Как будущий иноагент возглавил российский МИД

Министерство юстиции РФ внесло в реестр иноагентов бывшего главу МИД России Андрея Козырева. По данным Минюста, Козырев распространял недостоверную информацию о политике Москвы и фейки о российской армии, выступал против спецоперации. Он взаимодействует с иностранными площадками. Как следует из открытых источников, сейчас Козырев – вице-президент международной фармацевтической корпорации ICN, гендиректор корпорации по Восточной Европе и постоянно проживает в Майами.

В 2017 году президент Владимир Путин, общаясь с экспертами клуба «Валдай», в ироничной форме прокомментировал сделанное когда-то Козыревым в разговоре с 37-м президентом США Ричардом Никсоном заявление о том, что у России нет национальных интересов, есть только общечеловеческие. Никсон воспринял это высказывание с удивлением. «Это говорит о том, что у Никсона есть голова. А у господина Козырева, к сожалению, отсутствует. Коробка есть черепная только, но головы как таковой нет», – заметил Путин.

В целом в оценке деятельности Андрея Козырева на посту первого главы МИДа новой России в обществе существует почти полный консенсус: его работа на посту министра считается провальной, если даже не предательской по отношению к национальным интересам страны. Можно приводить многочисленные примеры – от спешного и неподготовленного вывода российских войск из Прибалтики и Германии до «дискуссии» по Курильским островам и сдаче позиций на Кавказе.

Козырев получил прозвища «Мистер "да"» в противопоставлении с «Мистером "нет"» (так называли многолетнего главу советского МИДа Андрея Громыко), «безудержный глобалист» и «американофил». Он, в общем-то, и сам не открещивается от этих эпитетов, а свою влюбленность в США, возникшую еще в 1970-е годы в ходе первой командировки в Нью-Йорк, и не скрывает, рассказывая в различных интервью, как был поражен изобилием продуктов в супермаркетах.

Что касается результатов его действий, то последствия его работы (и его окружения) на посту главы МИД мы пожинаем до сих пор. И это касается не только пресловутого расширения НАТО на восток, основы которого были заложены еще при тандеме Горбачев – Шеварднадзе, но практически всех сторон и направлений внешней политики. Например, дирижирование внешней политикой на территории бывшего СССР велось тогдашним МИДом исключительно с позиции так называемого «конкурентного пространства», подразумевая равные возможности конкуренции великих держав. Этот термин тогда навязали наши американские партнеры, исключив таким образом национальные интересы РФ как приоритетные с территории бывшего СССР, а в широком смысле и с пространства Российской империи. А ведь именно эта зона должна была быть и остается самой важной для интересов РФ на все времена.

Либералы и сторонники Козырева, напротив, утверждают, что именно во время его работы на Смоленской площади Россия сохранила за собой место в Совбезе ООН, что якобы было не самоочевидно в 1991 году. Это типичный переворот событий с ног на голову с целью возвеличивания правительства Егора Гайдара, которое якобы «спасло страну».

Никто, даже американцы, никогда не оспаривал необходимость перехода именно к РФ позиции СССР в Совбезе с правом вето: проще и удобнее вести дело с одним понятным партнером, нежели с десятком непонятных и очень беспокойных. Никакой личной заслуги Андрея Козырева в этом нет.

При этом все так называемые «свершения» Козырева как министра укладываются в «глобалистскую повестку»: он последовательно проводил линию на вступление РФ в любые международные организации, даже если их деятельность и могла ущемлять национальные интересы России. Если это «заслуга», то что тогда предательство?

Другой вопрос, как так случилось, что именно Андрей Козырев в 1990 году, еще при «живом» МИДе СССР, стал министром иностранных дел РСФСР, а после распада СССР – Российской Федерации? Ответ прост: летом 1990 года никто эту должность занять не стремился.

Андрей Козырев оказался самым высокопоставленным сотрудником МИДа СССР, который путем публикации в The New York Times откровенной и даже провокационной статьи выразил готовность следовать проамериканскому курсу в советской внешней политике. После этой публикации и в МИДе, и в КГБ СССР, и даже в ЦК возникли не просто сомнения в кандидатуре Козырева, но даже появились предложения уволить его с должности начальника управления международных организаций МИД СССР – одной из самых престижных и влиятельных на тот момент позиций.

Но должности глав МИДов союзных республик, включая и РСФСР, на тот момент считались декоративными и маловлиятельными. Они по инерции рассматривались как форма почетной пенсии для бывших сотрудников союзных ведомств или региональных партийных органов.

