Рождественские каникулы, пожалуй, лучшее в году время, чтобы подумать, приносят ли выходные и праздники экономике вред или пользу? Когда пророк Моисей спустился к выведенному им из Египта богоизбранному народу с Сионской горы, на первой из его скрижалей была записана четвертая из заповедей Божиих:
Помни день субботний, чтобы святить его. Шесть дней работай и делай всякие дела твои; А день седьмый – Господу Богу твоему (Исх. 20:9-10).
Отдых от дел, который позволяет отыскать время, чтобы подумать о вечном (верующим о Боге), исполнить и другую Божию заповедь – почтить своих родителей, свою семью, уделив им время, отнятое в течение шести дней деловой суетой – не достижение развитого социализма, а заповеданное 33 века назад установление.
Его соблюдали многие века и представлялось, что так будет всегда. Но началась эра капитализма, принесенная распространением кальвинистской этики. «Женевский папа» Жан Кальвин учил о предопределении спасения, распознать которое можно, судя по деловым успехам людей: хотите доказать себе и окружающим, что вы богоизбранные и предопределенные к спасению и жизни вечной – трудитесь, не разгибаясь.
С тех пор и появилась привычка считать, что выходные – прихоть, уменьшающая для экономики возможность заработка. Маммона против Бога. Тоже ничего нового: вспомните хотя бы Эбенезера Скруджа из «Рождественской песни» Чарльза Диккенса.
Вот и «экономический гуру» от леволиберальной прессы и по совместительству один из самых крупных критиков Церкви (совершенно не случайно, что в одном лице) Владислав Иноземцев* пишет, например: «Россияне отдыхают слишком много». Вред праздников «гуру» оценил аж в 2% ВВП.
Совершенно не удивительно, что особенно «гуру» помешали Рождество Христово и отмечаемый в день Казанской иконы Божией Матери День народного единства – связанные с христианством праздники. «Россия несомненный чемпион по лени», – констатировал «гуру».
Что ж, постараемся разобраться, так ли вредны праздники сугубо для экономики? Двигатель экономики – взаимный обмен. Кто-то производит, кто-то потребляет.
Нет смысла производить, если не найдется потребитель. Процесс потребления также занимает время, как и процесс производства.
Что характерно, научно-технический прогресс направлен на то, чтобы сократить процесс производства. Редкие и почти идеальные примеры для сравнения на длительных исторических отрезках: оригинальный Храм Христа Спасителя в XIX веке строили 44 года, а восстановленную копию на месте разрушенного воздвигли в конце XX века за пять лет; Королевский замок в Варшаве в XVII веке строили 20 лет, а в середине XX века восстановили копию вместо разрушенного оригинала за шесть лет.
Или зоотехнический пример: удой молока на корову в России за 150 лет увеличился в четыре раза. Времени на производство тратится столько же, а продуктов стало в четыре раза больше (и это без учета роста поголовья, а на той же площади теперь можно прокормить больше коров, ведь урожайность кормовых тоже повысилась из-за усовершенствований в агрономии).
За один и тот же отрезок времени появляется больше товаров. Но они имеют смысл, только если успевать их потреблять. При этом в экономике действует закон предельной полезности: по мере роста количества потребляемого блага его ценность для потребителя снижается. Нельзя есть бесконечно, одеть на себя бесконечное количество одежды, находиться, как Фигаро, в двух местах одновременно.
«Чем выше становится уровень удовлетворения потребностей, тем больше ослабевает стимул к труду и тем больше возрастает параметр, который каждый раз с ним соотносится, а именно – нежелание трудиться», – писал выдающийся австрийский экономист Йозеф Шумпетер.
Человек с развитием промышленности быстрее и полнее удовлетворяет материальные потребности. Высвобождаются рабочие руки для производства духовных, эстетических, культурных потребностей. А для удовлетворения духовных потребностей, в свою очередь, необходимо время.
