Бурная реакция Европы на посадку Навального – это проблема не для России, а для самой Европы. Ведь будущее Европейского союза зависит от отношений с Россией – эту банальность не устают повторять самостоятельные и реалистично мыслящие европейские политики. Никакой русофилии в этом нет, только трезвый прагматический расчет.
Если Европа не может самостоятельно регулировать свои отношения с восточным соседом, то о каком независимом и сильном Евросоюзе может идти речь? Понятно, что для европейских атлантистов сама постановка вопроса о независимом ЕС непозволительна – только единый Запад, только атлантический проект. Мы уже привыкли, что европейско-российские отношения стали заложником «атлантической солидарности» и зависят от того, насколько европейцы готовы расширять свою автономность от США. История с «Северным потоком – 2» стала хорошей проверкой на стремление к самостоятельности, потому что за сохранение этого совместного европейско-российского проекта выступает даже та часть атлантистов, которая не ставит под сомнение союз с США.
Просто они исходят из того, что сильная Европа нужна в любом случае. Ведь может так получиться, что ей придется заменить собой Америку в качестве ядра атлантического проекта (если в Штатах со временем все-таки победят неоизоляционисты, которые вслед за Трампом будут видеть в ЕС конкурента, а не младшего партнера по атлантическому проекту).
То есть для того, чтобы защищать «Северный поток – 2», европейцу не нужно даже быть приверженцем идеи «Большой Европы» от Лиссабона до Владивостока, антиатлантистом и евразийцем, русофилом или сторонником оси «Берлин – Москва – Пекин». Ему нужно просто стремиться к построению сильной и самостоятельной Европы. Германские элиты, при всем давлении со стороны как англосаксонских, так и местных радикальных атлантистов, в целом выдерживают экзамен на самостоятельность. Нет никаких сомнений в том, что большинство влиятельных немецких политиков не собирается отказываться от трубопровода, то есть от суверенитета и европейского лидерства. Берлин хочет пока что сохранить геополитическую и военную зависимость от США, но при этом продолжить строительство единой Европы под своим руководством.
И в этот момент неожиданно подал голос Париж. Франция, которая при Эммануэле Макроне постоянно подчеркивает важность стремления к европейской автономии, к переосмыслению отношений с Россией (то есть выстраиванию стратегии перехода от конфронтации к взаимодействию), вдруг заявляет, что она против «Северного потока – 2». Не устами Макрона, но через госсекретаря по европейским делам в МИД Франции. В эфире радиостанции France Inter Клеман Бон, отвечая на вопрос о санкциях ЕС за «отравление» и арест Навального, заявил: «мы уже вводили санкции, и мы могли бы ввести еще, но мы должны признать, что этого недостаточно».
«Я думаю, что вариант с «Северным потоком» можно рассмотреть. Сегодня решение за немцами, потому что газопровод идет в Германию. Мы же всегда говорили, что у нас очень большие сомнения насчет этого проекта», – сказал он. На уточняющий вопрос, выступает ли Франция за отказ от проекта газопровода, Бон ответил: «Да, действительно, и мы говорили об этом раньше». Насчет «всегда говорили» – это, мягко говоря, преувеличение. Раньше были только неофициальные утечки на эту тему. В любом случае Париж не имеет возможности повлиять на немецкое решение, но новая позиция важна в контексте внутриевропейских отношений.
Зачем вообще Франции выступать против «Северного потока – 2»? Ведь даже в начале 80-х, в годы куда более жесткого глобального американо-советского противостояния, французы не отказались от газовых контрактов с Москвой и строительства нового газопровода. И вместе с немцами очень жестко отстаивали свои интересы против американского давления, в том числе и санкционного. Может быть, причина в том, что тогда французские компании и деньги активно участвовали в строительстве «Уренгой – Помары – Ужгород», а сейчас их там нет? Но французы есть в «Северном потоке – 2», более того, у компании Engie (на четверть принадлежащей государству) в проекте десятипроцентная доля. Да, Франция не нуждается в этом газопроводе так сильно, как Германия, но у нее множество других энергетических проектов с Россией. Так зачем ей портить отношения с Москвой?