Союзные органы власти все еще не воспринимали всерьез набиравшие силу республиканские правительства (в РСФСР тогда главой Совмина был верный ельцинист Иван Силаев). Даже КГБ СССР считало основным деструктивным механизмом неформальные националистические движения типа прибалтийских «народных фронтов», а правительство Ельцина – Силаева считалось чем-то вроде привычного бюрократического придатка. Начавшиеся подковерные игры вокруг Ельцина и его растущего влияния воспринимались исключительно как внутрипартийное противостояние и вообще досадный инцидент.

Кроме того, действовавшая Конституция СССР исключала независимость внешней политики союзных республик, несмотря на некоторые декоративные ее формы типа самостоятельного присутствия в ООН Украинской и Белорусской ССР и само существование МИДов союзных республик. Никто и в страшном сне не мог себе представить, что огромной страны не станет в один день, а те формальные органы, которые считались «демократической декорацией», станут реальным центром власти в стране с ядерным оружием.

В результате кандидатура Андрея Козырева – «человека с идеальной анкетой» и «100-процентной лояльностью», несмотря на вялое сопротивление КГБ, прошла согласование на высшем уровне. Это важный нюанс: Козырев не был каким-то там «диссидентом», «сторонником независимости РФ», «демократом» или ярым ельцинистом (тогда это было очень расплывчатое определение). Он был вполне себе горбачевско-шеварднадзевский выдвиженец, прошедший все согласования на уровне союзного ЦК. И подчеркнем еще раз: других кандидатов на эту должность просто не было, поскольку никто в союзном МИДе не горел желанием занимать странную и непонятную должность главы на тот момент декоративного МИДа РСФСР.

Его офис на тот момент даже не находился в здании на Смоленской, а располагался в особняке у метро «Проспект Мира» (сейчас в этом здании квартирует Центральное казачье войско).

Тут дело даже не в личности Козырева. Единственное, что смущало проверяющих, – так это само его желание занять эту должность. В ЦК воспринимали это не как какую-то далеко идущую позицию, а как проявление внутрипартийной фронды: человек добровольно переходил «в стан» Бориса Ельцина из круга Горбачева – Шеварднадзе. Тогда это выглядело довольно странно, поскольку исход противостояния Горбачева и Ельцина не был предрешен, да он и не велся в рамках конфликта союзного Центра и РСФСР как республики.

Все внимание, в том числе и КГБ и ЦК, было привлечено к событиям в национальных республиках, а происходившее под носом у Кремля оставалось вообще за кадром и рассматривалось исключительно в рамках внутрипартийной закулисно-аппаратной борьбы. Ну выбрал человек в рамках этой борьбы «неверную сторону» – это его личный выбор. Невелика позиция.

В результате Андрей Козырев был утвержден в октябре 1990 года на должность главы МИД РСФСР. Это классический пример недальновидности позднегорбачевской среды и вообще изначальной слабости той формы управления, которая сложилась в союзных органах власти и в ЦК к концу 1980-х годов. Сама система регулярно давала кадровые сбои как в силу своей зашоренности, зацикленности на анкетных данных и аппаратной лояльности, так и потому, что совершенно неадекватно воспринимала те процессы, которые шли внутри Союза.

На эту тему
• Минюст внес экс-главу МИД России Козырева в реестр иноагентов
• Как иноагенты подрывают связь Абхазии с Россией
• Эксперт объяснил разницу между реестром «Русофобы» и списком иноагентов
• Андрей Козырев потерял в Америке нравственные истины

Можно, конечно, рассуждать о том, насколько именно Козырев был лоялен американской стороне в силу особенностей своей личности, или даже уходить в конспирологические теории об «агентуре влияния» (такие рассуждения имеют право на жизнь), но первопричиной такого развития событий была именно ущербность самой советской системы. В конечном итоге сама система развалилась, стоило ее лишь слегка подтолкнуть.

А Андрей Козырев остался первым главой МИДа главного осколка бывшей советской империи, Российской Федерации. И он целиком соответствовал той новой системе, которая как-то сама собой сложилась при раннем Ельцине. В конце концов, он не того масштаба личность, чтобы в одиночку проводить какую-то только ему понятную внешнюю политику.

По большому счету, ни в чем нет никакой «личной заслуги» Козырева – ни в его восхождении на пост главы МИДа новой России, ни в тех провалах внешней политики, которые были допущены в его, «козыревский» период. Одна ущербная система его создала, другая использовала. Cправляться с последствиями этих системных ошибок приходится до сих пор.