Человек осознает, что трудится, чтобы жить, а не живет, чтобы трудиться. Балет или футбольный матч займут два–три часа времени. Чтобы человек потребил это благо, над созданием которого трудилась целая отрасль, у человека должны быть эти два–три часа. А на осмотр экспозиции Третьяковской галереи – и вовсе четыре–пять часов.
Чтобы продать человеку новую модель мобильного телефона, нужно чтобы человек потратил время на прослушивание рекламы о нем, потом зашел в выставочный зал магазина и посмотрел модель, сравнил ее с другими – потратил время. И только тогда новая модель сможет начать продаваться.
Время на изобретение и производство новой модели становится потраченным впустую, если потребитель не обнаруживает в своем расписании времени на ее изучение и покупку. И если у потребителя нет времени пользоваться купленной вещью, покупка также вряд ли состоится.
Почему же находятся люди, порою даже кичащиеся учеными степенями, всерьез утверждающие, что время отдыха только вредит экономике? Явно или неявно, но эти люди исходят из реалий сословного строя.
Есть привилегированные сословия (избранные), которые всё время потребляют. И есть подлые люди, т.е. податные, тяглые люди: их участь – только трудиться для создания благ для привилегированного меньшинства. И получать заработную плату на уровне, «обеспечивающем удовлетворение только минимальных потребностей» (об этом писал Томас Мальтус).
В такой концепции «быдлу», «колорадам» и «ватникам» действительно отдыхать не нужно. Чтобы потратить нищенскую зарплату, им достаточно пары часов времени – между звонком об окончании смены на заводе в Нижнем Тагиле и скромным ужином из квашеной капусты с «боярышником». С функцией потребления результатов их труда в это время справятся люди «креативные» и «с хорошими лицами», настоящие «фрилансеры». В целом это облеченные в новую обертку и разбавленные новомодными терминами а-ля «новая нормальность» или «инклюзивность институтов» старые, как мир, измышления из ведомства Альфреда Розенберга.
Так ли при этом думают о рабочем времени и времени отдыха своих собственных граждан в том западном мире, на который якобы призывают равняться «люди с хорошими лицами»?
Ключевой идеей послевоенного германского экономического чуда имени Людвига Эрхарда стало признание, что потребителями должны быть все, а не только избранные. Наравне с развитием и защитой конкуренции – раз, и поддержанием крепкой и стабильной немецкой марки (отказ от ее искусственного обесценения) – два, это стало одним из трех столпов политики социальной рыночной экономики, провозглашенной и успешно реализованной Эрхардом.
Рост доходов у всех должен расширять возможности потребления для всех. Желающих изучить доводы и аргументацию этой концепции, основанные на 20-летнем практическом опыте ее внедрения автором как министром экономики, а затем канцлером Западной Германии, направляю к прочтению книги Эрхарда «Благосостояние для всех».
Как только германская экономика смогла восстановить разрушенную войной и выплатами репараций за нацистские военные преступления страну, стало очевидным, что необходимо сокращать рабочее время на фоне роста производительности труда. Дополнительное время отдыха расширяло возможности увеличения потребления и расширяло сбыт для производителей, повышавших автоматизацию. В экономической науке это называется эффектом мультипликатора.
Обыкновенно приезжающих в немецкие города российских туристов удивляет, что многие заведения не работают в выходные дни. У многих заведений рабочие часы сильно ограничены. В действительности это не более чем эффективное распределение времени труда и отдыха.
Торговые центры не работают в часы, когда поток минимальный. И не конкурируют с заведениями, работающими в выходные. Максимизируют выручку, сокращая издержки. И позволяют это делать иным заведениям. Для этого не нужно работать всегда – для этого нужно работать в те часы, когда это востребовано.
Например, что вы увидите, изучив дневные графики потока клиентов, особенно в торговых центрах? До трети рабочего времени расходуется неэффективно из-за требований ТЦ обеспечивать работу точек более 10 часов в день. Это время, которое работник оторван от семьи и возможности решить личные дела, но не приносит пользы работодателю.
