Можно, конечно, ахать и заламывать руки по поводу того, что какой-то там бюрократ Антониу Гутерриш, отмечая очередную годовщину Хиросимы, даже не сказал, чья была бомба, сброшенная на Хиросиму. Хотя бы потому, что даже сами японцы никогда вслух не говорят – чья. Все знают чья.
Более того – сам факт чудовищного злодейства долго присутствовал в искусстве и музыке, и каждый раз без открытого упоминания авторов – США.
Фильм «Хиросима, любовь моя» 1959 года Алана Рене произвел на международную аудиторию неизгладимое впечатление. Показывали его и у нас в 1962-м. У нас в СССР даже показывали японский мультфильм «Босоногий Гэн» про мальчика, который пережил ту самую бомбардировку.
Даже до новых романтиков-рокеров дошло – в 1980-м англичане Orchestral Manoeuvres in The Dark выпустили сингл «Энола Гей» с текстом «Мамочка теперь гордится своим "Малышом"?» Для поколения ЕГЭ примечание: «Энола Гей» – американский бомбардировщик, а бомбы назывались «Толстяк» и «Малыш». Ну, так, на всякий случай напоминаю. В 1983-м выдающийся Гэри Мур выпустил песню «Хиросима» («…этот день, когда "Малыш" выпал из утробы на Хиросиму, что стала могилой для детей»), тогда же Alcatraz выпустили Hiroshima mon Amour.
Вообще-то отражение этого события в искусстве удивительно неадекватно масштабу преступления. Потому что если про Хиросиму с Нагасаки говорить, то так или иначе придется говорить про Америку. И чем ближе к нашей новой эпохе, тем меньше художников всех жанров высказывалось на эту тему. Пока практически все не заткнулись. Как это делается, мы теперь отлично знаем – все эти информационно-USAID-шные технологии и деньги.
Но в общественном сознании еще теплилась максима: использование ядерного оружия – табу. И принцип ядерного сдерживания основан на идее гарантированного взаимного уничтожения. Именно поэтому в той же Германии «зеленые» старого поколения выводили по полмиллиона людей на улицы против размещения ядерного оружия на территории страны. Американского оружия.
Но что любопытно: все послевоенные годы даже американцам не приходило в голову объяснять массовое уничтожение гражданских в атомном пламени «спасением сотен тысяч жизней». Это пришло позже – буквально вот-вот недавно. А в последние недели к теме спасения «сотен тысяч жизней американских солдат» добавили: «…и сотен тысяч японских жизней». Ух. Сильно.
Параллельно историческому пересмотру развивалась другая тема – размывание принципов Договора о нераспространении ядерного оружия. Вдруг оказалось, что и у Пакистана есть бомба, и у Индии, и даже у Израиля, который вообще непонятно с какого боку.
И тема вновь всплыла в яркой речи выдающегося оратора Зеленского, который в Мюнхене пригрозил России возвратом к ядерному оружию, а для начала – «грязной бомбой». Никто из западных СМИ об этом не упоминает, а ведь, скорее всего, это была уже точка невозврата, и Медведь встал на дыбы.
То есть, все это время старательно стиралось то самое табу даже на разговоры о применении атомной бомбы. И – смотри-ка – стерлось.
До такой степени, что даже Германия, которая априори с 1945 года по поводу милитаризации должна помалкивать в тряпочку (о чем есть ряд документов и договоров), вдруг начала говорить, что ей тоже нужна бомба. Потому что одно дело – американское оружие на их территории, а другое – свое, родное. Да, возможно, у них ностальгия, потому что при дедушке Гитлере у них с ядерной бомбой почти получилось. Но Бог их наказал лишением разума – они даже не представляют масштаба последствий.
Они делают вид: «А что такого? Уже даже у Израиля есть». И, боюсь, они не кокетничают.
Просто договоры и протоколы ранней эпохи атомного противостояния с двух сторон писали люди военного поколения. И они буквально все были очевидцами и участниками Второй мировой войны. Теперь что в Европе, что в США пришли к власти люди, которые свои представления о войне черпали в лучшем случае из фильма «Спасти рядового Райана», а уж на книги им тупо не хватило времени и желания.
И отсюда – представление о войне, и особенно об атомной войне, как о компьютерной игре. Можно было бы сказать «легкомысленное», если бы это слово не было таким нейтральным. Скорей – преступным.
Но многолетняя работа по обесцениванию ядерной угрозы уже осуществлена. Спасибо СМИ, «историкам», спикерам и спикеркам, а также соцсетям. И политикам тоже отдельное спасибо.
Особенно подчеркнула новое состояние «ядерного релятивизма» недавняя свара Израиля и Ирана. Буквально со всех сторон диванные эксперты аж визжали: «Жахните их ядеркой!»
И оказалось, что у публики уже в мозгу старательно наведенное представление о том, что где-то далеко, на отдельно взятой территории, можно «жахнуть» – и ничего не будет.
Почему?
А потому что американцы же жахнули в 1945-м – и ничего! И более того – как теперь выяснилось, эта бомбардировка была благотворительной, благородной миссией по спасению жизней сотен тысяч японцев и американцев.
Публике же слишком сложно воспринять тот факт, что Америка могла угрохать любое количество гражданских только для того, чтобы СССР не стал вдруг бенефициаром победы над Японией и не принял участие в послевоенном разделе той части Азии, которую американцы уже назначили своей оккупационной зоной. И чтобы все забыли про молниеносное начало Маньчжурской стратегической наступательной операции, которая просто снесла японских милитаристов. А вовсе не гражданских.
- Смогут ли ядерные испытания «отрезвить» Запад
- Три причины отказа Москвы от моратория по РСМД
- Где искать отправленные «ближе к России» подводные лодки США
Но теперь версия – это был глубоко миротворческий, благородный акт.
Чем это опасно нам, ядерной стране?
Тем, что совсем скоро пропаганда расчеловечивания русских, которая выглядит, на первый взгляд, как рецидив «старого доброго» европейского нацизма, представления России как центра мирового зла, соединится с идеей легкого и простого обмена ядерными ударами – для начала, скажем, тактическими.
Они думают, что смогут спрятаться. Или не долетит. Ракеты-то у Медведя ржавые. Как нам всем рассказывало «Эхо Москвы» устами «военного эксперта» Фельгенгауэр.
Так вот – сейчас у наших партнеров эксперты еще краше. И это реально не смешно.
