Иногда я выезжаю из своей деревни, отрываясь от коров, свиней и коз, и беседую на радио с интересными людьми. Как-то раз мы говорили с замечательным антропологом Денисом Пежемским. Задали ему, конечно, вопрос о том, произошел ли человек от обезьяны. На что Пежемский ответил тоже вопросом: «А произошел ли человек?»
С этим вопросом от антрополога я прожил несколько месяцев, и он меня так и не отпустил. Выходит, мы еще не произошли? Мы только находимся на пути эволюции? А что это значит? Вот конкретно для меня? Могу ли лично я стать человеком? И что такое человек тогда, в конце концов?
Мы давно находимся в такой стадии развития цивилизации, что задавать подобные вопросы кажется чем-то неудобным и даже постыдным. Вы еще спросите, в чем смысл жизни! Все это последствия эпохи Просвещения, которая если не разбила окончательно религиозное сознание, то во всяком случае попыталась забить его куда-то под плинтус «цивилизованного общества», вывести в сферу маргинального. Поклонение – кстати, вполне себе квазирелигиозное – идеям технического прогресса и науки привело нас в ситуацию, когда в приличном западном мейнстримном обществе о смысле человеческого предназначения попросту не говорят, только если в кавычках и с обязательной постмодернистской усмешкой.
А ведь такая позиция точно парадоксальна и нелогична даже с точки зрения крайне рационального западного сознания. Ну вот смотрите. Каждый день у вас есть какие-то планы и действия. Вы умываетесь, чистите зубы, отправляете детей в школу, идете на работу, встречаетесь с друзьями и т. д. Если спросить вас, зачем вы совершаете каждый из этих шагов, то очевидно, что у вас будет точный ответ. Если его не будет – то это явный сбой логического мышления, что-то с вами не то. Так устроено рационалистское логическое мышление.
И вот так складываются дни, в которых все понятно и логично, в недели, месяцы и годы, в которых тоже все понятно и логично. И потом из логично устроенных десятилетий образуется целая жизнь. И вот тут-то происходит слом логики. Было совершено точно понятно, зачем все это – до того момента, когда пазл жизни полностью сложился и вас ждет ее логичный конец – смерть. Зачем вы прожили всю эту страшно правильно устроенную, логичную жизнь?
Вот попробуйте лично вы и прямо сейчас ответить. В чем смысл вашей жизни?
Я писал тут как-то о том, что не хочу жить в светском государстве. Государство – это не какой-то оторванный от нас с вами монстр. Государство – это, собственно, и есть главный общественный институт. Мы с вами его создаем для того, чтобы устанавливать те правила игры, которые считаем справедливыми и логичными. А что это за светское государство, построенное на основном принципе, по которому ответ на самый главный вопрос нашей с вами жизни выносится из этой самой жизни куда-то за скобки?
Поэтому в рамках вполне себе логического и рационального запроса я вывожу требование появления государства или, по крайней мере, общества религиозного сознания, в котором поиск истины и размышления на самую главную для нас с вами тему станут естественной и неотъемлемой частью жизни. Что такое человек, в чем его предназначение, что делает человека человеком, а значит, и в чем смысл жизни?
Русский православный мыслитель ХХ века митрополит Антоний Сурожский говорил в своих беседах, что человек – это таящаяся возможность. По мне, замечательное определение человека. Это такой мостик, который тут же перекидывается к вопросу антрополога Пежемского: а произошел ли человек? В нас есть какая-то потенция, таящаяся возможность, только раскрывая которую мы с вами произойдем, обретем истинно человеческое обличие. Но что это за потаенная человеческая сущность, скрытая где-то внутри нас?
Есть одна мысль, которая, казалось бы, парадоксально соединяет такие не слишком соединяемые вещи, как христианство, марксизм, современная неолиберальная западная мысль, нынешняя психотерапия и еще много чего.
Это мысль об отчуждении человека, как об основной причине человеческой травматической или даже трагической судьбы. Отчуждение от Бога (христианство), экономическое отчуждение от результатов своего труда (марксизм), социальное отчуждение от бесконечно возможной свободы выбора (неолиберализм), отчуждение от принятия собственного «я» (психотерапия) и т. д. Можно продолжать еще и еще.
Я бы даже так сказал: отчуждение и одновременная бесконечная попытка преодоления отчуждения – это настоящая движущаяся сила человеческой цивилизации. Наш с вами движок. Все наши индивидуальные и групповые действия подчинены именно этой парадигме. Мы постоянно, с одной стороны, ищем себя, уходим в себя, отгораживаемся от остальных людей и мира вообще, стремимся к индивидуализации, к атомизации. С другой стороны, забившись в угол, испытываем одновременное стремление к обратному – быть частью чего-то общего, большого, целого. Наш внутренний конфликт с реальностью мы стремимся преодолеть в одновременном желании отделения себя от реальности и растворения себя в ней.
