Налет украинских БПЛА на Москву доказал мощь ПВО России

«Очень здорово сработали наши военные, наша ПВО». Такими словами пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков оценил действия российских войск по отражению пиар-атаки беспилотниками, предпринятой Украиной накануне переговоров между представителями Киева и Вашингтона. Как заявил представитель Кремля, Россия заранее предприняла все необходимые меры для отражения атак беспилотников со стороны Украины, что позволяет защищать Москву, Московскую область и другие регионы.

И действительно, и Минобороны, и правительство Москвы много сделали для совершенствования системы ПВО столичного региона. Практически все позиции пусковых установок зенитно-ракетных комплексов (ЗРК) были модернизированы. Насыпаны «горки» (специальные возвышения) под РЛС и ЗРК, выложены бетонными плитами. Иногда под ЗРК установлены целые башни высотой 40-50 м. Все это сделано для того, чтобы увеличить вероятность поражения подобных целей.

Именно поэтому ущерб, нанесенный целой армадой беспилотников, явно не тот, на который рассчитывали украинские террористы. Он продемонстрировал не мощь ВСУ, а наоборот – надежность российской ПВО. Пропущены фактически только два из 343 аппаратов, направленных ВСУ на Москву и область (тот, который ударил в высотку на Домодедовской улице в Москве, и тот, который ударил в высотное здание в городе Видное) – это показатель высочайшей эффективности.

В обоих случаях попадания были в верхние этажи зданий. Это говорит о том, что БПЛА летели очень низко, а здания попались им по пути. Это неприцельные удары, хотя это и не отменяет их террористической сути. Но это объясняет, почему данные БПЛА не были обнаружены и не обстреляны. Вероятно, они прошли через непросматриваемые радиолокационными станциями зоны.

Откуда же возникли эти зоны? Почему поле покрытия РЛС не является полным и абсолютным?

Для успешного уничтожения цели ее нужно прежде всего увидеть. ЗРК должен обнаружить цель собственными средствами или получить внешнее целеуказание с автоматизированного командного пункта. В свою очередь, командные пункты имеют собственные обзорные РЛС и также получают радиолокационную информацию от радиолокационных станций РТВ – радиотехнических войск.

Для БПЛА основным способом прорыва ПВО является полет на предельно малых высотах  – до 200 м. Дальность обнаружения цели, летящей на высоте 100 м, радиолокационной станцией, стоящей на «горке», составит примерно 52-55 км. Это значит, что для создания сплошного поля обнаружения целей на такой высоте понадобилось бы размещать РЛС «квадратно-гнездовым способом» с шагом примерно 50 км.

Такое не под силу ни одной экономике в мире. Такого не было и в СССР. Вот и получается, что украинские БПЛА иногда проникают глубоко на территорию России.

По линии боевого соприкосновения Россия создала нечто подобное сплошному рубежу ПВО. Он насыщен РЛС и ЗРК разных типов и призван обеспечивать надежное обнаружение и поражение всех БПЛА.

Но и этот рубеж «дышит». ЗРК не имеют возможности оставаться на одном месте сколько-нибудь продолжительное время. Если комплекс вышел в эфир, он мгновенно засекается средствами радиотехнической разведки противника. Артиллерия и РСЗО противника сразу наносят удар по месту его дислокации. Расположенные подальше от линии соприкосновения РЛС дежурного режима также отслеживаются РТР, и если они выводятся на регламентные работы, то центры управления беспилотниками знают, где образовался просвет – и направляют свои аппараты через него.

Решать эту проблему могут самолеты ДРЛО, но их в составе ВКС РФ немного. Держать их постоянно в небе невозможно, но даже если бы поднять их все одновременно, то и тогда сплошного радиолокационного поля на обширных территориях получить не удалось бы.

Зачастую в СМИ и из уст псевдоэкспертов можно встретить различные варианты решения этой проблемы. Наиболее фантастический из них – подъем РЛС на аэростатах.

