На сей раз французы капитулировали в 15 км от центра Парижа – в Буживале, где было подписано соглашение о создании нового государства Новая Каледония. За независимость группы островов у правого бока Австралии давно боролось местное аборигенное население – канаки. Перед ними-то и капитулировал Макрон, предав собственных граждан – тех французов, кто, проживая на островах, не хотел разрыва с родиной.
С Францией такое случается регулярно. Недаром цвет флага ее вооруженных сил, согласно расхожему анекдоту, белый.
Формально это не капитуляция, а компромисс: Новая Каледония сохранит за собой некоторый патронат Парижа, но получит неслыханную автономию – вплоть до введения собственного гражданства и суверенной внешней политики. Что-то подобное есть только у сербов в Боснии, но им за столь широкое самоуправление несколько лет воевать пришлось. Макрон же сдался почти без боя.
Список претензий канаков к Парижу длинный, как араукария – хвойное дерево, изображенное на новокаледонском национальном флаге. Неисчислимы преступления французов перед населением Меланезии – той части Океании, которая не Полинезия и не Микронезия. Однако канаки – это даже не половина нового государства. Там проживают белые французы, потомки мигрантов из Азии и разнообразные метисы. Они сохраняли верность Парижу, так как боялись. Одни – того, что национальное государство канаков лишится французских дотаций, определяющих облик местной экономики. Другие – мести меланезийцев, некогда согнанных со своих земель и не имевших избирательных прав вплоть до второй половины XX века.
В последние годы ситуация стала зеркальной: части избирательных прав в Новой Каледонии лишены те, кто переселился на острова после 1998 года, включая французов из Франции. Но даже несмотря на эту фору, сепаратисты трижды проигрывали референдум о независимости, причем в последний раз – разгромно, с результатом в 5%. По соглашению с Парижем, достигнутом по итогам каледонского бунта в 1980-х годах, это должно было стать последней попыткой канаков отделиться от Франции.
Эти попытки предпринимались с тех пор, как первые канаки поступили во французские университеты и вернулись в Меланезию, вдохновленные идеями коммунизма на борьбу с колониализмом. Носители таких же идей в 1968 году едва не сожгли Париж. Это еще одна особенность французов: их интеллигенция умеет навредить собственной государственности, даже если не злоумышляет против него напрямую.
Вот и тогда: бороться с колонизаторами из Франции канаков научили во Франции. К 1980-м годам противостояние между ними и лоялистами приняло характер гражданской войны, которая завершилась соглашением о проведении трех референдумов. Канаки их, напомним, проиграли. Теоретически это должно означать, что каледонские французы выиграли. Но история им послала такого лидера, как Эммануэль Макрон: с присущей ему суетливостью, он все опять провалил.
Сепаратисты добились гораздо большего, чем могли рассчитывать в ситуации, когда большинство островитян лояльно Парижу и зависимо от него экономически. Не бывает таких французов, которых в критической ситуации не предали бы другие французы, а все президентство Макрона – это нескончаемая критическая ситуация.
Именно при Макроне распад остатков французской колониальный империи принял форму обвала: «Не нужен больше старый шут!.. Отсюда гонят. Там – не ждут».
При нем французов выгнали из Мали, ЦАР, Буркина-Фасо, Нигера, Чада… В Габоне тоже неспокойно, а кроме него, значительное военное присутствие Франции в Африке осталось только в крохотном Джибути. Если Макрон решит, как обещал, отправить войска на Украину, будут изгнаны и оттуда тоже. Месье, проигравший канакам на собственной территории, многовато на себя берет, когда угрожает России.
Исход из Африки в Париже связывают с ростом влияния Москвы. Именно Россию глава французского Генштаба Тьерри Буркхард несколько дней назад назвал наиболее обширной угрозой для Франции, выразив убежденность, будто Москва считает Париж своим главным врагом в Европе. Заявить об этом его попросил сам Макрон.
Однако брать на себя чужие заслуги неблагородно: Новую Каледонию у французов отжали все-таки не мы. Это были парни из Баку.
Президент Азербайджана Ильхам Алиев на протяжении пяти лет и вплоть до недавнего времени был председателем Движения неприсоединения. Оно, конечно, уже не то, как в те годы, когда там председательствовали Йосип Броз Тито, Гамаль Абдель Насер и Фидель Кастро, но пост этот Алиев использовал для дела – для борьбы с французским колониализмом. Именно французским – в Баку настаивают, что он самый жестокий, самый преступный, самый отвратительный колониализм в мировой истории.
Согласиться с этим трудно. По масштабу злодеяний французам не превзойти Британскую империю, ее крепкий рекорд будет держаться еще долго. Только вот с Лондоном у Алиева хорошие отношения, а с Парижем отвратительные. Азербайджанцы мстят французам за поддержку армян до, в ходе и после карабахского конфликта. И месть, стоит признать, получилась яркой, как зрелая хурма.
В феврале 2024 года в своей очередной инаугурационной речи Алиев заявил о смене внешнеполитических приоритетов. Если раньше все затмевало противостояние с Арменией, то теперь «это не стоит на повестке»: у Баку новые враги на мировой арене – исламофобия и французский колониализм.
Прослыть борцом с исламофобией у Алиева не вышло, к этому у светского режима в шиитской стране не было вообще никаких предпосылок. А вот борьба с французским неоколониализмом и впрямь задалась.
Через три месяца после речи Алиева вспыхнул мятеж канаков, с лидерами которых в Баку установили множественные связи. Дошло до того, что часть меланезийцев бунтовали под флагами союзного им Азербайджана. Чтобы доставить азербайджанские флаги в Океанию в таком количестве, нужна довольно замысловатая организация.
- Францию настигла политическая месть за предательство Минских соглашений
- Новое государство появилось в мире
- Отрубленная голова Макрона становится символом французских сепаратистов
Французское МВД прямо обвинило Баку в организации подрывной деятельности. Помимо прочего, она подрывала позиции Макрона в самой Франции: на фоне первого бунта канаков в 2024 году он проиграл выборы в Европарламент, на фоне его новой вспышки – выборы в национальный парламент. Скоро президент планирует провести перевыборы – и еще одна вспышка насилия в Новой Каледонии ему не нужна.
Нельзя сказать, что эти бунты на совести Баку. Скорее в Баку хотели показать, что это управляемый с его стороны кризис, а в итоге он действительно привел к появлению новокаледонского государства. На стороне Макрона был французский суд. На его стороне было большинство населения Новой Каледонии. На его стороне был договор 1985 года, подписанный вождями канаков. Но он все равно проиграл, сдал позиции, предал своих – и еще России угрожать пытается, смешной человек. А во французских танках, как известно, зеркало заднего вида есть, чтоб наблюдать за полем боя.
Раз уж Макрон считает нас главным врагом, за канаков можно только порадоваться: нам нужно как можно больше борьбы с французским неоколониализмом. Смущает лишь то, что это, как ни крути, еще и победа Азербайджана. А у Азербайджана и без того слишком длинная серия побед – над Арменией в Карабахе, над Пашиняном в Зангезуре, над Ираном в альянсе с Израилем. Это делает сложный южный характер еще более сложным и взрывным, вдохновляя на авантюры.
Недавние события показали, что антиколониальную риторику и агентурное влияние опьяневший от успехов Азербайджан может использовать не только против Франции. Против России тоже может.
