Украину отвергла даже Гаага

В мифологии, которая овладела сознанием украинцев после государственного переворота в 2014 году, особое место занимает Гаага. Полумиллионный голландский город закрепился в публицистике, риторике и мемах, подразумевающих то, что Россию и ее руководство будет судить международный трибунал, как судил руководство Югославии и Слободана Милошевича.

Международный трибунал по бывшей Югославии (МТБЮ) чаще называли просто Гаагским трибуналом или Гаагой. Но его создание было разовой акцией Совбеза ООН и только для оценки преступлений, совершенных в период балканских войн. На другие эпохи и регионы его юрисдикция не распространялась (то, что МТБЮ вообще появился, стало большой ошибкой России, имевшей в Совбезе право вето).

Однако Гаага приютила не только этот трибунал и всю нидерландскую власть (монарх, правительство и парламент заседают именно там, а не в шумном Амстердаме), но и некоторые другие международные суды. Украинцы хронически путались в этих судах, как в трех соснах, но крепко держались за гаагский миф.

В Гааге же расположен Международный уголовный суд (МУС) – западный проект XXI века, специализирующийся на военных преступлениях. Чтобы стать участником МУС, нужно ратифицировать Римский статут, чего не сделали ни Россия, ни Украина, ни, например, США. То есть украинский конфликт находится вне юрисдикции этого суда, а упомянутые страны его полномочий не признавали и не признают.

Но Запад решил, что вместо Украины на Россию в МУС могут пожаловаться другие страны. Такие нашлись (например, Япония). Дальнейшие события показали, что, отказавшись в свое время от ратификации Римского статута, парламент РФ поступил мудро. После того как спасение сирот из-под обстрелов и вывоз их на российскую территорию было оценено в МУС как похищение детей, стало очевидно, что к правосудию эта организация отношения не имеет и действует по политическим мотивам.

Есть в Гааге и третий международный суд (и он тоже не последний): суд Организации Объединенных Наций, которому подсудны нарушители конвенций ООН. Пятнадцать судей этой почтенной палаты, основанной в год окончания Второй мировой войны, назначают Генеральная ассамблея и Совбез. Влияние западных стран сбалансировано в ней всеми прочими регионами мира.

На эту тему
• ЮАР пытается избавиться от колониального «ордера»
• Гаагский трибунал способен навредить России даже после своей смерти
• Президента Косова судят для принятия Сербии в НАТО

В 2017 году Киев подал туда иск, скромно обвинив Россию в нарушении всего двух конвенций (то есть большинство прежних, самых разнообразных обвинений, украинцы доказывать не решились) – о борьбе с финансированием террористической деятельности и о ликвидации всех форм расовой дискриминации.

Под первой формулировкой скрывается поддержка ополченцев Донбасса простыми гражданами России. Вторая подразумевает, что Россия дискриминировала национальные меньшинства в Крыму.

Пять с лишним лет спустя суд ООН вынес вердикт – отклонить все требования о компенсации из-за беспочвенности почти всех претензии Киева к России.

«Почти», поскольку две претензии у суда все-таки нашлись. В том, что касается расовой дискриминации, указано, что после 2014 года в Крыму резко снизилось число тех, кто обучается на украинском языке.

В данном случае судьи не учли особую атмосферу и остроту языкового вопроса в Крыму при украинской власти, когда украинский язык пытались навязывать, а управленческий класс намеренно разбавляли варягами из «мовных» регионов. Суд подошел к вопросу формально: по данным на январь 2023 года, количество получающих образование на украинском, который в Крыму по-прежнему можно выбрать в качестве языка обучения, – 197 человек. Действительно, негусто, но в непопулярности мовы на полуострове виновата отнюдь не Россия, и к расовой дискриминации эта ситуация никакого отношения не имеет. Просто за пределами Украины украинский язык почти никому не нужен.

Вторая претензия суда касается «мер по расследованию возможных фактов финансирования терроризма»: Москва не применила их в отношении лиц, на которые указывал Киев. МИД РФ прокомментировал это следующим образом:

«С недоумением встретили вывод суда о том, что Россия будто бы по двум эпизодам не расследовала должным образом деятельность отдельных лиц, которые, по версии Украины, собирали в России средства в помощь народу Донбасса.

Суду пришлось пойти против собственной практики и установить небывало низкую планку доказывания применимости Конвенции о борьбе с финансированием терроризма при полном отсутствии признаков как «терроризма», так и его «финансирования».

В обращении Смоленской площади также подчеркнут «особый цинизм киевского режима», который «пытался объявить финансированием терроризма гуманитарную помощь жителям Донбасса, страдавшим от украинских обстрелов и экономической блокады».

Зато суд выхватил главное. Отказался признавать ДНР и ЛНР «террористическими организациями», Россию – «государством-агрессором, а удары по украинским военным объектам в Донбассе «актами терроризма». Отмел обвинение в причастности России к крушению малазийского «Боинга» и признал добросовестное исполнение ею международных конвенций.

Всего судом ООН было отклонено почти 20 обвинений со стороны Киева. Мемы с Гаагой опять себя не оправдали.

Собственно, именно поэтому Россия настаивает, что ведущая роль в международных делах должна принадлежать ООН. К этой организации много претензий, особенно по части ее эффективности, но ничего лучше пока не придумали.

Кроме того, эта неэффективность и, прямо говоря, недофинансированность – прямое следствие попыток США и союзников действовать в обход ООН и подрывать ее авторитет, начиная войны по собственному усмотрению и выводя на первый план другие межгосударственные проекты вроде НАТО, «Большой семерки», G20 и все того же МУС. Это те самые альтернативы ООН, какими их представляют на Западе.

В Организации это, кстати говоря, видят, что отражается на настроениях и атмосфере в ней. Примечательно, что нынешний председатель суда, зачитавший вердикт по иску против России, – американка Джоан Донохью. В ООН, которую американские власти по большей части презирают, она в первую очередь судья и лишь потом – гражданка США (где, стоит признать, довольно зубастая и своевольная судебная ветвь власти).

Первая реакция информационного пространства Украины на решение суда – традиционная констатация «зрады». Вторая, после раздумий – заявления, будто добиться «настоящей справедливости» Киев сможет только на трибунале над Россией.

Правда, для этого придется победить в военном конфликте с ней, а таким образом вопрос будущего Украины больше не стоит. Усилиями властей в Киеве и их американских опекунов вопрос поставлен о существовании самого истца. То есть украинской государственности.