Ольга Андреева Ольга Андреева Почему на месте большой литературы обнаружилась дыра

Отменив попечение культуры, мы передали ее в руки собственных идеологических и геополитических противников. Неудивительно, что к началу СВО на месте «большой» русской литературы обнаружилась зияющая дыра.

4 комментария
Геворг Мирзаян Геворг Мирзаян Вопрос о смертной казни должен решаться на холодную голову

На первый взгляд, аргументы противников возвращения смертной казни выглядят бледно по отношению к справедливой ярости в отношении террористов, расстрелявших мирных людей в «Крокусе».

12 комментариев
Глеб Простаков Глеб Простаков Запад судорожно ищет деньги на продолжение войны

Если Россия войну на Украине не проиграет, то она ее выиграет. Значит, впоследствии расплачиваться по счетам перед Москвой может уже не Евросоюз с его солидарной ответственностью, а каждая страна в отдельности и по совокупности неверных решений.

10 комментариев
9 мая 2019, 14:20 • Общество

Подвиг тувинского «Бессмертного полка»

Регионы России
Подвиг тувинского «Бессмертного полка»
@ Пресс-служба администрации Тувы

Tекст: Юрий Васильев, Республика Тува – Москва

22 июня 1941 года Тувинская Народная Республика (ТНР) в качестве независимого государства вступила в Великую Отечественную войну – и стала первым союзником СССР, опередив Великобританию. Накануне Дня Победы спецкор газеты ВЗГЛЯД побывал в Туве и выяснил, как готовился к параду и шествию «Бессмертного полка» единственный российский регион, формально не вышедший из состояния войны с Германией.

С транспаранта «Привет участникам соревнований!» на любителей тувинской национальной борьбы хуреш смотрит министр обороны России Сергей Шойгу. Напоминание «Шойгу – наш герой» можно увидеть и на самом стадионе «Хуреш», что в Кызыле, среди плакатов, посвященных Дню Победы. Идет предпраздничный турнир, трибуны полны.

– Хуреш отличается тем, что деления на весовые категории нет совсем, – объясняет Бурбучук Буян, по тувинской классификации почетных званий для борцов – «сокол» (выше только «лев», «слон» и «исполин»). – Абсолютная категория. Соперников сводит жребий.

Среди сведенных – тяжеловес сумоистской стати и маленький коренастый борец, на вид не больше 80 килограммов.

– Семьдесят пять, – поправляет Бурбучук. – Это мой приятель.

Через три минуты сумоист – как и многие тувинские тяжеловесы, искушенный в том числе и в японской борьбе – оказывается на лопатках. Победитель исполняет девиг – «танец орла». Стадион ликует.

Лучшую метафору для участия Тувы в Великой Отечественной и во Второй мировой, пожалуй, найти сложно. Точнее, Тувинской Народной Республики (ТНР) – существовавшей с 1921-го до октября 1944 года как независимое государство. И в этом качестве ставшей первым союзником СССР. Сразу же, в июне 41-го.

Единения Тувы и России

– Ушел на фронт иностранным гражданином, – говорит Георгий Абросимов, призывник 1943 года. Год рождения Георгия Васильевича – 1925, сейчас ему, стало быть, девяносто три. – Через год, как оба паспорта получил. Паспорта Тувинской республики выдавали на десять лет. А советский – в консульстве при полпредстве СССР, там сейчас станция переливания крови в Кызыле нашем – всего на год!

Два паспорта в то время – обычное дело для 12 тысяч русских и других некоренных жителей 95-тысячной (по состоянию на 1941-й) Тувинской Народной Республики. Советские граждане шли по призыву, тувинцы как таковые – добровольцами. Итого, подсчитывают в республике – около восьми тысяч участников войны. Как на Западе – против Гитлера, так и здесь, на Востоке, где Забайкальский фронт всю войну держал линию против японцев. То есть войну прошли почти 10% населения независимой Тувы, бывшего Урянхайского края.

– Независимость ТНР – понятие тонкое, – объясняет экскурсовод в Национальном музее Республики Тува.

