Вчера я ехал в пермский аэропорт, читая по дороге статью Петра Акопова «У роста числа желающих уехать из России есть две причины», и в этот момент произошло одно из тех событий, которые одни считают свидетельством Провидения, а другие – занимательной случайностью: я поднял глаза и увидел плакат, который раньше почему-то не замечал, «Пермский край – будущее начинается здесь!». Плакат был вывешен по направлению в аэропорт...
Этот намёк о начинающемся в аэропорту будущем заставил переосмыслить только что прочитанное и вспомнить истории из личной жизни.
На протяжении предшествующих нескольких лет довольно много моих друзей приняли решение о смене места жительства. Кто-то уезжал в пределах России: Москва, Санкт-Петербург, Сочи, Самара, Челябинск, Владивосток и даже Петропавловск-Камчатский.
Но очень многие покинули Россию. Кто-то уехал, чтобы заработать денег и вернуться, отработав контракт, – в основном в монархии Персидского залива: Саудовскую Аравию и ОАЭ. Другие решили попробовать обустроить свою жизнь в новом месте: США, Канада, Германия, Великобритания, Испания, Монако, Израиль, Латвия, Бразилия, Таиланд и даже Индонезия… Наверное, не всех и вспомнил… Десятки семей. Кто же эти люди и почему они уехали?
Первая группа – предприниматели, жаловавшиеся в России на отсутствие возможностей, хотя, сугубо по моей оценке, добившиеся здесь довольно многого. Продали те активы, которые были у них в России, получили свободные средства. Вложили их за рубежом в надежде получить те возможности, которых, как им казалось, они были лишены здесь. Как правило, в тех же сферах, что и в России.
Если честно, я не знаком ни с кем из них, у кого бы получилось добиться тех результатов, на которые они метили, рассуждая о грядущем переезде ещё будучи в России. Все они в один голос утверждают, что довольны своим выбором. Но примеров свершений, подтверждающих реализацию заявленной цели, не приводят.
Кто-то из них смог интегрироваться. Подавляющее большинство – нет. Социальный статус сохранить не смог никто. Конечно, они не голодают, у них есть машины, неплохая недвижимость. Но каждый из них знает, что в своём развитии они остановились. Это потолок. Уже сегодня. И на-все-гда.
Что для 35–45-летнего мужчины, который 15–25 лет отстраивал собственное дело, вкладывал в него душу, превратился в признанного авторитета в своём деле, был уважаем и узнаваем в своей стране, стать заурядным бюргером? Это означает – лишиться своего я. Преждевременно состариться.
Можно пытаться утром, заглядывая в свои глаза в зеркале во время бритья, оправдать свою жертву тем, что «дети зато будут жить в цивилизованной стране», но червь сомнения, утверждающий, что и для детей социальный потолок строго задан, будет очень настойчив.
Да и чем таким та страна «цивилизованнее»: теперь, когда видишь подноготную местной жизни?
Вторая группа – тоже предприниматели. Но у них в России не было денег. У них в России были только идеи. И найти денег на их воплощение в жизнь они так и не смогли. Талантливые инженеры, программисты и маркетологи, рассчитывавшие на «русскую мечту», но… ставшие иллюстрацией «американской мечты», «немецкой» или «израильской».
Я часто пишу в своих статьях именно о них и их потребностях, хотя в процентном соотношении их доля в населении страны ничтожна, потому что считаю вынужденный отъезд каждого из них национальной трагедией, ибо именно они и есть те «герои», о которых когда-то писал Карлейль, без которых развитие страны и достойная жизнь для миллионов просто невозможны.
Одного из них я узнал в 2012 году. Талантливейший инженер-технолог, придумавший технологию, на треть снижающую себестоимость получения одного из продуктов синтетической химии. Мы познакомились по работе – он искал финансирование. Я пытался ему в этом помочь, убедив одного из наших олигархов дать на проект 3 миллиона долларов. Ответ олигарха был простым: «Если бы технология чего-то стоила, её бы профинансировал кто-нибудь на Западе».
Инженер уехал. Его компания работает. На Западе. Стоит сегодня 120 миллионов долларов. Олигарх остался в России, изредка повторяет эту же фразу другим уезжающим на Запад инженерам.
Я рассказал одну такую историю. Но знаю их с полтора десятка. Я один знаю их с полтора десятка. Пятнадцать историй – потерянные 1,5 миллиарда долларов инвестиций в российскую экономику. И это трагедия, не осознаваемая массовым избирателем, а потому и власти не считают нужным ею всерьёз заниматься.
Третья группа… Как её назвать? Дети нашей элиты. Очень патриотичной нашей элиты. Те, кто в 20 лет с бокалом элитного французского вина, стоя у панорамного окна элитного жилого комплекса, с видом на Кремль, в квартире, подаренной им на «первый взрослый юбилей», объясняли собранным однокурсникам, некоторые из которых были выходцами из самых заурядных провинциальных российских семей, как плоха и беспросветна жизнь в России.
