Международное военное право, не претендуя на то, чтобы вообще запретить войну – хотя бы ввиду крайней неудобоисполнимости такого пожелания, – направляет свои усилия на то, чтобы по крайности ввести военные действия в некоторые рамки, не допускающие полного беспредела.
И здесь важным является понятие нонкомбатантов, то есть не носящих и не могущих носить оружия женщин, детей, стариков, больных, инвалидов. Предполагается, что они неприкосновенны и уж во всяком случае не могут рассматриваться как законная военная цель. Если бы военные действия – причем со всех сторон – осуществлялись с точностью хирургического скальпеля, возможно, и в самом деле от смертоносного оружия страдали бы лишь военнослужащие, в обязанность которых входит убивать и умирать по приказу командования.
Но такая хирургическая точность – даже если есть стремление по возможности соблюдать таковую – есть скорее идеал, на практике не всегда достижимый. Наши бывшие партнеры поэтому крайне любят термин «collateral damage» – «сопутствующие потери среди нонкомбатантов и сопутствующий ущерб, выражающийся в разрушении гражданских объектов». В англосаксонском употреблении это выражение еще имеет извинительный оттенок – «такая вот побочка, что же делать, на войне как на войне», – но вообще-то ведь и все согласны, что военные действия задевают и тех, кого они в принципе не должны задевать.
При этом в сознании воюющих сторон, тем более в военной пропаганде, довольно силен принцип «за чужой щекой зуб не болит». Не только с украинской стороны не наблюдается особого сочувствия к гражданским (а они почти все гражданские) жертвам артиллерийских ударов по Донецку, но – будем справедливы – с российской стороны тоже не было сильной скорби по поводу разрушения 28 апреля многоэтажного дома в Умани.
Это также одна из реалий войны. Много ли в антигитлеровской коалиции было скорби по гражданским немцам, сгоревшим в англо-американских бомбардировках? Причем даже в таких бомбардировках, которые явно не имели военного смысла. На войне сочувствие неприятельскому населению быстро убывает и возвращается (и то не всегда, вспомним подвиги храбрых чехов в 1945 году) разве что после победы.
Правда, в случае с многоэтажкой в Умани многое до сих пор остается неясным. Был ли жилой дом действительной целью нашей ракеты, или цель была другая, вполне военная, но случился промах, или дом был поражен украинской ПВО – подобные случаи уже не раз имели место. Тут стоило бы не судить опрометчиво. Если, конечно, целью суждения является установление истины, а не антирусская агитация и пропаганда.
Но в случае потерь среди гражданских есть общий принцип, которому важно следовать, устанавливая меру ответственности. Тут, как и в уголовном праве (хотя бы последних двух-трех веков, не надо подражать варварским правдам) принято различать умысел и неосторожность. Которая, кстати, по своим тяжким последствиям бывает и преступной, но, однако же, неумышленной.
Поучителен состоявшийся 22 февраля 1946 года в Нюрнберге допрос свидетеля обвинения, директора Эрмитажа академика И. А. Орбели. Давая показания об артобстрелах Зимнего дворца немецкой артиллерией, он встретился с попыткой защиты размазать свидетеля.
Адвокат НСДАП Роберт Серватиус спрашивал: «Имеете ли вы какие-нибудь артиллерийские познания, чтобы делать выводы, что целью обстрела был именно дворец, а не мост (Дворцовый мост через Неву. – М. С.)?» Академик отвечал: «Я никогда не был артиллеристом, но я предполагаю, что если немецкая артиллерия обстреливает мост, она не может всадить в мост только один снаряд, а в дворец, находящийся в стороне, – 30 снарядов. В этих пределах я артиллерист».
Серватиус пытался парировать: «У вас неартиллерийское мнение», – но попытка не была удачной, а методика Орбели может быть использована и при будущем допросе артиллеристов ВСУ. Различать побочные последствия (неосторожность) и умысел всегда важно.
- Сидя в Гааге, невозможно играть в Нюрнберг
- Убийства военнопленных в ВСУ требуют жесткой международной реакции
- ЕС лишил Украину европейского будущего
Правда, уровень защиты со времен Нюрнберга сильно деградировал. Участвовавшие в допросе академика И. А. Орбели адвокаты Серватиус и Латернзер были опытными юридическими бойцами. Тогда как сегодня эксперт «Голоса Америки*» Анатолий Октисюк, представляющий аналитический центр «Дом демократии», считает, что Украина не сможет ответить зеркально на действия России, поскольку «Россия – страна-террорист, и она работает по гражданским целям. А мы – по военным. Украина уважает международное гуманитарное право».
То есть самка колорада с оторванными ногами, горловская мадонна, Аллея Ангелов – все это законные военные цели, свидетельствующие об уважении Украиной международного гуманитарного права. «Голос Америки» можно поздравить с таким домом демократии, неизмеримо превосходящим нацистских адвокатов в Нюрнберге.
А нам – приуготовлять грядущее судебное разбирательство и помнить, что на черной скамье, на скамье подсудимых борзость агитаторов и пропагаторов быстро убывает.
* СМИ, включенное в реестр иностранных средств массовой информации, выполняющих функции иностранного агента
