«Остальное – починим». Как Донбасс встречает годовщину возвращения в Россию

В ДНР за час можно добраться от Москвы до юга Урала. Причем по земле. Выезжаешь из столицы – и сразу попадаешь то ли в Екатеринбург, то ли в Ханты-Мансийский автономный округ. А вот чуть дальше уже и Челябинская область. Которая, судя по плакату на администрации Ясиноватой, «ближе, чем кажется».

– Москва – регион-куратор для Донецка, – на всякий случай разъясняет географические чудеса новых регионов Дмитрий Шевченко, глава администрации города Ясиноватая. – И для Луганска, кстати, тоже, но мы про ДНР говорим. Рядом с Донецком – Макеевка, там два куратора: Екатеринбург и Югра. Потому что Макеевка большая очень. А у нас с прошлого года, прямо как учредили кураторство – Челябинская область. Ну что я рассказываю, ты же как раз тогда у нас был.

Из блокнота лета–2022, Ясиноватая:

«В детскую поликлинику Ясиноватой прилетело несколько месяцев назад. В 7.30 утра. Запомнить легко, говорит кто-то из врачей: «В восемь утра начинается прием. Что не убило никого из детей и мамочек – чудо какое-то».

Второй этаж – решето вместо стен и крыши, прямое попадание. Ребята в спецовках ходят и примериваются к объему работ. Курируют Ясиноватую челябинские, стройбригады уже зашли, но пока ремонта нет ни здесь, ни где-то еще. Не могут голову поднять: наибольшая плотность прилетов на квадратный метр – это как раз в Ясиноватой. И Донецк по этому показателю перекрыт, и Горловка, где вообще 60 с лишним километров фронта по городу и окрестностям. И так – не с начала СВО, а с самого начала всего, с середины 2010-х.

Место располагает, к сожалению. Полтора километра дальше по дороге – город Авдеевка, крупнейший в Европе коксохимзавод; и вот там уже «укропы» во весь рост и до зубов. В Ясиноватой сейчас – по хлебу, говорит Дмитрий Шевченко, – максимум тысяч десять людей. До всего было больше 30 тысяч».

«По хлебу» – это значит по его продажам. Более-менее верный показатель количества жителей, если нет четких данных, да еще ежедневный. Сейчас в Ясиноватой, по хлебным подсчетам – тысяч 15.

– Приехали люди по месту регистрации проголосовать [на выборы в Народное собрание ДНР в первой декаде сентября] – многие дома остались, – перечисляет причины Шевченко. – Появился свой МФЦ, многофункциональный центр в начале сентября, – остались.

Ездить из Ясиноватой в Макеевку – это, конечно, не из Челябинска в Ханты-Мансийск. Но все равно в плане документов «лучше иметь свое под рукой», рассуждает Людмила Жук, администратор МФЦ в Ясиноватой. За рабочий день Жук и пятеро ее коллег выслушивают «когда 90, когда 120 – ну, в среднем по 100 жителей в день».

– На первом месте [среди запросов жителей] – полисы медицинские. До нового года полис человеку надо сделать. Раньше это делалось в Макеевке. Но, во-первых, люди пожилые. Во-вторых, в любом случае надо доехать. Легче прийти к нам, да и правильнее, – заключает администратор.

Неподалеку сухо и бегло, словно цепью петард, взрываются кассеты. Снаряд в нескольких кварталах – пострадали три частных дома, все живы, тьфу-тьфу-тьфу.

На втором месте по запросам – реестры и кадастр: квартиры, дома и участки следует подружить с российскими законами, и все это – тоже через МФЦ, как и в остальной России. А паспорта, СНИЛСы, ИНН, перерасчет пенсий – все это на третьем месте: личные российские документы в городе в основном выправили задолго до появления центра. За годы, если точнее. Но – где удавалось, то есть где попало. А не прямо рядом с домом, как в Ясиноватой сейчас.

– Вообще, где есть МФЦ – там Россия. Если у тебя дома, то есть в твоем городе появилась Россия, то пора возвращаться домой, – делает вывод мэр Шевченко. – Да, представьте, из-за многофункционального центра тоже. Ну и сделано-то в городе сколько – спасибо и горожанам, и челябинцам нашим кураторам. Поликлинику-то видел?

* * *

– Игрушечка становится, – говорит коллега доктора, который показывал спецкору детскую поликлинику в июле прошлого года. – Все перестроили, все заделали. И вокруг еще благоустройство будет – уже плиткой выложено, а дальше детскую площадку Челябинск обустроит. Все, что врачи просили, – все оборудование уже прибыло.

