Украина Мазепы против Украины Пушкина

«Ленинопад» на Украине ни у кого в России, думаю, не вызывает сегодня больших эмоций. Можно сказать, что сносом памятников своему отцу-основателю украинцы сами расчистили дорогу российской бронетехнике. Ну да бес с ним, с Ильичом. А вот что касается борьбы с Пушкиным, то здесь все гораздо печальней. То есть самому Пушкину, конечно, ничего не угрожает, а вот Украине… Народу Украины последнее грозит потерей не только государственности, но и культуры. А это гораздо серьезней. 

Историческое дело империй – расширяться за счет периферийных национальных образований. Так вели себя все империи: Персия, Македония, Рим. Но при этом, как правило, национальным образованиям после неизбежной и проигранной ими войны становилось лучше. Сохранив свое национальное лицо и даже, как правило, национальную власть, они получали при этом самую развитую цивилизацию и самую высокую на тот момент мировую культуру. Получали новые векторы развития и точки роста.

Не только демилитаризация и денацификация, но и восстановление Российской империи – вот то великое историческое событие, которое происходит на наших глазах в результате трагических во многом событий. Причем империя возрождается не ради «имперских амбиций», а ради защиты христианской европейской традиции и культуры, которые активно уничтожаются на бывшем Западе, на глазах превращающемся в бессмысленное мультикультурное месиво.

Но что может ожидать нацию, которая сознательно уничтожает свои точки роста? Уничтожает свои горизонты культуры? Такую нацию ждет только распад. Увы, украинцы, в силу своего несчастного национального характера, упорно движутся именно в этом направлении.

Нападки на Пушкина начались задолго до 2022 года. Вскоре после Майдана, 6 июня 2014 года, в Харьковском сквере поэзии вандалы осквернили памятник Пушкину, нарисовав на нем тризуб и оставив надписи: «Слава Украине», «Вате собираться тута», «Место авиаудара» (незадолго до авиаудара ВСУ по Луганску). В Чернигове зимой 2017 года обезглавили памятник Пушкину, установленный еще в 1900-м (в память о пребывании здесь поэта). Во Львове дважды уничтожали бюст Александра Сергеевича у здания Русского культурного центра. В 2019-м в Золодчеве в городском сквере ночью сбросили бюст Пушкина с пьедестала. В Тернополе переименовали сквер им. Александра Пушкина, дав ему имя Чорновила, одного из организаторов украинского РУХа. В Ивано-Франковске Северный бульвар имени Александра Пушкина стал просто Северным бульваром. Все это постигло Пушкина за то, что он «занимал антиукраинскую позицию».

С началом спецоперации историк Владислава Осьмак из Киево-Могилянской академии заявила: «Никто не будет скучать по памятникам Пушкину». Один из инициаторов переименования улиц Львова, политолог Тарас Рад проясняет свою позицию: «Дерусификация – это концептуальный термин, нас же больше волнует деколонизация… Советский Союз считал русскую культуру, так сказать, высшей культурой, а культуру других народов принижал как провинциальную».

Но с хуторским сознанием, как выяснилось за тридцать лет «независимости», государства не построишь. А вот потерять последние связи с большой культурой – можно. Вообще, ничего удивительного в позиции Украины нет. Именно так всегда и везде ведет себя местечковое сознание. Пушкин же – истинно имперский поэт, воспевший славу русского оружия. Отношение к нему украинского националиста сродни отношению какого-нибудь бывшего карфагенского сателлита к Вергилию. Едва ли ему могут прийтись по нраву такие, например, строки: 

…Но вы, мутители палат,
Легкоязычные витии;
Вы черни бедственный набат,
Клеветники, враги России!
Что взяли вы?.. Еще ли росс
Больной, расслабленный колосс?
Еще ли северная слава
Пустая притча, лживый сон?
Скажите: скоро ль нам Варшава
Предпишет гордый свой закон?
Куда отдвинем строй твердынь?
За Буг, до Ворсклы, до Лимана?
За кем останется Волынь?
За кем наследие Богдана?
Признав мятежные права,
От нас отторгнется ль Литва?
Наш Киев дряхлый, златоглавый,
Сей пращур русских городов,
Сроднит ли с буйною Варшавой
Святыню всех своих гробов?»

Или о Мазепе в знаменитой «Полтаве»:

…далеко преступны виды
Старик надменный простирал;
Что он не ведает святыни,
Что он не помнит благостыни,
Что он не любит ничего,
Что кровь готов он лить как воду,
Что презирает он свободу,
Что нет отчизны для него…

В предисловии к первому изданию «Полтавы» Пушкин высказывается еще определеннее: «Мазепа есть одно из замечательнейших лиц той эпохи. Некоторые писатели хотели сделать из него героя свободы, нового Богдана Хмельницкого. История представляет его честолюбцем, закоренелым в коварствах и злодеяниях, клеветником Самойловича – своего благодетеля, губителем отца несчастной своей любовницы, изменником Петра перед его победою, предателем Карла после его поражения; память его, преданная церковью анафеме, не может избегнуть и проклятия человечества».