- Самое время завершить эпопею с «Северным потоком – 2»
- В Польше оценили шансы остановить прокладку «Северного потока – 2»
- Решение суда по Навальному не изменило позицию правительства ФРГ по «Северному потоку – 2»
Разгадка проста: Париж вовсе не собирается (не говоря уже о том, что и не может) закрывать «Северный поток – 2». Франция высказывается против него как раз потому, что понимает: он в любом случае будет достроен. Франция просто хочет активней участвовать в большой игре, в которой трубопровод стал важной картой. У Макрона две цели: ослабить германское лидерство (потенциально превращающееся в гегемонию) в ЕС и стать главным переговорщиком с США от лица Европы. Для этого и нужны все эти «беспокойства» по поводу газопровода.
Если раньше в рамках ЕС недовольство «Северным потоком – 2» выражали в основном только поляки и прибалты, то присоединение к ним Франции усилит давление на Германию: позволит умерить амбиции немцев и выбить из них уступки по другим темам. Ну и сами претензии Макрона на лидерство в ЕС станут, как ему кажется, более весомыми.
Новая американская администрация уже готовит встречу Байдена и Меркель, на которой вполне может быть достигнута договоренность о размене. Американцы откажутся от санкций против европейских компаний, участвующих в «Северном потоке – 2», в обмен на то, что европейцы обязуются жестко увязать свои отношения с Россией с ситуацией на Украине (в том числе и сохранением транзита российского газа в Европу через нее). Дело тут не только и не столько в этой конкретной договоренности, сколько во всем комплексе европейско-американских отношений: Макрон не хочет отдавать право на диалог с Америкой Меркель. Тем более что ей все равно скоро уходить – уже осенью в Берлине будет новый канцлер. Поэтому изначально выстраивать отношения с Байденом от лица Европы должен именно Макрон, так он считает. Тем более что в новой американской администрации за внешнюю политику отвечает парижанин Блинкен, с которым можно говорить на одном языке.
Амбиции Макрона изначально не соответствовали его возможностям. И чем дальше, тем это заметнее. Но сейчас у него открывается окно возможностей: сентябрьские выборы в Германии не только приведут к смене канцлера – может смениться и правящая коалиция. То есть германским элитам придется потратить некоторое время на согласование своих внешнеполитических позиций. Ну и новый канцлер (кто бы из двух вероятных претендентов им ни стал) будет практически лишен международного опыта, что также на время ослабит возможности Берлина.
Расчет Макрона понятен, вот только у него есть одна небольшая проблема. Ему самому нужно сохранить свой пост – президентские выборы во Франции пройдут уже через год с небольшим, в апреле 2022-го. Считалось – точнее, внушалось – даже после наступившего в первый же год правления Макрона разочарования в нем большинства его избирателей, даже после «желтых жилетов», что второй срок ему чуть ли не гарантирован. Ведь у левых разброд и шатания, известные правые выбиты из игры (Фийон и Саркози получили по приговору), а уж Ле Пен-то он снова победит. Как в 2017-м, во втором туре. Но с огромным, двукратным, преимуществом – 66 на 33.
Но в последние месяцы выясняется, что ни о каком разгроме речи нет. Хотя рейтинги Макрона сейчас подросли до 40% (что выше, чем было у его предшественников Олланда и Саркози на четвертом году президентства), но его битва с Ле Пен пойдет совсем по другому сценарию. В 2017-м французские элиты провернули старый трюк – все сплотимся против нерукопожатных националистов-фашистов-экстремистов Ле Пен и «Национального фронта». Это работало еще против ее отца, но теперь и Марин уж давно сама по себе, и партия переименована, и пропаганда про «угрозу республике» почти не действует. Ле Пен уже несколько лет остается самым популярным политиком Франции – и готовится к выборам-2022.И вот результат: по январским опросам Ле Пен не только уверенно выигрывает первый тур (в 2017-м они с Макроном набрали практически одинаковое количество голосов), но и набирает во втором туре 48%. Да, проигрывая Макрону 4%, но соотношение 52 на 48 – это принципиально новая ситуация. Маргинализация и изоляция Ле Пен больше не работает, она в шаге от президентства. Понятно, что в ходе предвыборной кампании против нее включат всю медийную и политическую машину, всеми силами будут пытаться опустить ее рейтинги и накачать Макрона. Но в этот раз битва за Францию будет идти уже на полном серьезе. Если подобный разрыв в рейтингах сохранится к моменту выборов, то французская элита пойдет на все что угодно, лишь бы не допустить победы Ле Пен.
То есть Макрону в любом случае придется уже этой осенью полностью переключаться не просто на внутренние, а на предвыборные заботы. На внешнеполитическую активность не останется ни времени, ни сил. А тем временем новый германский канцлер вместе с президентом России даст старт «Северному потоку – 2».