В детской поликлинике Ясиноватой комплект не только с оборудованием, но и с врачами. Более того, чтобы дать специалистам – хирургам, травматологам – возможность работать не без выходных, сюда приехали три челябинских врача. Длительная командировка за счет бюджета региона. Обычная практика.

– Главное, чтобы опять не прилетело, – говорят везде, в поликлинике особенно. – В детский сад, пока там работали, прилетало два раза.

– Прямое попадание во входную группу и в кровлю, – показывает челябинский строитель Михаил на детсад, что на улице Некрасова. – Там как раз человек сидел, на крыше работал…

– И что, и всё?

– Да какое «всё». Он эту болванку, как можно стало, выпнул, выковырял, чтобы подпорки дальше не поехали. И чтобы обрушения кровли не было, – говорит Михаил. – Иначе совсем все сначала пришлось бы делать, всю реконструкцию сверху.

Детский сад теперь действующий. В нем 74 места, есть электронная интерактивная песочница, новые кровати, игрушки, уборные. И патриотические уголки – гербы, флаги, портреты, георгиевские ленты, надписи «Мы за мир». Но в связи с обстановкой, объясняют воспитатели, дети новенький детсад не посещают: «Позволит военная обстановка – хоть сейчас могут зайти. Очень хочется открыться. Но очень страшно. Но мы терпим и хотим открыться».

Школа № 2 – как и все другие школы Ясиноватой, что со свежим кураторским ремонтом, что пока без него – второй год сидит на дистанте.

– Видели бы вы ребят, – говорит Валерия Вовк, директор девятилетки. – Учебники-то мы здесь раздавали на этот год. Они приходят – и с круглыми глазами спрашивают: «Когда же мы вернемся? Мы так в школу хотим». Как только можно будет – вмиг детей запустим, в красоту нашу.

Стены красивы, окна светлы. В классах – уроки: учитель, ноутбук. Везде – пустота, кроме экрана. На всех экранах вместе, стало быть, 274 ученика второй школы. Парты голые, досок – половина.

– Монтаж компьютерной техники и интерактивных досок задерживается, – сообщает Валерия Юрьевна. – По понятным причинам.

Куда уж понятнее. В школе № 6 прилетом вынесло интерактивную доску, выставленную было к новому учебному году. Доска и раньше стоила под миллион, теперь – 1 млн 300 тыс. рублей.

– Поэтому подходим по-хозяйски, – говорит директор Вовк. – Большое спасибо России, что нас приняла и помогает всеми возможными способами. Посмотрите: и капремонт – не было десятилетиями, и техника новая, и зарплату пересчитываем на российские стандарты.

Мы не просто год живем с Россией. Мы почти десять лет живем без Украины. И мы пришли в Россию чистыми – без наследия тех, кто долгие годы пытается нас убить. Мне кажется, это очень ценно – прежде всего для нас, как теперь уже для россиян.

Из блокнота лета–2022, Ясиноватая:

– Нет, общественного транспорта пока не будет, – говорит мэр Шевченко городским коммунальщикам. С Южного Урала пришла гуманитарка. Для начала – по ящику круп, тушенки, подсолнечного масла, макарон и прочего на каждого бюджетника, и будет еще. Магазины – редко, кто работает: под обстрелы коммерса не затянешь, и его можно понять. Из больших – разве тот, что у вокзала Ясиноватой, в конце улицы Орджоникидзе – ведущей напрямую к Авдеевке. А есть нужно каждый день. Не только бюджетникам – но в администрации решили, что прежде всего надо помочь тем, кто выезжает на объекты после каждого ракетного обстрела. И чинит. Ежедневно.

– Да, понимаю, что уже сколько сидим без городского транспорта, – продолжает Шевченко автобусную тему. – Но надо [посидеть] еще, простите.

– И как со Спартака [в город] добираться? – спрашивает кто-то из служб ЖКХ. – Вообще не только из нашего села, а в целом с окраин. Бензина нет, автобуса нет. Велосипедом, что ли?

– Со Спартака лучше бы вообще переехать по возможности, – отвечает Шевченко. – Я помню же, мы с вами говорили, потом еще поговорим, что можно сделать... Но если, не дай бог, в [рейсовый] автобус прилетит – мы все будем плакать. А я и мои коллеги – еще и отвечать. Я не возьму ответственность за жизни людей, прошу понять. Пока так стреляют – не могу.

В стене слева от ворот управления ЖКХ – свежая дырка. Утренний обстрел, «плюс», прилет – называть как угодно можно, а суть одна: очередное прямое попадание реактивного снаряда.