- У роста числа желающих уехать из России есть две причины
- Эмиграция неуловимых
- Михаил Соломатин: Валить из России
Ах, вот в Биаррице… На прошлой неделе, летая в Монте-Карло… И, конечно, как же можно жить, когда гей-парад запрещают…
Кто-то из таких уехал, постит в социальные сети фотографии прекрасной сладкой западной жизни. Кто-то в теперь уже 32 года стал во главе окологосударственных структур, хотя по-прежнему считает, что в Биаррице лучше, а в России – беспросветно. И вынужден летать в Биарриц только на выходные…
Есть и четвёртая группа. Это обычные рядовые специалисты. Врачи, педагоги, всё те же инженеры. Они променяли свою работу здесь за 20 тысяч рублей в месяц на точно такую же работу там – за 300 тысяч рублей в месяц.
Здесь они платили 13% налога и получали на руки 17,4 тысячи рублей. Там они платят 40% налогов, получают на руки 180 тысяч рублей. Здесь тратили в месяц на коммуналку и кружки для ребёнка 10 тысяч рублей. На руки оставалось 7,4 тысячи рублей.
Там наём жилья и устройство ребёнка в хорошую школу обходится им в месяц в 90 тысяч рублей. На руки остаётся ещё 90 тысяч рублей. В их жизни появились театры и крупные спортивные события, увлекательные хобби и туризм, кафе перестали быть роскошью…
Их объединяет то, что они все профессионалы. Знают иностранные языки, всегда интересовались новинками в своей профессии и читали соответствующие журналы. На работу ходили работать, а не «делать вид, что работают, пока другие делают вид, что платят им зарплату». Они не мечтали о карьере и свершениях здесь и не надеются на них там. Но они рассчитывают на бытовой комфорт для рядового человека. И получили его только там.
Все эти истории разные. В цифрах статистики каждая человеческая судьба отражается сухой «единичкой» уехавшего или собравшегося уехать. Но показательна ли такая статистика?
«Пора валить?» – этот вопрос будет витать в воздухе нашего Отечества до тех пор, пока будет живо предание о том, что свалить из страны, в которой поменять что-либо нереально, было просто невозможно.
Предание о временах, когда нежелание жить в стране, строй которой тебе неприемлем, а повлиять на его смену нет ни малейшей возможности, если у тебя не было оснований для выезда в Израиль, означало необходимость выпрыгивать из окна морского лайнера, чтобы вплавь добираться до чужих берегов, как Юрий Ветохин. Или лгать и себе, и тем более окружающим, чтобы не вернуться с «загнивающего Запада, где линчуют негров», как дочь Сталина Светлана Аллилуева.
Пройдёт время, и вопрос «пора валить?» сменится на вопрос «нужно ли валить?» Когда это произойдёт, тогда в нашем сознании и будут изжиты и комплексы «железного занавеса», и теснейшим образом связанный с ними «культ Запада». Ведь «культ Запада» – это наш ребёнок. Мы его вырастили, мы его пестовали. Сладкий запретный плод. Сладкий лишь тем, что запретный.Как угодно можно укорять желающих уехать от нашей в чём-то неустроенности. Но их отъезд лишь следствие. Следствие того, что многие остающиеся «патриоты» гораздо раболепнее перед клеймимым Западом, чем эти вынужденные эмигранты.
И это раболепие проявляется в главном – они вынесли в своих мыслях своей стране безапелляционный приговор: Россия принципиально не может быть комфортной, благополучной, богатой. «Место-то проклятое». А раз так, то и делать для изменения ситуации ничего не нужно. Можно с чистой совестью воровать, грабить, отнимать – и валить. Кстати, пора ли уже – валить с честно награбленным?
Я не хочу в заключение многословно расписывать простую и кажущуюся мне очевидной истину – свой дом лучше чужого и его можно и нужно обустраивать (не так, как чужой, а так – как удобно самим). Или всерьёз дискутировать о том, что лично мне не в чем обвинить тех, кто уехал на чужбину, не найдя себе применения дома. Насильно мил не будешь, как гласит русская народная мудрость. Нет пророка в своём отечестве, как гласит Библия.
Поэтому завершить хочу ещё одной маленькой историей из собственной жизни, оставив право делать выводы читателям.
Некоторое время назад мне довелось ехать в московском метрополитене и стать невольным свидетелем занимательного диалога между 60-летним господином и его 21–22-летним собеседником, едва окончившим или оканчивающим университет. Постараюсь воспроизвести его близко к стилю участников:
– Что делать в этой вашей Рашке? Пора валить!
– И куда же ты поедешь? Где будешь работать?
– Фигня вопрос! Предки уже устроились на Кипре, там и обитают. К ним подамся.
– Где же и кем они работают?
В ответ прозвучало название кипрского филиала одной из российских государственных компаний.
