Культура, зацикленная на сексе – антисексуальна

@ Ralf Hirschberger/DPA/ТАСС

15 сентября 2020, 12:24 Мнение

Культура, зацикленная на сексе – антисексуальна

Обилие «секса» при отсутствии любви приводит к пресыщению и неспособности реагировать на обычные стимулы – и люди пускаются в причудливые извращения на грани прямого криминала. Это папа Римский назвал «божественным удовольствием»?

Сергей Худиев Сергей Худиев

публицист, богослов

Заголовки про папу Римского Франциска, который «назвал секс божественным удовольствием», отчасти можно поставить в упрек журналистам, гонящимся за кликбейтом, отчасти – неосторожности самого понтифика или, возможно, даже его желанию понравиться. Ожидаемо, они вызвали поток самых ироничных комментариев.

Речь идет о том, что в интервью для книги «TerraFutura» итальянского писателя и основателя движения «слоуфуд» Карло Петрини папа Франциск сказал, что удовольствие от хорошей еды и секса «исходит напрямую от Бога».

Собственно, ничего неожиданного или спорного тут нет – удовольствие от супружеской близости (как и от хорошо приготовленной пищи) не является чем-то греховным. Это дар Божий, его следует принимать с благодарностью. Проблема, однако, в том, что мы живем в культуре, которая все более зациклена на сексе – и в то же время все более антисексуальна. В этой атмосфере очень трудно высказать традиционный христианский взгляд на человеческую природу и не быть понятым неправильно. Эта ситуация, впрочем, не является новой – она напоминает то, с чем Церковь уже имела дело в античном мире.

Исторически христианство с самого начала столкнулось с комплексом представлений, которые получили название «гностицизма» – от греческого слова «гнозис», то есть «знание». Гностики претендовали на то, что они тоже христиане – только лучшие, продвинутые, посвященные в тайны, сокрытые от рядовых верующих. В реальности гностицизм отрицал христианство в самых его основах.

Библейское откровение говорит о том, что Бог сотворил все «хорошо весьма», материальный мир (включая человеческое тело) – благое Божие творение, которое, хотя и повреждено грехопадением, является изначально и фундаментально хорошим. Супружество – часть доброго Божьего создания, как и пища.

Ветхозаветная книга Причтей, предостерегая юношу от «жены чужой», в то же время прославляет радости законного брака: «Источник твой да будет благословен; и утешайся женою юности твоей, любезною ланью и прекрасною серною: груди ее да уповают тебя во всякое время, любовью ее услаждайся постоянно» (Притчи 5:18-19).

Первое свое чудо Господь Иисус совершает на свадьбе, превращая воду в вино – благословляя таким образом и супружество, и пир, а апостол Павел резко порицает еретиков, «запрещающих вступать в брак и употреблять в пищу то, что Бог сотворил, дабы верные и познавшие истину вкушали с благодарением. Ибо всякое творение Божие хорошо и ничто не предосудительно, если принимается с благодарением» (1 Тимофею 4:3-4).

Христиане верят в то, что Бог воплотился в материальном теле – и что в конце времен мы сами будем воскрешены в материальных телах. Гностики, однако, считали материю чем-то плохим, созданием демиурга, а не истинного Бога, а спасение видели в освобождении от уз материальности. Это приводило их к двум противоположным заблуждениям в области этики – гипераскетизму и распущенности.

Часть гностиков отвергали любую сексуальную жизнь (в том числе законный брак), были веганами и вообще жили в строжайшем воздержании. Другие, напротив, предавались разврату, полагая: то, что происходит с этим презренным телом, не имеет отношения к душе. Две эти крайности сходились в одном – в отвержении такого блага, как естественный и законный брак, сотворенный и устроенный Богом.

В наши дни большинство людей и не слышали о гностицизме – но современный нам мир следует теми же кривыми путями. С одной стороны, близость подвергается принципиальному обесцениванию – это не величайший дар, который является вершиной любви, преданности и заботы, а что-то максимально обезличенное и обесчеловеченное, не предполагающее ничего похожего на человеческие отношения, как на бегу съеденная шаурма.

Как уже довольно давно отмечал психолог и философ Виктор Франкл, «дезинтеграция сексуальности, вырывание ее из контекста личностных и межличностных внесексуальных отношений означает, говоря одним словом, регресс. Однако в таких регрессивных тенденциях находит свой единственный шанс, свой уникальный бизнес индустрия сексуальных развлечений. И начинается танец вокруг золотой свиньи. Опасным здесь с точки зрения профилактики сексуальных неврозов является принуждение к сексуальному потреблению, исходящее от индустрии «просвещения». Мы, психиатры, постоянно видим у наших пациентов, насколько же они под давлением этой индустрии «просвещения», манипулирующей общественным мнением, чувствуют себя прямо-таки обязанными стремиться к сексу ради него самого, развивать интерес к сексуальности в ее деперсонализированном и дегуманизированном обличье».

Слово «секс» в современном словоупотреблении, увы, означает именно это – поэтому употреблять его для папы было по меньшей мере неосторожно. Непонимание было гарантировано. Обилие «секса» в этом смысле приводит к пресыщению и неспособности реагировать на обычные стимулы – и люди пускаются в причудливые извращения на грани прямого криминала. Как это, например, показывает текущий скандал вокруг педофильского фильма Cuties, вышедшего на платформе стримингового видео Netflix.

С другой стороны – и это обратная сторона того же самого – мы видим нарастающую враждебность к полу. Трудно вообразить более антисексуальное зрелище, чем гей-парад: обрюзгшие мужики в аляповатом гриме, в подчеркнуто безвкусных женских платьях, изображающие из себя юных прелестниц – какие-нибудь мрачные аскеты могли бы специально придумать всю эту жуть, чтобы всякая похоть умерла от отвращения.

Кошмар трансгендерности, когда идеологические фанатики объявляют маленьких мальчиков девочками (и наоборот), чтобы кормить их препаратами, подавляющими нормальное половое созревание, а потом отрезать им гениталии, так чтобы они уже никогда не смогли жить нормальной супружеской жизнью или тем более произвести на свет детей, выглядит проявлением какой-то прямо мистической ненависти к человеческой сексуальности.

Феминистки, которые принципиально отказываются быть привлекательными, чтобы не подстраиваться под мужские вкусы, на этом фоне выглядят еще весьма здравомысленными – по крайней мере, дело обходится без увечий. Но это находится на той же линии – принцесса не хочет быть принцессой, и не хочет себе никакого принца. Как и в древности, среди болезненной извращенности античного мира, Церковь и сегодня говорит о том, что брак – это нечто доброе и хорошее, а вот отрицать его, будь то ради разврата или ради гипераскетизма – большая беда.

Когда юноша, который выглядит и ведет себя как юноша, встречает девушку, которая выглядит и ведет себя как девушка, они влюбляются, устраивают свадебный пир и с великой радостью и ликованием становятся супругами, чтобы любить друг друга, и хранить верность, и заботиться друг о друге и о детях, пока смерть не разлучит их – это достойно и праведно, должно и спасительно, прекрасно и угодно Богу. И то, что они испытывают при этом удовольствие – разумеется, очень хорошо. Так и должно быть.

Так говорит христианская вера – да и не только христианская. Так говорит простой здравый смысл.

..............