Осенью 2023 года удары РСЗО по Ясиноватой относительно редки. То ли Украина забрала реактивные установки из-под городов близ Донецка и кинула в контрнаступ. То ли, наоборот, они ушли куда-нибудь в сторону Купянска – сдерживать российские войска. То ли наши, тьфу-тьфу-тьфу, в целом выбили имевшиеся «Грады» и «Ураганы».

Спартака, правда, по факту больше нет – как и других сел ДНР между Ясиноватой и Авдеевкой. «Если долго выносить, то, конечно, вынесешь», – говорит мэр Шевченко. То ли о долготерпении жителей, то ли о выбивании всего и вся украинскими ракетами. Или пришедшими им на смену 155-мм артиллерийскими снарядами. Как правило, кассетными.

– В целом меньше [обстрелов] не стало, – говорит глава города. – По центру, разве что, меньше. И по поселкам, где уже все разнесли, вообще не палят. В остальном живем исходя из принципа: где вчера не прилетело – значит, сегодня прилетит. И службы все городские к такому готовим…

А транспорт Шевченко все же запустил: № 25 – по Ясиноватой, № 106 – на Донецк. В начале нынешнего лета. Боялись, конечно, не меньше, чем в прошлом году. Но полноценную российскую транспортную лицензию в Ясиноватой получили одними из первых по республике.

– Люди ведь все равно ездили. По семь человек в машину на Донецк садились, – говорит Шевченко. – Или велосипеды, мопеды – по два человека ездят, как в Китае. Попадет в машину – никому не выжить, это же консервная банка. А в автобусе шансов больше. И скорость у него больше, чем у перегруженной легковушки.

По междугородным автобусам Ясиноватая – Донецк прилетело под конец сентября: артналет прямиком на коммунальный автопарк, где стояли «сто шестые». «Двадцать пятые» по городу ездят по-прежнему.

* * *

Наблюдение жителей новых регионов, претендующее если не на научность, то на практичность: лучшая скорость при обстрелах – 80 км/ч и выше. Дороги между городами ДНР, если что, позволяют проехать почти везде. Состояние трасс тоже приличное, несмотря на обстрелы. Причина пробки в любом здешнем городе, будь то спутник Донецка Макеевка или Торез, которому помогает Приморский край, – это, скорее всего, перекрытая дорожниками улица.

Как итог: некоторые правила и обычаи донбасской езды уходят в историю – не везде, разумеется, но во многих и многих ранее опасных местах. От еще прошлогоднего «не пристегиваемся, музыку выключить, окна открыть» – чтобы слушать прилеты, – на практике по трассе Донецк – Мариуполь осталось только первое. Ну и третье, если очень жарко – в прямом смысле.

А так – свежая, ровная, временами четырехполосная дорога. Где теперь можно ехать, не опасаясь, что за поворотом на всю ширь будет стоять самоходка, гвоздящая далекую вражескую реактивную установку. Донецк теперь бомбят совсем издалека, в основном «хаймарсами», и с ними идет совсем другая борьба.

А в Мариуполе появился, собственно говоря, Мариуполь. Город, который выстраивают заново. Или совсем с нуля – если иметь в виду стройки там, где в городе их отродясь не было.

Из блокнота лета–2022, Мариуполь:

– Практически за еду, – говорит Владимир Н., оценивая совсем недавние условия работы.

Владимир живет в Мариуполе, во время боев отъезжал. Как только получилось вернуться – вернулся. Куда ездил, не говорит, но все этапы фильтрации прошел.

Фильтрация в Мариуполе равна возможности работать. Когда в Мариуполе начали строить, Владимир включился в процесс, по местным и крайне низким расценкам. Уехал в Россию под Москву в надежде поработать за нормальные деньги. И, что характерно, нашел работу – по кураторской строительной программе. 70 тысяч в месяц. В Мариуполе.

– В пять раз больше прежнего, – говорит Владимир. – За что спасибо. Но хотелось бы, чтобы для этого никуда ездить не пришлось. Руки-то те же, что и до поездки в столицу были.

Этой осенью Владимира найти не удалось, потому что на прежней стройке, где он работал штукатуром, его нет. Собственно, нет и прежней стройки – микрорайон «Невский» (сотни квартир, детсад, школа по последнему слову техники, стадионы, площадки, магазины и т. д.) уже отстроен с нуля на обширном пустыре и сдан в эксплуатацию. Люди получают здесь компенсационное жилье – взамен утраченного.

Кто-то недоволен тем, что это не центр, где жили раньше:

– И как теперь детей возить в старую школу, например? – спрашивает Дарья Черниченко, некогда жительница улицы Металлургов, что ближе к драмтеатру; а Мариупольский драматический – это центр и есть.