Если мы будем говорить об этом изнутри общества религиозного сознания, то все сразу встанет на свои места: человек, лишенный целостности бытия после изгнания из Рая, пытается преодолеть отчуждение, но делает это без Бога и тем самым каждый раз усугубляет собственное отчуждение.
Антоний Сурожский говорил, что мы живем в состоянии полумрака этого мира. То есть Бог в нем есть, источник света присутствует всегда, но грех приглушает этот свет. Свеча горит, но мы находимся от источника света почти всегда так далеко, что нам кажется, что нет никого просвета. Для религиозного сознания естественным кажется преодоление отчужденности и полумрака этого мира через постоянный поиск этого света и в идеале – достижения собственного обоживания. Христос как Богочеловек – это не абстракция, это конкретная цель, которая, возможно, практически недостижима, но любое приближение к ней – это уже шаг к очеловечиванию, к раскрытию человека как той самой таящейся возможности. Мы можем произойти как люди только через преодоление отчуждения от Божественного света.
Еще один любимый мой философ Константин Леонтьев писал о двух полюсах человека и мира. Один – это состояние, когда все лучшее, что есть в человеке и человечестве, раскрывается. Это состояние цветущей сложности. Когда по максимуму раскрывается созидательное начало каждого в отдельности и всех вместе взятых. Другой полюс – это упрощение, когда побеждает «мировая всепошлость» и мещанское начало. Все сливается в похожее, теряет сложноустроенность. Это такой глобалистский потребительский «рай».
Леонтьев считал, что цветущая сложность возможна только при сохранении деспотии формы, которая не дает сущности, самому содержанию потерять форму, а значит, свое жизненное пространство, и исчезнуть. По сути дела, так можно и нужно описывать все идентичности, которые делают человека человеком. От телесной и половой идентичности до национальной, культурной и религиозной.
Цветущая сложность – это стремление к преодолению отчуждения через созидательную человечность, через стремление к очеловечиванию, в обретении самости, в реализации таящейся возможности, а значит, и обоживанию. В том смысле, что идеальный человек – это Христос, Богочеловек.
Упрощение – это также попытка преодолеть отчуждение, но попытка без Бога. А значит, в рамках религиозного сознания акт бессмысленный и абсурдный, ведущий ровно обратно – к углублению отчуждения.
- От митингов «несогласных» до окопов под Донецком
- Россия верит в Большой смысл
- Не надо изобретать новую идентичность – она у русских уже есть
В неолиберализме, который превратился в квазирелигиозную секту, все чаяния и стремления к истинному очеловечиванию отражаются, как в кривом зеркале. В христианстве мы стремимся в конечном итоге через преодоление отчуждения найти единство с Божественным светом и всей Вселенной, творимой Богом и нами в сотворчестве с Ним. А в неолиберализме это отображается результатом технического прогресса, в котором отчуждение будет якобы окончательно преодолено за счет крайнего упрощения человека до функции потребителя и смешения всего того, что останется от когда-то цветущей сложности человеческого организма в единое глобальное цифровое сверхчеловечество.
В фильме «Матрица», который в 1990-х годах воспринимался как удачное и умное кино про несбыточное будущее, есть такой момент. Нео борется с одним из участников его же экипажа, который заявляет, что за предательство ему обещали дать возможность забыть окончательно о реальном мире и поселить в матрице навсегда. А там он сможет «пить ненастоящее вино, есть ненастоящие стейки и спать с ненастоящими женщинами». И он принимает этот вариант с радостью – настолько тяжело ему в реальном мире.
Сейчас этот эпизод кино не кажется чем-то фантастическим. Наоборот, все больше вполне себе настоящих людей прямо сейчас уже говорят о том, что были бы не против переехать в матрицу навсегда. Это их путь к преодолению отчуждения. И противопоставить нам этому пути в рамках светского сознания совершенно нечего.
Единственный путь разбить это кривое зеркало – вернуться к богоцентричной Вселенной. Осознать, что преодолеть отчуждение, обнаружить таящуюся возможность стать человеком, произойти в человека – это значит осмыслять себя и мир в рамках религиозного сознания. Поставить себе цель – очеловечиться через преодоление полумрака этого мира и приблизиться к Богу.
Сохранить человека, прекрасного в своем многообразии, сложно и парадоксально устроенного, созидателя и творца – это должно стать нашим русским ответом на глобалистскую повестку расчеловечивания. Россия может и должна взять человека под защиту, как берут краснокнижных представителей животного мира, освободить человечество от матрицы, претендующей на мировое господство.
Вы согласны с мнением автора?
|
