Турция на протяжении 50 лет стучалась в двери европейского сообщества, а потом и Европейского союза. Первая заявка была подана аж в 1963 году. Но в то время говорить о вступлении в европейское сообщество было странно, потому что буквально за два года до этого турецкие военные повесили очередного демократически избранного премьер-министра Мендереса (Али Аднан Эртекин Мендерес в результате переворота 1960 года был смещен с поста и повешен по обвинению в коррупции и злоупотреблении служебными полномочиями – прим. ВЗГЛЯД). То есть с демократическими ценностями было несколько не в порядке.
Буквально у нашего порога возникло крайне важное государство, которое начинает вести себя своевольно и самостоятельно
Тем не менее, поскольку Турция была ключевым союзником НАТО на Ближнем Востоке и в Малой Азии, было понятно, что она будет каким-то образом притягиваться к этому полюсу. В 90-е и особенно в начале 2000-х годов перспектива членства в Евросоюзе возникла уже как реальность, на этой реальности настаивала Анкара. При правительстве Эрдогана с начала 2000-х годов в Турции действительно произошли серьезные демократические реформы, которые действительно приблизили Турцию к европейским нормам. Несмотря на то что многие с подозрением смотрят на его партию как на исламистскую.
Однако потом стало ясно то, о чем догадывались и раньше: Европа не примет Турцию. И не потому что там мало демократии, а потому что там много мусульман. 80-миллионное мощное, амбициозное мусульманское государство не может войти в современный Евросоюз, не изменив его радикально.
Первым о невозможности приема Турции заговорил президент Франции Саркози. Буквально недавно об этом открыто сказала канцлер Меркель, хотя Германия до этого в силу особых связей с турецкой общиной занимала очень гибкую позицию.
Турция поняла, что членства в Евросоюзе не будет. Отчасти поэтому, отчасти по причине бурного развития, и экономического, и политического, она пришла к выводу, что она должна быть если не Османской империей нового разлива, то, по крайней мере, страной, которая выполняет примерно ту же функцию – структурирующую – в регионе. И это изменение стало не просто быстрым, но очень резким.
На Ярославском форуме Гюль (Абдулла Гюль – президент Турции – прим. ВЗГЛЯД) легко и непринужденно критиковал Евросоюз за нарушение прав человека, за ксенофобию, за дискриминацию мусульман, за все то, в чем обвиняла всегда Турцию Европа. Бумеранг полетел обратно.
Для России пример Турции очень интересен. Даже не с геополитической точки зрения, хотя это само по себе важно – буквально у нашего порога возникло крайне важное государство, которое начинает вести себя своевольно и самостоятельно, Евросоюз оно начинает просто шантажировать. Сейчас возникла удивительная, например, ситуация – в следующем году по рутинному порядку председателем Евросоюза должен стать Кипр. Так вот Турция сказала, что если Кипр станет председателем, то все связи замораживаются намертво, вообще. Евросоюз же не может сказать: «Извините, Кипр, тут турки сказали, мы вас отложим». Это будет означать моральный крах. Так вот Турция не боится делать таких заявлений, потому что она уверена в своих силах.
Россия и Турция очень близки с точки зрения нахождения в европейском поле, но вне европейского проекта. Не хочется никого обижать, но если убрать страны, которые особой роли не играют, современная Европа состоит из трех субъектов: Евросоюз, Россия и Турция.
И Россия, и Турция, все время внутри себя занимаясь иногда даже разрушительной рефлексией «мы Европа или нет?», в последние 20 лет стремились в Европу войти. Евросоюз, пока был сильным и уверенным, говорил: «Конечно. Вы над собой работайте, а там посмотрим». Когда Россия и Турция поняли, что этого не будет, стало интересно смотреть на их поведение. Россия пошла по пути угасания интереса. Раз Европа нас не принимает и вообще не понимает, куда развивается, во-первых, у нас есть Азия, во-вторых, у нас есть бизнес, который мы можем развивать вообще помимо политических структур и моделей, в-третьих, нам вообще не до вас, у нас своих дел хватает. Это, наверное, рациональное поведение, хотя на фоне богатой истории взаимоотношений России и Европы довольно блеклое.
Турция ведет себя по-другому. Турция больше никуда не просится, но не теряет интерес. Турция начинает накатывать на Евросоюз своей энергией, своей экономической мощью. Плюс – Турция превращается в главного диспетчера газа в Евросоюз – «Голубой поток» уже есть, «Южный поток» может быть, а с «Набукко», о котором по-прежнему мечтают европейцы, без Турции вообще никуда.
Получается, что турки в результате утраты той перспективы, которую предлагала Европа, стали предлагать Европе свою перспективу, считая, что они достаточно сильные и важные. Кроме всего прочего, на Ближнем Востоке, где Евросоюз пытается играть роль, Турция его просто вытесняет – если хотите, то только через нас.
Что еще объединяет Россию и Турцию – это то, что это две крупные, временами более или менее уверенные в себе страны, у которых нет друзей. И у России с друзьями не складывалось, и у Турции то же самое. У них очень развитые и, как правило, конструктивные отношения со многими соседями, но ни с кем нет теплоты и близости. Турция как была экс-империя, которой не доверяли ни арабы, ни персы, ни европейцы, ни на Балканах, ни даже в Австрии, так и осталась.
Самое интересное и для нас поучительное – сможет ли Турция своим драйвом преодолеть свое стратегическое одиночество и заставить с собой дружить? Я в этом не уверен, но это крайне интересный эксперимент.
Источник: Russia.ru
