отрекаясь от государства, серьезно воспринимая Конституцию, он по своей воле отдал внутреннюю политику на откуп «Семье» и присосавшимся к ней олигархам. Но сам остался над «внешними управляющими», выбирая между разными группами влияния и принимая решения, в конце концов, сам. Хотя чем ближе подходило дело к концу 1999 года, тем реже. Тем не менее, природа неономенклатурного режима была порождена Березовским и Ко для России и всего мира.
Отличие его от традиционной номенклатурно-коммунистической власти в одном – в непрозрачности неономенклатуры, в ее фактической анонимности. Если власть КПСС была людям понятна и достаточно точно регламентирована (хотя регламент этот в Конституции был запрятан в единственной статье – в шестой, про «партию как руководящую и направляющую силу», без подробностей), то власть внешних управляющих XXI века осуществляется по схеме кафкианского «Процесса», по засекреченным, но обязательным к исполнению и крайне жестоким законам. То же касается высшей руководящей силы (назовем ее «политбюро 5.0») – она формирует свой засекреченный состав на основе кооптации безо всякого влияния государства в рамках, тщательно ограниченных бенефициаром (будь то Коломойский, Иванишвили или Плахотнюк).
Следует сформулировать очевидную, но не обозначенную до сих пор мысль: «неономенклатурный» режим внешнего управления государством вовсе не является политической новацией. Более того – речь идет об архаизации, а точнее, о дегенерации политики. Потому что начало свое это явление берет в блатной среде XX века.Воровская власть не просто внешняя по отношению к официальной – она умудряется противостоять ей, напрямую и безальтернативно управляя жизнью «арестантов», причем новенькие могут подвергнуться надругательству по причине неисполнения неизвестного им патологического закона (наступить на полотенце, например, и быть опущенным).
И, конечно, такой режим, разрушающий государственность и унижающий народ, в конечном счете обречен, свидетельством чему является Молдавия. Потому что в противостоянии Дракуле Плахотнюку объединились и правящие элиты, и народ, и даже противостоящие друг другу внешние силы – Россия и ЕС. Но сколько пройдет времени до тех пор, когда, например, Бидзине (Иванишвили) и Бене (Коломойскому) дадут команду «приготовиться на выход» – никому не известно.