Например, посчитано, что ограничение числа рабочих часов торговых центров 60 часами в неделю принесет экономике до 50 млрд рублей в год. Соответствующая идея обсуждалась на парламентских слушаниях, но была высмеяна «гуру», убежденными, что «Россия чемпион по лени». Но так ли это?
Россия, по данным ОЭСР, занимает пятое место в мире по количеству отработанных в год часов. Средний российский работник трудится 1980 часов в год. Но, как показывает опыт, трудится неэффективно. Значительная часть этого времени проводится на работе, но без работы.
Продавщица в магазине одежды утром в понедельник, приходящая, чтобы отметиться и до обеда увидеть пару праздно шатающихся покупателей, ничего не покупающих.
Офисный служащий, приходящий к девяти часам утра, потому что его начальник в модном либеральном журнале вычитал, что «даже работников-«звезд», исполняющих и перевыполняющих план на гибком графике, нужно заставлять приходить вовремя»... и потом пьющий два часа кофе и ведущий пустопорожние разговоры с коллегами, занятыми таким же ничего-неделанием.
Учитель, который имеет 22 часа в неделю эффективной нагрузки с учениками в классе, а остальное время «эффективно» повышающий ВВП написанием бумаг по форме министерства просвещения о том, как ученики развивают «междисциплинарный подход на основе развития когнитивных функций для применения в экономике полного жизненного цикла».
А участники пятичасовых совещаний, завершающихся ценным выводом «создать рабочую группу для дальнейшего изучения и подготовки очередного совещания» – эффективно трудятся или занимают рабочее время, чтобы показать, как «копают от забора и до обеда»? Таких примеров уйма и имя им легион.
В это время эти продавщицы, офисные служащие, учителя и «совещающиеся» не подрабатывают, не покупают, не занимаются дополнительным образованием. Они впустую тратят время.
Для сравнения: немецкий рабочий занят в год 1356 часов. Но в это время он работает. И никто в Германии, замечу, не утверждает, что «Германия чемпион мира по лени».
Важным фактором роста экономики западных стран уже около полувека является то, что наемный работник в свободное от основной работы время начинает свое маленькое дело. Именно из таких попыток заработать деньги на собственных увлечениях и родилась «новая экономика». Но для этого у людей должно быть время, свободное от основной работы. Это как раз те самые 624 часа в год, которые сотрудники в России заняты не приносящим пользы экономике страны трудом.
И это уже с учетом Рождественских каникул и майских праздников.
В 2011 году по случаю бракосочетания герцога и герцогини Кембриджских в Соединенном Королевстве был объявлен выходной. Косвенные потери от сокращения производства составили 1,8 млрд фунтов стерлингов. Прирост продаж от увеличения потребления – 1,9 млрд фунтов стерлингов. Выгодно?
Рождественские каникулы и остальные праздники (День благодарения, День независимости, День Всех Святых, день святого Валентина и пр.) в США приносят для ВВП страны 3,6%! Именно столько американские труженики тратят в эти дни на подарки, отдых и развлечения. Обеспечивая сбыт продукции, которую производили в остальное время года.
Неэффективная занятость, искусственное увеличение рабочего времени не только не приносят экономике пользы, но, напротив, тормозят ее. А четвертая заповедь, напротив, как и положено истине, открывает для себя новое значение и обретает новые смыслы и в наш век робототехники и прочего эджайла.Бороться нужно не со свободным временем людей, как предлагают некоторые «гуру». Бороться нужно с теми факторами, которые не позволяют людям использовать имеющееся у них свободное время с пользой для себя.
Поэтому проводите Рождественские каникулы с семьей, уделите время любимому увлечению и, конечно, покупайте российское – всё это полезно не только для вас и вашей семьи, но и для экономики страны в целом!
* Признан(а) в РФ иностранным агентом
