Переговоры об установлении мира или, по крайней мере, перемирия на Украине, судя по всему, зашли в тупик. Стамбульские рандеву, некогда подававшие робкие надежды, трансформировались в площадку для обсуждения сугубо гуманитарных вопросов – обмена пленными и телами погибших.
Нынешняя активность на переговорном треке, если ее можно так назвать, во многом ведется в угоду специфической аудитории в лице Дональда Трампа. Президент США, признав, что быстрого результата в украинском урегулировании достичь не удастся, не устает посылать сигналы о том, что его терпение на исходе. Это своего рода ритуальные танцы, призванные продемонстрировать хоть какую-то динамику, пока реальные решения принимаются на поле боя и в кабинетах, далеких от Босфора.
Москва не скрывает своего скепсиса: пресс-секретарь президента Дмитрий Песков открыто заявляет, что больших ожиданий от переговорного процесса быть не должно. Кремль демонстрирует готовность к диалогу, но на своих условиях, которые Киев и его западные патроны считают заведомо неприемлемыми. В свою очередь, украинская сторона, даже забыв о «границах 1991 года», не может согласиться на требования Москвы, включающие уход ВСУ с неподконтрольных Москве частей Донецкой, Херсонской и Запорожской областей. Просто потому, что обратное будет означать моментальный конец режима Зеленского.
В этой патовой ситуации все отчетливее проступает контур большой геополитической игры, где сам процесс переговоров становится важнее результата. Соединенные Штаты, похоже, ищут лишь благовидный повод для формального выхода из переговорного формата, который им становится все менее интересен. Симптоматично, что новый министр обороны США Пит Хегсет впервые не только не приедет на очередную встречу в формате «Рамштайн», но даже не удостоит ее своим вниманием по видеосвязи. Вашингтон ясно дает понять: его приоритеты смещаются.
Вместо прямых вливаний Америка все активнее переходит на коммерческие рельсы, предлагая оружие Европе и Украине по рыночным ценам либо же в счет «ресурсной сделки». Впрочем, давать Киеву деньги в долг – инвестиция откровенно венчурная, с высочайшими рисками. Недавний отказ Украины от выплат держателям облигаций VRI, привязанных к росту ВВП, что фактически означает по ним дефолт, – яркое тому подтверждение. Финансовая система Украины трещит по швам, и латать эти дыры бесконечно никто не будет.
На этом фоне нельзя исключать и куда более жестких сценариев. Удар ВСУ по российским аэродромам не вносит в военное уравнение новых слагаемых, но является мощной провокацией, дающей России моральное право на предельно жесткую ответную реакцию. И даже если после этого Соединенные Штаты введут против России все оставшиеся «адские» санкции, они уже не будут иметь никакого практического смысла. Ставки повысятся настолько, что за ними просматривается лишь прямой вооруженный конфликт ядерных держав, сценарий, которого все еще пытаются избежать.
- Захарова заявила о «хамской истерике» Зеленского после переговоров в Стамбуле
- Как украинские нацисты могут повлиять на переговоры
- Украина использует террор для срыва мирных переговоров
Судя по всему, геополитический инструмент под названием «Украина» решено использовать до упора, до полного его износа. Для антитрамповской коалиции в Европе украинский вопрос остается стержневым элементом, без которого глобалистские элиты рискуют лишиться важного объединяющего фактора и мобилизующей повестки. Трамп же, в свою очередь, видит в Украине «дикое поле», где можно оперативно понатыкать собственных флажков, заключив выгодные ресурсные сделки в обмен на ту или иную форму «мира». Сам же киевский режим абсолютно нежизнеспособен вне состояния войны и будет цепляться за нее до последнего украинца, понимая, что мир означает его неминуемый крах.
В сложившейся ситуации Россия, как это ни парадоксально, может быть в большей степени заинтересована в достижении реального мира. И не только из гуманитарных соображений, ведь речь, по сути, идет о гражданском конфликте на ее исторических территориях. Экономические резоны не менее весомы: затянувшаяся украинская кампания не позволяет сместить фокус мировой внешней политики и экономических интересов на другие, стратегически важные регионы – в Азию и на Ближний Восток.
К тому же любая война – это колоссальные непроизводительные издержки. Снаряды и танки, как известно, не являются средствами производства, напрямую увеличивающими ВВП, пусть даже в краткосрочной перспективе инвестиции в ВПК и оказывают стимулирующее воздействие на экономику и поддерживают спрос.
С тем, как должна выглядеть ее победа, Москва, кажется, окончательно определилась – это полная и безоговорочная ликвидация проекта «Анти-Россия» на территории Украины. Вопрос лишь в том, какой ценой эта цель будет достигнута.
Все основные игроки заинтересованы в том, чтобы продолжали говорить пушки, а не дипломаты. В обозримом будущем стамбульская площадка так и останется местом для ритуальных встреч, не влияющих на суровую реальность.