Поднять-то можно, но если поднимать на аэростатах РЛС малой дальности, то аэростатов понадобится многие тысячи. А у якоря этого аэростата должна быть охрана, то есть воинское подразделение. С казармой, караулкой, домами офицерского состава и пр. То есть потребуется создавать аэростатные роты, полки и дивизии. Где взять для них личный состав? Аэростаты же большой грузоподъемности, способные поднять мощные РЛС – уникальная, штучная продукция, которая в мире практически не производится.

Сами РЛС придется переконструировать или создать новые. Ведь они созданы для обнаружения целей на фоне неба, а с аэростата они будут «смотреть» на землю. Обнаружение целей на фоне земли технически намного более сложная задача. В этом случае обычный автомобиль можно воспринимать как воздушную цель.

На эту тему
• Украина атаковала мирные переговоры беспилотниками
• Атаковавшие Москву дроны были оснащены металлическими шариками
• Отражать атаки украинских БПЛА помогает наследие СССР

Различные источники сообщают, что для террористического нападения ВСУ на Московский регион были использованы БПЛА следующих типов. «Лютый» – это уменьшенная вдвое копия турецкого Bayraktar TB-2. «Рубака» конструктивно представляет собой уменьшенную копию нашей «Герани-2». «PD2» – еще один «микробайрактар».

Может ли ПВО России бороться с такими аппаратами? Да, и очень успешно. Недавняя атака БПЛА на московский регион это хорошо показала. В силу законов физики создать сплошное радиолокационное поле на столь большой территории, как Россия, невозможно, но зато у России имеются лучшие в мире зенитно-ракетные комплексы. И несомненно, в силу постоянного, вот уже трехлетнего боевого опыта – лучшие в мире расчеты систем ПВО. Тем более что БПЛА для любого ЗРК – удобная цель. Она медленная – и головка самонаведения очень хорошо ее распознает. Поэтому вероятность поражения ее даже одной ракетой приближается к единице.

С точки зрения средств поражения дальних БПЛА, на сегодняшний день нет ничего лучше ракет. И это четко понимает командование ПВО, игнорируя все спекуляции о необходимости применения «мобильных групп с пулеметами», реанимации «Шилок» и тому подобное.

Во-первых, применение стрелкового и малокалиберного артиллерийского вооружения в густонаселенных районах опасно. Пули и снаряды не испаряются в воздухе, а падают на землю, к тому же в огромных количествах. В Сети можно встретить множество роликов с энергичной стрельбой множества зенитных установок ВСУ – все небо исчерчено трассерами, а попаданий нет. Во-вторых, все средства малой дальности требуют большого количества личного состава и самих этих средств.

Средства радиоэлектронной борьбы (РЭБ) – тоже не панацея. На ЛБС обе стороны уже применяют БПЛА с оптоволоконными линиями. Дальние БПЛА тоже совершенствуются в сторону автономизации управления. Вскоре они могут стать полностью автономными. Подавить их будет невозможно.

И даже глушение GPS при налетах на города особого значения не имеет. Современные системы навигации, использующие счисление по данным измерителей скорости, датчиков ускорений, гироскопы – так называемые ИНС (инерциальные системы наведения), могут обеспечить достаточную точность на длине маршрута 500-700 км для попадания в такую крупную цель, как завод или нефтебаза, и без всякой коррекции по GPS.

Все больше внедряются системы технического зрения, позволяющие аппаратам ориентироваться по местности – железным дорогам и шоссе, водоемам и рекам. А точку прицеливания выбирать по фотографии объекта, сделанной либо с FPV-дрона, либо со спутника.

Так что зенитные ракеты были, есть и будут основным способом борьбы с БПЛА – особенно не на линии соприкосновения, а в глубине страны.

В России весьма эффективно применяются для борьбы с беспилотниками в первую очередь ЗРК малой дальности – «Панцирь» и «Тор». Еще более совершенным является новейший «Панцирь-СМД-Е», впервые показанный публично в прошлом году. Он использует специально разработанные мини-ракеты и предназначен именно для защиты городов, предприятий, любой критически важной инфраструктуры от беспилотников.

Ну и, наконец, не исключено, что ПВО как род войск в составе ВКС ждут значительные перемены – может быть, даже до окончания СВО. Именно в силу необходимости прикрытия больших пространств напрашивается восстановление Войск ПВО страны – и восстановление в составе этого вида истребительной авиации ПВО.