Среди тех, кто поддерживает бандеровскую версию украинского национализма, значительную часть составляют те, кто по любой логике не может и не должен этого делать. Тот же Зеленский, например. Или Юлия Тимошенко. Или вузовский профессор, всю жизнь изучавший и преподававший русскую литературу. Как и почему они стали такими?
Казалось бы, бандеровщина исходно требует сельского происхождения, мовы и ненависти ко всем «неправильным», переходящей в страстное желание убивать. А эти персонажи – как раз те самые, чьих бабушек и дедушек убивали не только немцы и прочие, но и ОУН*, и прочие доморощенные добровольные помощники фашистов.
Не секрет, что многие русские и евреи бандеровскую версию Украины уже давно считают своей, и рациональные доводы вроде напоминаний о Львовском погроме или современной работе «мовных инспекторов», которые на почве ненависти к русскому языку, кажется, сошли с ума, от них попросту отскакивают. Тут можно впасть в черный юмор, назвав их «евреи за Холокост».
Но болезнь дошла до такой степени, что нужно ее изучать и искать вакцину для тех, кто еще не заразился, и лекарство для тех, кто может выйти из нее без отлова и изоляции.
Историки школы «Анналов» отметили, что в разные эпохи существовали очаги коллективного помешательства – вокруг какой-либо церкви, города или странствующего проповедника. Вдруг еще недавно здоровые люди начинали скакать, громить все подряд и орать то, что ни до, ни после этого всплеска они никогда бы не позволили себе.
Например, увлечение украинством в многонациональных русскоязычных Харькове, Одессе и Днепропетровске. В советское время эти настроения были локализованы в своеобразных «очагах украинской культуры» (профильные вузовские кафедры, редакции газет и радио и т. п.). Там эта публика культивировала свою исключительность и желание навязать свою субкультуру «несознательному» населению.
Именно обитатели этих национальных заповедников – «очагов украинской культуры», а также не вписавшиеся в городскую культуру галицкие диаспоры и составили костяк «свидомитов», нарастивший с провозглашением независимости «мясо» из конформистов вузовского и чиновного происхождения.
Эта публика за первые два с половиной десятилетия независимости хотя и несколько увеличилась количественно, но так и не стала доминирующей в местных элитах городов-миллионников Юго-Востока. Более того, после прихода к власти Ющенко она стала восприниматься автохтонным населением не равнодушно и с насмешкой, как ранее, а в качестве коллаборационистов, насильственно навязывающих чуждые ценности и угрожающих самобытности и внутреннему миру. А еще через нее можно было грант урвать от Сороса или, например, от голландского посольства.
Ни в 2004-м, ни в 2013-2014 годах ни одна общественная организация, существующая на иностранные гранты, не поддерживала существовавшую в центре и на местах власть. В лучшем случае, отмалчивались. Почему так произошло?
В Киеве управление этими потоками захватили галичане, и они подобрали себе наиболее податливых жителей юго-восточных мегаполисов, которые с годами стали идейными бандеровцами. Такой же процесс происходил и во многих местных СМИ, имевших выходы на Киев.
Отсутствием брезгливости к сервильности и национализму славятся не только местные СМИ и грантоеды, но и прошедшие украинизацию сотрудники гуманитарного образования. Они привыкли не только к смене языка обучения, но и к изменению школьных и вузовских программ в известном направлении.
В чем же причины, кроме допуска к распределению грантов, участие в которых делает людей куда более свободными материально, чем живущие на украинские вузовские ставки? Их несколько, и они не сводятся к обнищанию, идущему рука об руку с неприкрытой коррупцией.
И первая – статус «ниже плинтуса» у профессуры и доцентуры, сложившийся в 90-е. Непосредственно киевское подчинение вузов обособило их работников от жизни города и области, разве что ректоров как-то подключали к ней. И в этом существенное отличие вузовских преподавателей от других бюджетников – тех же школьных учителей или коммунальщиков.
А из него следует общение по горизонтали – с коллегами из Львова и Киева. Командировки в страны ЕС и США стали куда более частыми, чем в Россию, хотя до 2014 года никаких препятствий для поездок в Россию с украинской стороны не было.
В вузах страны, даже харьковских и одесских, выросло поколение преподавателей, не умеющих или разучившихся читать лекции по-русски.