Реальный Мазепа, имея (в дружбе и союзе с Петром) к старости всё, что только можно пожелать, буквально за один год все же и потерял, предав и Петра, и веру (связавшись с иноверцем Карлом), и свой народ (который в большинстве своем за Мазепой не пошел). Поистине печальная и удивительная судьба, какое-то невероятное в своей бессмысленности легкомыслие убеленного сединами старца. И – многими своими чертами высвечивающее национальный характер украинца.

Причины предательства обласканного Петром гетмана до сих пор ставят в тупик исследователей. Пушкин же своим поэтическим гением угадывает – если не фактически, то психологически – точно. Пушкинский Мазепа глубоко в сердце затаил обиду на Петра, за неосторожное слово оттаскавшего его когда-то на пиру за усы. Состарившаяся вместе с гетманом тяжкая обида побеждает здравый смысл, мутит ум старика и бросает его в гибельную авантюру.

Здесь, как в капле росы, являет себя и весь украинский национализм. Тяжкая обида на прозорливого поэта разрешается в сносах памятников и учреждением «Серебряного креста Мазепы» – нелепейшей награды обер-предателя, сумевшего одним разом всего лишиться, все проиграть и все погубить. У Пушкина последнее усугубляется еще и безумием юной возлюбленной Мазепы Марии, в которой можно видеть персонификацию души украинского народа.

Затаенная обида, коварное предательство, помутнение рассудка. В конечном счете – слабость духа национального эгоизма, которому не на что внутри себя опереться. Но слабый духом в конечном счете всегда будет побежден сильным – таков генезис украинской трагедии в описании Пушкина. Но, конечно, никакой неприязнью к украинскому народу, тем паче ненавистью, Пушкин не страдал. Лирические строки «Полтавы»: «Тиха украинская ночь…» не просто хрестоматийны, это одни из лучших поэтических строк об Украине. 

Конечно, Пушкин любил Украину, и притом хорошо знал ее, объездив немало малоросских сел и городов в годы пребывания в «южной ссылке» (1820-1824) и в 1829 году: Чернигов, Нежин, Прилуки, Пирятин, Лубны, Кременчуг, Перекоп, Чаплинка, Каховка, Херсон… Один или два раза поэт бывал в Киеве, подолгу жил в совсем молодой тогда Одессе (фактически – его ровеснице) и Днепропетровске (тогда – Екатеринославе). По подсчетам пушкинистов, за четыре года Пушкин проехал по Украине не менее 5700 верст, побывав более чем в 120 населенных пунктах Черниговской, Полтавской, Екатеринославской, Таврической, Херсонской, Подольской, Киевской и Волынской губерний. Поэт прекрасно знал природу, быт, живую украинскую речь и украинские песни. С удовольствием пользовался малороссийскими оборотами речи (например, в «Борисе Годунове», сцена у литовской границы) и сюжетами («Казак», «Русалка»). Пушкин намеревался даже написать историю Малороссии (о чем 28 апреля 1829 года М.П. Погодин сообщает в письме С.П. Шевыреву). Правда, успел написать лишь небольшой очерк и составить общий план работы. В его кругу общения было немало людей с украинскими корнями, например, лицеист Илличевский, Иван Малиновский, декабрист Рылеев, Федор Глинка, Анна Керн и, конечно, Гоголь.

Конечно, идея «независимой Украины» никому во времена Пушкина в голову не приходила. Резко негативно об «украинстве» высказывался и родившийся и выросший в Киеве Михаил Булгаков. Да, для большой русской культуры идея самостийности Украины всегда была нонсенсом и глупостью, за которой ничего, кроме местечкового хуторского упрямства, нет. Удивительным и трагическим образом эти непреодолимые моменты в характере украинца выражаются сегодня. Украина рвется в Европу, высокая культура которой перемалывается под знаменами мультикультурализма. Сегодняшнюю Европу, потерявшую все свои национальные смыслы, разрушающую свои церкви, переставшую читать Данте, Гете, Шекспира, заливает новое варварство.

Но Украина, больная своим опоздавшим родиться и оформиться национализмом (в самой Европе давно разрушенным), сама готова уничтожить свою культуру. Сама готова вырвать свой последний глаз (если только ей пообещают, что соседу вырвут оба). Печальная судьба, которую прозорливо провидел другой большой русский поэт – Иосиф Бродский:

С Богом, орлы, казаки, гетманы, вертухаи!
Только когда придет и вам помирать, бугаи,
будете вы хрипеть, царапая край матраса,
строчки из Александра, а не брехню Тараса.