Российский фондовый рынок переживает очередной приступ уныния. Новые санкции Трампа, все еще жесткая денежно-кредитная политика ЦБ – казалось бы, обычный набор для отечественных площадок последних лет. Колебания рынка – это нормально, волатильность заложена в самой природе торговли активами. Ненормально, когда рыночные настроения меняются слишком часто и слишком резко. Это уже не волатильность, а нервозность.
На фоне этой нервозности власти выдвигают амбициозные планы. В феврале 2024 года президент Путин потребовал удвоения капитализации российского фондового рынка и доведения его объемов до 66% ВВП к 2030 году. Задача грандиозная: в мае текущего года ЦБ оценивал капитализацию в 27%. Для достижения цели заявлено о выводе на биржу ряда государственных компаний. Первой ласточкой должен стать «Дом.РФ». О публичности размышляют и частные гиганты вроде «СИБУРа».
Пока власти думают, как расширить рынок, сам рынок демонстрирует обратное движение. И это куда более тревожная тенденция, чем просадки индекса Мосбиржи. Приведу несколько наглядных примеров.
В октябре крупнейших застройщик «ПИК» объявил об обратном сплите акций в соотношении 100:1. На практике это будет значить, что один лот застройщика после процедуры будет стоить под 50 тысяч рублей при текущих ценах за акцию – сумму, непосильную для абсолютного большинства частных инвесторов, составляющих сегодня костяк российского рынка. Кроме того, компания отказалась от дивидендной политики, а Мосбиржа вывела ее из первого котировального списка. Логичным финалом может стать делистинг – полный уход с биржи.
Еще показательнее история с «Магнитом». Ретейлер максимально дистанцировался от миноритариев: перестал общаться, прекратил публикацию отчетности по МСФО, игнорирует вопросы акционеров. Фактически компания превратилась в черный ящик для тех, кто когда-то купил ее акции. «Интер РАО» пошла еще дальше в откровенности. Топ-менеджеры прямым текстом заявили: сейчас компании не до миноритариев. Перед энергетическим гигантом стоят масштабные инфраструктурные задачи, и мнение мелких акционеров в расчет попросту не идет. Тут хотя бы за честность спасибо.
Причина такого поведения эмитентов имеет вполне рациональное объяснение. Большинство российских компаний выходило на биржу в благополучные времена, когда значительную (если не большую) часть ликвидности обеспечивал институциональный иностранный капитал. Проще говоря – крупные западные фонды, размещавшие часть портфеля в российских акциях ради диверсификации и привлекательной доходности.
С уходом иностранцев российский фондовый рынок кардинально изменил облик. Теперь на нем доминируют «физики» – физические лица с малым или средним капиталом. Кто-то пришел после закрытия валютных вкладов, кто-то повелся на рекламу многочисленных брокеров, кто-то просто ищет способ обогнать инфляцию. Но черт бы с ними, с иностранцами.
Настоящая проблема в том, что с рынка ушли так называемые длинные деньги – капитал, способный пересиживать любые краткосрочные колебания в надежде на долгосрочный эффект. Рынок стал нервным и суетливым. Горизонт планирования сузился до месяцев, а то и недель. При первых признаках турбулентности частники массово выходят из акций и облигаций. При намеке на позитив – столь же массово возвращаются.
- Набиуллина пообещала снижение стоимости кредитов для предприятий
- Французский эксперт заявил о начале в мире идеологической войны с применением ИИ
- Российский рынок акций вырос на старте пятничных торгов
Такой рынок не способен дать компаниям то, чего они хотят: справедливую оценку бизнеса и при необходимости – возможность привлечь капитал на приемлемых условиях. О некогда обсуждаемой перспективной недооцененности российских акций чаще говорят не как о прекрасной возможности, а как о хронической проблеме. Мультипликаторы российских компаний стабильно ниже, чем у зарубежных аналогов, даже с поправкой на страновые риски.
Немудрено, что часть эмитентов решила: от размещения на бирже теперь больше проблем, чем преимуществ. Зачем публиковать отчетность, отвечать на вопросы акционеров и терпеть спекулятивные колебания котировок, если рынок все равно не дает адекватной оценки и не может стать источником капитала? В итоге имеем два противоречивых тренда. С одной стороны – желание властей увеличить капитализацию фондового рынка, довести его до заветных 66% ВВП, превратить в полноценный инструмент финансирования экономики. С другой – апатию значительной части участников: не только акционеров, но и самих эмитентов.
Выводить на биржу госкомпании вроде «Дом.РФ» можно, но это лишь формально увеличит показатели капитализации. Живой, активный рынок создается не IPO государственных структур, а желанием частного бизнеса привлекать капитал через биржу. Очевидно, что замкнутый в себе российский фондовый рынок большими перспективами похвастаться не может.
Президент неоднократно заявлял о необходимости вернуть иностранный капитал, более того – предоставил законные гарантии такому капиталу даже из недружественных стран. Но для прихода новых – в первую очередь азиатских – денег недостаточно просто снять формальные барьеры. Нужна инфраструктура: клиринговые системы, не завязанные на доллар и евро, возможность проводить расчеты в юанях, рупиях, дирхамах. Нужны налоговые соглашения, исключающие двойное налогообложение. Требуется создание понятных для азиатских инвесторов продуктов – индексных фондов, депозитарных расписок, деривативов.
Технические решения существуют. Необходимо форсировать интеграцию платежных систем – и эта работа уже ведется. Соглашения о прямых расчетах в национальных валютах с Китаем, Индией, ОАЭ должны охватить не только торговлю товарами, но и инвестиционные потоки. Московская биржа уже торгует юанем, и объемы этих торгов превышают аналогичные в долларах и евро. Ведется работа над налоговыми соглашениями нового поколения. Успешный опыт с ОАЭ показывает: когда есть понятные правила и нет двойного налогообложения, капитал идет.
Технические решения есть, есть и политическая воля, дело за реализацией. И если она начнется не на бумаге, а в реальных биржевых терминалах, то через несколько лет российский фондовый рынок не просто удвоится, а станет по-настоящему суверенным.