Но при этом, несмотря на показную любовь к украинству, эта среда как минимум до 2022 г. оставалась внутри себя преимущественно русскоязычной. После начала СВО начальство обязало работников госучреждений даже личные страницы в соцсетях вести на держмове. И они демонстрируют, что стали украинцами. Причем куда более надрывно и истово, чем природные галичане и, тем более, сельские учителя с Полтавщины или Подолья.
Иногда такая публика нарывается, и автору как-то пришлось поучаствовать в таком диалоге:
– Этот «свободовец» назвал меня жидовской мордой! Как он мог?
– А что ты хотел, тебя же предупреждали, что так будет.
– Но мы же с ним вместе хором кричали: «Чемодан, вокзал, Россия!» и «Геть московського попа!» Мы же вместе боролись против Януковича.
И тогда приходится вспоминать, что гены – не клопы, всех не передавишь. Что природные носители «национальной свидомости» все равно не будут считать тебя своим, сколько бы ты не демонстрировал свое «жидобандеровство» или «русобандеровство». Это с уличной шпаной можно было договориться или припугнуть ее участковым, а с ними можно договариваться только до поры до времени и на их условиях. А этого многим так не хочется, ведь они выбрали свою «правильную сторону».
Человеку говорят: «Подумаешь, какие пустяки – перейти на мову, признать Бандеру героем, перестать общаться с московской теткой. Главное – быть, как все, быть с Украиной!»
И далеко не все готовы признать, что если встать на эту точку зрения, то от тебя самого, как уникальной личности, сына своих родителей и носителя идентичности, ничего не останется. Это будешь уже не ты, а кто-то другой, враг твоих родных и близких. И тут уже недалеко до откровенного братоубийства, до оправдания издевательств ВСУ над военнопленными или убийства людей в Донбассе и Судже.
Многое зависит от коллектива и начальства. Если, например, приказали вести по-украински социальные сети, то далеко не каждый готов уволиться с такого рабочего места. Если собирают деньги на ВСУ, то мало кто в силах отказаться, особенно когда на таком предприятии есть бронь от мобилизации. И происходит то, о чем в 1945 году писал немецкий философ Карл Ясперс:
«Жизнь в маске – неизбежная для того, кто хотел выжить, – влекла за собой моральную виновность. Лживые заявления о лояльности перед грозными инстанциями вроде гестапо, такие жесты, как приветствие "хайль Гитлер", участие в собраниях и многое другое, что влекло за собой видимость участия, – за кем из нас в Германии никогда не было такой вины? Заблуждаться на этот счет может только забывчивый, потому что заблуждаться он хочет. Маскировка была одной из основных черт нашего существования. Она отягощает нашу нравственную совесть».
- Украине показали вариант сохранения независимости
- Путин: Неонацисты из ВСУ даже на конкурсе идиотов заняли бы второе место
- Празднование Дня Победы вызвало всплеск ненависти к русским Эстонии
Лет двадцать назад это было еще смешно и карикатурно, но потом, увы, все чаще и чаще можно было узнать, что еще недавно приличный человек отбыл «по ту сторону добра и зла». Кому выгодно стало, а кто, так сказать, стал новообретенным или оглашенным. А три года назад впали в истерику и многие убежденные до этого антимайдановцы.
Но дело в том, что многие люди в какой-то момент срастаются с этой кажущейся необременительной маской, а затем становятся убежденными и даже фанатичными. Как Зеленский, например. Сначала он посещал могилу деда-ветерана, зарабатывал в России и смеялся над нациками. Затем заметил, что «Бандера – это классно!» и стал рассуждать, что неважно, как называются улицы. А теперь вообще сфотографировался на книжной ярмарке с украшенной вольфсангелем книгой «Украинский национализм».
Как это все воспринимать? Прежде всего для себя принять раз и навсегда, что тот, кто считает преступное пустяковым, сам однозначно встал на сторону убийц и ксенофобов. Это значит, что, если с тобой что-то случится, он не просто не выйдет на твою защиту, но согласится с правотой изуверов. А ты для него останешься тем, кто просто путался под ногами нации. Именно из этой категории выходили доносчики и исполнители преступных приказов, объяснявшие свое поведение после поражения: «Все так делали, и мы тоже. Время такое было, надо было как-то выживать».
«Где вы видели в Украине фашистов?»
Да вот они. Вы и сами их каждый день видите.
* объявлена в РФ террористической организацией и запрещена.