Как, добавим, и установленный еще Николаем II протекторат над Урянхайским краем, положивший начало единению Тувы и России: под эгиду взяли, столицу Белоцарск – ныне Кызыл, «красный» – основали, но нервировать монгольских ханов и манчьжурскую династию Цин прямым присоединением тувинцев не стали. Советская ТНР была признана лишь СССР и Монголией – при том, что прочие страны считали ее частью Китая. Хоть самый первый параграф самой первой конституции гласил: «Республика является свободным, ни от кого не зависящим в своих внутренних делах государством народа Танну-Тува. В международных отношениях республика выступает под покровительством Советской России».

«Рабоче-крестьянское правительство России, – писал нарком иностранных дел Чичерин «урянхайскому народу», – торжественно объявляет, что отнюдь не рассматривает Урянхайский край как свою территорию и никаких видов на него не имеет». По факту же, как указано в государственном докладе «100-летие единения Тувы и России» – опубликован в 2014 году, к юбилею протектората, – СССР «патронировал Туву не только во внешних, но и во внутренних вопросах».

Миллионы акша и эшелоны подарков

Фразы вроде «Тувинский народ делает все, чтобы выполнить долг перед нашей Родиной – СССР» – общее место в письмах руководства ТНР в Кремль. Но пограничники близ Саянских гор – а дорога сюда как была, так и есть только одна, через перевал: пять часов до Абакана либо полдня до Красноярска – до осени 1944-го стояли с обеих сторон. И отношения были межгосударственными – с полпредствами, консульствами и различными паспортами. Деньги у Тувы тоже были собственные – акша. Правда, печатались они на фабрике Гознака. Как и те же паспорта.

Торговля, разумеется, тоже международная. Экспорт в СССР лошадей, скота, отдельно – «овчин и скотских кож», мяса, масла и многого другого – неуклонно повышался во время войны, при том что 90% поставок с лета 41-го шло бесплатно. Импорт же – в основном нефтепродуктов и сельхозтехники – в то время снизился: все для фронта. Так что устранение формальностей в октябре 1944 года лишь закрепило статус-кво для советской, а теперь российской Тувы.

– На передовой были, на пригорочке, – вспоминает артиллерист, заряжающий «сорокапятки» Георгий Абросимов о том, как новости о новом статусе Тувы дошли до него. – Почтальон Печкин письмо принес от сестры: присоединили нас к СССР. А я сел на бруствер, как воробей на жердочке, и читаю. Всей спиной к немцам, как не на войне. Ох, дурак же был!

Так или иначе, де-юре ситуация такова: Тувинская Народная Республика объявила себя союзником СССР 22 июня. Причем на несколько часов раньше, чем британский премьер Уинстон Черчилль. Пять эшелонов подарков, которые еще надо было довезти до железной дороги: в пересчете на вагоны – 389, а на деньги – 10 млн акша. «Всего СССР было передано 19,5 млн акша», подсказывает очередной стенд в Национальном музее Тувы. 1 акша – 3,5 рубля; стало быть, под 70 миллионов рублей. Во времена, когда истребитель стоил 100 тысяч. Кстати, и эскадрилья от жителей Тувы, и танки на их деньги – все это тоже было.

Было и тувинское золото – на 30 млн рублей сразу, из собственного запаса, подчистую. И годовая добыча за три года войны – еще на 15 миллионов. Дальше, стенд за стендом – «50 тыс. боевых коней», «19 тыс. полушубков», «5 тыс. лыж», «800 тыс. голов скота». Последняя партия из независимой Тувы – 50 тыс. голов «на восстановление советского народного хозяйства». В Киевской области, только что освобожденной.

Ну и небольшой юридический казус: объявив Германии войну в июне 1941 года, Тува не подписала мирный договор в середине 1950-х. По понятным причинам, в связи с вхождением в СССР. И тем не менее Тува – единственный российский регион, де-юре не вышедший из Великой Отечественной.