– Потому что в новую школу мы не хотим, – добавляет она. – Да, новая, да, прекрасная. А учителя, а другие ребята-друзья? Психологический климат сейчас особенно важен, любой специалист скажет. Да, нашу школу тоже отстроили, спасибо огромное – никто не думал, если честно. Но как теперь ездить?

– Все лучшее [в жилом фонде] идет не под компенсацию тем, кто потерял квартиры, а сразу под ипотеку для тех, кто побогаче. То есть для приезжих, – уверяет пенсионер Николай Тарасович. – Нет, фамилию не скажу, но пусть все знают!

* * *

Злой умысел следует искать едва ли – хотя бы потому, что как раз в центре Мариуполя сейчас не столько строят, сколько чинят что можно (и тогда хозяева возвращаются) и разбирают что необходимо (а здесь надо подождать стройку – или же переехать туда, где она завершена). Да и довольных «Невским» – все же больше. Люди хвалят качество новостроек, иногда вспоминая прошлую весну: подвалы, голод, обстрелы, поиски топлива для буржуйки и воды.

«Извиняемся за доставленные неудобства»: обычная надпись на заборах, ограждающих как строительство, так и разбор завалов – здесь, в Мариуполе, напоминает о проблемах совсем иного уровня.

– До СВО, – секретарь жилотдела городской администрации выуживает документ, – у нас было 3140 многоквартирных домов. По итогам боестолкновений с вооруженными формированиями Украины повреждено 2699. Из них полностью разрушенных – 441. К концу сентября полностью восстановлено 558. Нет, «Невский», «Новые Черемушки» и другие совсем новые микрорайоны – не считаем.

А новых строек в Мариуполе – сотни. И рабочих на них – под 20 тысяч только по централизованному генподряду. Приезжие и местные могут рассчитывать от 100 и до 200 тыс. рублей в месяц. Вне зависимости от прописки, зато в прямой зависимости от специальности и квалификации – как хотел год назад Владимир.

Управляет восстановлением Мариуполя его город-побратим – Санкт-Петербург. Среди других регионов – Тульская, Липецкая, Московская и другие области. 2700 поврежденных / разрушенных минус 550 восстановленных многоэтажек – это общероссийский фронт работ. Не считая школ, больниц, поликлиник и всего-всего-всего. Включая, разумеется, улицы, которые во многих случаях уже не отличаются от общероссийских, причем самой свежей укладки.

За Мариупольским драматическим театром, обставленным лесами, обшитым строительной сеткой с цитатами из классиков (например, «Оно, конечно, Александр Македонский герой, но зачем же стулья ломать?») – восстановленный фонтан, до краев наполненный водой. В списке уже отстроенного одним только Санкт-Петербургом для города-побратима три школы, четыре детсада, спорткомплекс, шесть общежитий, десять многоэтажек… – фонтанов указано пять.

Следует ли сейчас заниматься фонтанами в городе, где всего полтора года назад было очень трудно отыскать просто воду? Или реконструировать парк 50-летия Победы – с просторными аллеями, красивейшей смотровой, чисто туристической инсталляцией с сердечком и словом «Мариуполь», где кириллическое «и» выделено красным цветом? Не разобраться бы сначала с жильем, не построить ли еще больше школ и поликлиник? И больницы бы побыстрее все в строй вернуть – вдобавок к реконструированным и одной построенной с нуля за год?

Вопросы, вполне резонные для города, где всем было доставлено очень много неудобств. И с понятными при взгляде на улицы Мариуполя ответами. Уже сейчас людей здесь, в еще недавно практически мертвом городе – очень много. Едва ли не больше, чем в Донецке – городе фонтанов, парков и прочего благоустройства. Несмотря на то что Донецк обстреливают уже девять лет.

* * *

– Довели! – с радостью сообщает кассир в донецком супермаркете, подавая считыватель для карт – теперь и российских. – Каждый день теперь вода идет, с четырех дня до десяти вечера. Довели к нам воду, как «укропы» ни старались.

«Вода каждый день» – ключевое для жителей Донецка и других городов ДНР, с прошлого февраля выживавших по графику из серии «раз в трое суток, если не обстреляют цистерну и / или не сломается насос». С весны нынешнего года вода в Донбасс идет с Дона, то есть из Ростовской области.

