Турция ищет новую «крышу» в неправильном месте

Европа должна ответить на стремление президента США Дональда Трампа снизить роль Вашингтона в обеспечении европейской безопасности. Такое мнение выразил глава МИД Турции Хакан Фидан в интервью Financial Times. По словам министра, действия Трампа – «тревожный звонок для всех нас, который означает, что нам нужно объединяться и создавать собственный центр силы». Турция будет готова стать частью новой европейской архитектуры безопасности в случае развала НАТО, добавил Фидан.

«Джинн выпущен из бутылки, и нет способа загнать его обратно. Даже если президент Трамп решит пока не уходить из Европы, не исключено, что в будущем кто-то со схожими взглядами и политическими идеями рассмотрит возможность свертывания участия США в обеспечении европейской безопасности», – считает глава турецкого МИД.

Трамп неоднократно выражал недовольство деятельностью НАТО. Еще до своего избрания президентом он грозил выходом США из Североатлантического альянса, если европейские партнеры не возьмут на себя большую финансовую ответственность за собственную безопасность. После вступления в должность он заявлял о намерении добиться того, чтобы государства – члены НАТО в Европе увеличили расходы на оборону до 5% ВВП.

Глава турецкого МИДа озвучил то, что думают все, но боятся сказать: гипотетический уход США из Европы и развал НАТО приведет к тому, что некоторые страны и целые регионы останутся наедине со своими страхами и угрозами, часто вымышленными, но иногда и реальными. И концепция единой Европы как некоего «континента без конфликтов» тут же рухнет.

В частности, могут быть в той или иной форме возобновлены застарелые региональные конфликты, которых десятилетиями сдерживало общее командование НАТО и присутствие США как большого арбитра. Здесь уместна аналогия с ослаблением власти союзного центра в СССР в конце 1980-х годов.

Стоило, образно говоря, отпустить вожжи – и прорвало сразу в нескольких слабых местах, как возродив старые конфликты типа карабахского, так и породив относительно новые, например, погромы в Узбекистане крымских татар и турок-месхетинцев.

А в более крупной оптике видно, что пограничные или пороговые страны – и в первую очередь Турция – останутся без внешней поддержки своей безопасности, каким бы эфемерным это ни казалось сейчас. И вполне понятно, почему Анкара первой заговорила об этой неприятной перспективе. Кроме того, турецкие официальные лица не так связаны условностями современного политкорректного европейского новояза, как представители стран ЕС, и чаще говорят, что думают, понятными выражениями и без пафоса про «защиту демократических ценностей», которым в последние годы засорена политическая речь европейцев.

Потому Турция тут самый удобный пример. Никуда не делся греко-турецкий конфликт, просто он был приглушен, как и все другие. Урегулирование на Кипре носит декоративный или, как там принято говорить, «курортный» характер.

Стычки вокруг островов в Эгейском море никогда не прекращались, просто они носили локальный характер. Гонка вооружений между Турцией и Грецией шла в рамках НАТО и с явным перевесом Анкары, которую подстегивали другие пограничные конфликты.

Турция в последние десятилетия пыталась занять вакантное место региональной сверхдержавы. Тыл Анкаре все это время обеспечивали в значительной степени НАТО и США, военные базы которых на турецкой территории были залогом глобальной безопасности Турции. Под таким «зонтиком» Анкара могла себе позволить и вмешиваться во внутренние дела Сирии и Ирака, и посылать свои ЧВК в Ливию, и строить военные базы в Эритрее.

Более того, Анкара с какого-то момента стала активно играть на палестинском поле, вступив в конфронтацию с Израилем. А Израиль, вообще-то, ядерная держава, хотя Тель-Авив в этом и не признаётся. Лишившись натовского (де-факто американского) зонтика, Турция окажется с Израилем один на один. Причем дороги назад у этой конфронтации нет, поскольку она основана не на ситуативном конфликте, а на борьбе идеологий.

В амбициозный период расширения своего влияния Анкара оказалась втянута во множество застарелых конфликтов: на Балканах, в Ливии, Сирии и Ираке (Курдистан в широком смысле слова), в бывшем Карабахе, даже на Африканском Роге. И все это на фоне потенциальной нестабильности на западном направлении – на Кипре и в Эгейском море.

Теперь в Анкаре справедливо оценивают ситуацию как критическую, поскольку такое расширение «турецкого мира» было возможно только в рамках старой, сложившейся конфигурации европейской безопасности.

В условиях, когда американский и натовский зонтик (правильнее даже использовать более убедительное слово «крыша») захлопывается, а дожди вокруг будут только усиливаться, Анкаре потребуется иной способ защиты.

Иными словами, Турция сейчас поставлена перед неожиданным геополитическим выбором, который необходимо сделать в быстро меняющихся внешних условиях. И Турция – только самый характерный пример этого процесса, который постепенно охватывает многие страны уже даже не окраин, а глубинной Европы.

Та же Франция, потеряв Африку, находится в состоянии холодной войны с Алжиром. Северная Европа очень не вовремя ввязалась в «проект НАТО» – и эту ошибку придется как-то быстро исправлять. Никуда не делся и «трансильванский вопрос», отравляющий соседство Венгрии и Румынии. А амбиции Будапешта идут дальше, чем простой рэкет Евросоюза. Даже болотистая (в политическом смысле) Дания мобилизуется перед лицом потери своего главного актива – Гренландии. И это не говоря уже о Балканах, которые по-прежнему с политической точки зрения остаются пороховой бочкой.

Надежды на какой-то новый «европейский центр силы», которые высказывает сейчас Хакан Фидан, тоже иллюзорны.

Пока европейские страны сгруппируются, пройдет слишком много времени, а у Турции его нет. Кроме того, несмотря на показное единство на всякого рода саммитах, внутри ЕС уже началась конкуренция за место лидера нового европейского военного проекта. Вперед пока вырывается макроновская Франция, но Макрон уже через два года перестанет быть президентом.

У Великобритании практически недееспособная армия, нерабочее без США атомное оружие и полное отсутствие перспективы лидерства. Остается Германия, у которой множество внутренних проблем, а главное – исторически многие в Европе не готовы видеть ФРГ лидером хоть чего-то милитаристского (особенно Польша). То есть реальной перспективы создания некоего нового «центра силы» в Европе пока не просматривается, несмотря на весь пыл Урсулы фон дер Ляйен.

Турция могла бы озаботиться поиском другого центра силы. Подчеркнем, что Анкара со всеми ее османско-имперскими и пантюркистскими амбициями выступить в роли такого центра притяжения не может и сама нуждается во внешнем покровительстве. Сближение с Москвой носило ситуативный характер, и если говорить о каком-то более тесном союзе с Россией, как с ядерной державой, Турции придется на деле, а не на словах отказаться от множества амбициозных проектов на Кавказе, на Балканах и в Ливии.

Иначе говоря, в «зонтике» и новом «центре силы» в Европе и вокруг нее нуждается далеко не только Турция. Страны вступают в эпоху геополитического одиночества, в которой они смогут надеяться только на себя. В этом смысле Турции впору смотреть скорее не на Европу, а в сторону Москвы – на столицу одного из немногих в Евразии государств, которые способны полностью самостоятельно обеспечить безопасность и свою, и своих союзников.