«Гадюка будет уничтожена»

Почему тувинцы помогали фронту бесплатно? Дело не только в «покровительстве», «патронаже» и прочих эвфемизмах для советского присутствия в этих местах, поясняет Владислав Кан-Оол, первый координатор «Бессмертного полка» в Кызыле:

– Жизнь простого народа с приходом Советов изменилась сильно, и изменилась она к лучшему. Медицинской помощи простой народ до того толком не получал. И образования не получал.

Памятник первой русской учительнице появился в Кызыле почти десять лет назад, в октябре 2010 года. Потомки первых учеников с охотой освоили и сам монумент – три фигуры, женская и две детских, – и постамент под ним: резвятся и катаются, как хотят. Детей никто не отгоняет, что подчеркивает живость и замысла, и исходной идеи.

Благодарить первую учительницу и ее многочисленных коллег – право, есть за что. Грамотность за двенадцать лет до войны выросла с 1,5 до 60%. Кстати, письменность в Туве – тоже из СССР: сначала тюркской латиницей, потом нынешняя, кириллическая.

– Здесь первый год Отечественной, – передает подшивки газет и документов сотрудница госархива Республики Тува.

«В ответ на наглую и провокационную вылазку германского фашизма, извивавшегося в предсмертных судорогах и напавшего на нашу священную Родину, прошу отправить меня в ряды Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Омерзительная фашистская гадюка будет уничтожена. К сему и собственноручно подписываюсь: Колмаков В.Г.». И еще пара сотен листов только в одном архивном деле – объединенном по одному типу: заявления от советских граждан с просьбами на фронт.

«В Танды хошуне (также кожун, кожуун – административная единица, аналогичная району – прим. ВЗГЛЯД) по-боевому проведена заготовка болванок для поделки лыж Красной Армии. Всего предполагалось заготовить 3050 пар болванок, заготовлено же 3833 пары». Газета «Вперед», январь 1942 года.

Там же, рядом: «Я начинаю свой рабочий день задолго до гудка, – говорит тов. Буянов, рабочий кожевенного завода г. Кызыл. – 27 декабря работал 18 часов, не выходя из цеха, обработал 40 овчин. До войны это количество равнялось дневной выработке всего завода. Сейчас каждая минута дорога: никто дома не ждет, а фронту нужны полушубки. Отправим на фронт 3 тысячи полушубков, тогда и домой поедем».

«Первый табун лошадей Тувинской Народной Республики – подарок для Красной Армии – был встречен на границе, – рапортует в августе 1941 года секретарь Ермаковского райкома Орлов. Ермаковское – это уже СССР как таковой, Красноярский край. – В беседах с тувинцами чувствуется большая любовь к СССР, [они] очень интересуются в беседах эпизодами красноармейцев и командиров в боях. В составе гуртоправов не все знают русский язык, но в каждой группе 3-4 человека переводят для остальных».

«Пенсию делю на всех»

– Я к Гитлеру не попал, – говорит Георгий Огнев. Пехотинец, 93 года, уроженец села Элегест неподалеку от Кызыла. – Меня против Квантунской армии поставили. Два года ждали, потом быстро отвоевались. Зацепило под Харбином, где потом еще наш парад был – жалко, не попал в строй: контузия, потом глаз начал терять.

Георгий Тимофеевич вернулся в Элегест, где в столовой работала мать. Потом уехал в Саратов, окончил годичные курсы бухгалтеров. Работал с геологами – как говорит, «бродячим финансистом» по партиям, 16 лет. Потом был «угольный бухгалтер – поставили кол, назвали его Каа-Хемский угольный разрез, наказали к 1970 году сдать в эксплуатацию» – к столетию Ленина, стало быть. А дальше – опять геология, уже до самой пенсии.

– Пенсия – нормальная, 60 тысяч, – говорит Георгий Огнев. – У сына пенсия десять тысяч, ему шестьдесят семь лет. У невестки столько же. Приходится помогать, делить пенсию. Что останется, то мое.

– А у меня дед в Элегесте работал, – говорит Владислав. – Оюн Кан-оол.