– Здесь спасибо президенту, что решение было принято. Очень сложное решение, очень дорогое – мне кажется, таких строек с советских времен не было, – говорит губернатор Омской области Виталий Хоценко, в 2022-2023 годах возглавлявший правительство ДНР. – Водовод – 194 километра в две нитки, девять насосных станций, параллельно высоковольтная линия с подстанциями… Все вместе – сумасшедшее, великолепное дело. Военно-строительная компания сработала качественно и хорошо. Для всего Донбасса в целом – и для Донецка, и для других городов.

* * *

– Конфеты наши, Харцызские, – протягивает вазу Виктория Жукова, глава администрации Харцызска. – Наконец-то.

Из блокнота лета–2022, Харцызск:

– Ну что у нас с работой? Кондитерская фабрика, к примеру, есть, а конфет нету, – говорит Виктория Жукова, глава администрации Харцызска. – Во-первых, вода. Беда бедовская с водой, тянут из России ветки, говорят, в следующем году будет – очень на то надеемся. Во-вторых, таможня с Россией. Выпускала фабрика до всего тысячи тонн. Сейчас – 20 тонн в рефрижератор, на одной таможне постоять, на другой постоять… Не работа и не жизнь.

– Новую продукцию освоили, – указывает на вазу Жукова. – Несколько наименований. Воды вдоволь и таможню из России в Россию сняли. И дороги кураторы сделали – за-ши-бись. Есть возможность ездить как человек, не думая про судьбу кардана и вообще о каких-то пропавших запчастях. Впервые за… а не знаю, сколько. С прошлого века, что ли.

Харцызск – это, стало быть, Нижний Новгород. Прошлым летом кураторы размечали городской сквер – к грядущему благоустройству. И с теми же целями примеривались к фасаду Дворца культуры, всерьез пострадавшему за десятилетия без ремонта и за последние годы – понятно, от чего. К нынешнему сентябрю сданы и фасад, и сквер. Плюс старые дома (ремонт) и новые дороги (по факту – чаще всего с нуля).

Программа помощи от кураторов – до 2026 года. Узнать почерк нижегородцев легко. Везде – что у Дворца, что в сквере, что на аллее у школы в Зугрэсе или на главной площади Иловайска (ими тоже занимается Нижний) – скамейки в виде качелей. Или качели в формате скамеек. Фирменный кураторский знак, почему бы нет.

* * *

– Кино помните? «Он ломает, я чиню», – говорит Максим, представитель Ямала.

Вот еще одна загадка кураторской географии: где находится ЯНАО? Между Москвой (Донецком) и Питером (Мариуполем). Ямал и Челябинск, уже знакомый по Ясиноватой, делят между собой Волноваху. По населению – в 20 с лишним раз меньше Мариуполя. По разрушениям на квадратный метр Волноваха вполне может с ним поспорить.

За год ямальцы вытянули из руин городскую больницу («В этом корпусе не было угла, сюда было семь прилетов по три плиты перекрытия каждый», – ведет экскурсию и. о. директора Ирина Панасенко) и станцию переливания крови. Возродили к жизни целое крыло местного ПТУ – будущего технологического техникума (было списано при Украине за аварийность, сейчас там актовый зал, спортзал, администрация и куча учебных классов) – заодно отстроив само училище. Тут городская стоматология, здесь – бывший дворец пионеров, от которого оставались лишь стены. Тут дом творчества, там – совсем недавно открытый музей, а между ними дворец культуры. Не сталинский, как в Харцызске, а в корне поновее. А если глядеть с фасада – так и совсем новый.

– Еще бы не новый, – говорит Максим. – Считайте, только что отремонтировали и в строй пустили. А потом…

С тыла дворца – две огромные воронки. Одна у самой его стены, другая чуть дальше. Стена словно вывернута наизнанку: лохмотья обшивки и утеплителя, обломки конструкций.

– Дом творчества и музей мы опять подлатали, – показывает Максим на здания, пострадавшие от второго прилета. – Музей вообще за несколько дней открыли, и тут опять. Говорю же: «Он ломает – я чиню». То есть мы.

Дворец культуры имени Героя России В.А. Жоги попал под ракетный обстрел 6 сентября, когда в ДНР шли досрочные выборы в Народный совет – законодательное собрание региона. Здесь был один из избирательных участков. «Выборы под обстрелом» – едва ли не основная характеристика первой парламентской кампании для ДНР в составе России, звучавшая на первом заседании.

Владимир Жога, командир разведбатальона «Спарта», погиб в Волновахе в марте прошлого года. Нынешний командир «Спарты», полковник Артем Жога – отец Владимира – был избран председателем Народного совета.

– Знали, куда бить, – говорит Максим. – Знали, зачем. В целом неудача у них вышла: никто, к счастью, не погиб, и выборы состоялись. А остальное – мы починим, конечно.