Наведение порядка в любой стране, разрушенной войной – это всегда задача ее соседей. Ведь именно им придется нести бремя чужого беспорядка. Из зоны конфликта через границу приходят оружие, беженцы и экстремисты. Из этой гремучей смеси рождается бандитизм, наркоторговля и криминал. Поэтому соседям приходится следить за порядком или даже наводить его в разрушенной стране.
США не граничат с Украиной, они никогда не будут восстанавливать ее инфраструктуру, экономику и социальную ткань. Этого не будет делать и Европа. Опыт Ирака, Ливии, Афганистана показывает, что за своими военными операциями коллективный Запад всегда проводит операции экономические – то есть возлагает на разрушенные ими общества также и тяжесть по компенсации затрат на их разрушение. Следом за Пентагоном туда приходит Госдеп США, который добивается от новой элиты того, чтобы поставить местные добывающие компании в зависимость от американских институциональных инвесторов типа Vanguard, BlackRock, State Street Corporation и Fidelity Investments. Собственно, ради этого все и затевается. На Украине десятилетиями учреждались фирмы, зарегистрированные как украинские юридические лица, но контролируемые иностранным капиталом. В мае 2022 года австралийские СМИ опубликовали исследование, по которому стало известно, что 17 миллионов гектаров украинской сельскохозяйственной земли принадлежит «большой тройке» американских инвесторов. И что-то восстанавливать эта тройка не планирует: на украинской земле задумывалось построить все свое, родное, американское. По своему содержанию – неоколониальное.
Совершенно другой подход практикуют страны-соседи по континенту. Они просто не могут вести себя по отношению друг к другу как колониальные державы. Разграбление Индии никак не угрожало Великобритании, а разграбление Ирака – Штатам. Ведь индусы и иракцы не могут приплыть в Лондон или Вашингтон и спросить за всю несправедливость, какую чинит метрополия. И наоборот, в террористических очагах, возникающих в разрушенных войной странах и регионах, готовятся боевые группы, которые могут приехать по земле в континентальные города – Москву, Волгодонск – и совершать там теракты. Поэтому восстановление разрушенных стран, государств и обществ – обязательная нагрузка континентальных держав. За специальной военной операцией России необходимо будет проводить специальную социально-гуманитарную операцию по восстановлению украинского общества после его трагедии. Восстановления психологического, социального и культурного.
России самой придется проделывать ту работу, которую проводили на Украине европейские социальные инженеры – формировать украинскую идентичность, создавать «украинство» и участвовать в формировании ее нового, на этот раз комплементарного для России, культурного кода.
Украинцы – это не Ukrainians
После того как Вий сдался в конце апреля 2022 года вместе с засевшими на заводе «Азовсталь», Мавка стала вдовой после того, как Лукаша денацифицировали в Бахмуте, а отряды пёсеглавцев из «Волков Да Винчи» разгромили в феврале 2023-го, глубинной коллективной мифологии современных украинцев был нанесен такой урон, что возродиться как народ они смогут только при непосредственном участии России.
Какую форму примет это возрождение, пока не очень понятно. Но кое-какие векторы увидеть можно уже сейчас.
Так, в своем интервью Такеру Карлсону президент Владимир Путин обозначил очень важную позицию, которая заключается в том, что СВО стоит воспринимать не как межгосударственную, а скорее как гражданскую войну, так как по обе стороны межгосударственной границы воюют русские: с одной стороны, украинизированные, с другой – русифицированные. В связи с этим можно также добавить, что на английский язык «украинцы» стоит переводить не как Ukrainians, а как frontiersmen – «пограничники», «пограничный народ». И самих украинцев стоит воспринимать как людей с особой пограничной ментальностью, без сомнения, отличной, но все же родственной генеральному русскому суперэтносу. Именно это отличие, возможно, уловили американцы, выбравшие эту страну в качестве анти-России, так как США имеют давнюю фронтирную традицию, укорененную в культуре.
Украинский фронтир – это Дикое поле, регион, занимающий юго-восточную половину Украины и делящий ее по линии Винница – Сумы. В границах Дикого поля сейчас располагаются Луганская, Донецкая, Днепропетровская, Запорожская, Кировоградская, Николаевская, Одесская, Полтавская, Сумская, Харьковская и Херсонская области, а также Приднестровская Молдавская республика. Здесь в свое время обитали скифы, хазары, печенеги, половцы и другие кочевые народы. Позже, с XVI века, их сменили донские, хоперские, запорожские казаки, сформировавшие узнаваемую полукочевую культуру.
Этот фронтирный менталитет, связанный с фронтирным способом хозяйствования и фронтирной психологией, до сих пор не изжит индустриализацией и может стать основанием для новой украинской идентичности. Точно так же, как современное прозападное украинство строилось на основании недикопольских идентичностей и как оппозиция Дикому полю.
Разрыв поколений – возрождение традиций
Успех специальной гуманитарной операции на пост-Украине в первую очередь следует связывать с перспективами разрыва между поколениями. Привести статистику здесь трудно, но стоит ожидать, что украинская мобилизационная депопуляция в первую очередь ударила по среднему возрасту, и после СВО в стране будут преобладать граждане до 17 и старше 50 лет. Как бы это парадоксально ни звучало, уйдут те поколения, которые и ответственны за разрыв поколений: забывшие об уроках Великой Отечественной и развернувшие молодежь лицом к неонацизму.
- Макрон выбрал Украину для мести России за утрату Африки
- Госдепу США пришлось сделать комплимент России
- СВО превращает экономику Украины в руины
Таким образом, российские усилия по восстановлению украинского общества следует сосредотачивать на связи не между поколениями, а связи через поколение: молодежь и подростки должны органично перенять представления тех, кто застал советскую коренизацию и помнит те старые советские образцы социальной инженерии, которые укрепляли единство народов, а не разрушали их. Конечным результатом этой интеграции через поколение должна стать новая Белоруссия на территории Украины. Общество, сочетающее советские и уже постсоветские практики в политике, экономике и культуре, ориентированное на связь с землей и аграрную экономику, ядром которой станет Дикое поле.
Чем бы ни закончилась СВО и какие границы ни приняла бы Украина, дать ей историческую цель и идентичность – полностью российская задача. Не стоит ожидать от других ее соседей ничего, кроме геополитического мародерства, так как они даже в своих самых смелых проектах не выходят своими границами к Дикому полю и глубинным ядрам украинской идентичности, в прошлом активных, а ныне спящих, заваленных западными конструктами, произведенными на Западной Украине.
Проводить специальную гуманитарную операцию нам придется в любом случае. Но Россия никогда не пасовала перед такими задачами, и если вспомнить историю российско-украинских отношений, такие операции России практически всегда удавались.