– Ветврачом, – моментально реагирует Георгий Тимофеевич. От конфуцианской размеренности пожилого сына китайца и русской не остается и следа.

– Да! – загорается и Владислав.

– Хороший был, очень толковый, – кивает Огнев.

Кажется, первому координатору «Бессмертного полка» и одному из десяти оставшихся в Туве ветеранов есть, о чем поговорить.

Уйти в народную песню

– «Бессмертный полк» зашел в Туву как народный праздник, – говорит Роман Поманисочкин, нынешний организатор шествия. В остальное время – депутат хурала представителей Кызыла, то есть горсовета. – Как и везде, это – общероссийское патриотическое движение. Акцента на независимость не делается. У каждого – своя память, у каждого свой дед – главный герой войны.

Дед Романа Сергеевича был призван с Полтавщины, дошел до Берлина. После войны уехал в Туву инженером-строителем по распределению, скончался в 1989-м. Роман, таким образом – коренной житель Тувы во втором поколении.

– В 2013 году – на первом шествии – было 500 человек, – вспоминает Поманисочкин. – В прошлом – до пяти тысяч в республике, включая столицу.

– «Бессмертный полк» должен в идеале стать полноценной народной традицией, – уверен Владислав Кан-оол. – Уйти в народную песню. Координировать время и место – 9 мая, после парада, собираемся у парка Победы во столько-то – необходимо. Все остальное пусть принесут участники шествия. Хочет – берет портрет предка. Хочет – берет баян, поет песни до или после шествия. Хочет – просто идет со всеми, молча. Чем меньше с нами участников войны, тем глубже их память должна уходить в народ. Каждому человеку – по-своему.

Вступительный духовный взнос

У памятника тувинским добровольцам в Кызыле – всадник на полном скаку – цветы можно найти всегда. Из добровольцев, увы, сейчас в живых никого. Последняя – медсестра Вера Байлак – умерла в 2013-м: ушла на фронт, оставив семье первенца, а после возвращения дала жизнь еще девятерым. Чтут здесь и Веру Чульдумовну, и – как символ добровольчества ТНР – отдельный тувинский эскадрон в двести с лишним сабель, прославившийся в боях за Украину: Ровно-Луцкая наступательная операция, массовый героизм, полная деморализация противника.

– Тогда у нас было суверенное государство. Но наши предки стали ближайшими союзниками СССР, – говорит Лопсан Чамзы, камбы-лама (глава буддистов) Тувы. – Одни пошли на фронт, другие помогали отсюда материально. Встать рядом с Советским Союзом – большая честь для тувинского народа. Что меня удивляет – ведь не так много было людей в республике, чуть больше 90 тысяч. Но восемь тысяч людей пошли на войну – русских, тувинцев, всех. «Бессмертный полк» – благодарность нашим предкам, которые воевали, помогали фронту и в конце войны вошли в состав Советского Союза.

«Грубые действия и резкие слова, произнесенные с искренней и благой мотивацией, по сути своей являются ненасильственными». Цитату из Далай-ламы XIV, среди прочих его изречений, сразу можно увидеть во дворе кызыльского храма Цеченлинг – в переводе «обитель безграничного сострадания». Ненасильственный подход тувинских добровольцев нацисты осознали настолько глубоко, что немедленно наделили их определением «черная смерть».

– Если нападет враг – никто из нас не будет сидеть просто так, – поясняет Лопсан Чамзы. – Наши предки тогда вышли за будущих детей, защищать их и родину. И в буддизме, и в любой другой религии войны никому не нужны. Теперь мы живем счастливо, свободно, исповедуем свою религию.

– Даже несмотря на то, что перед войной и после нее к религии относились понятно как?

– Основателями ТНР были и ламы – духовные люди, получившие образование при храмах, – напоминает камбы-лама Тувы. – И все те, кто стоял у начала республики, были религиозными людьми. Участие в Великой Отечественной, если хотите – наш вступительный духовный взнос перед вступлением в единый Союз, в Россию. Материальный, моральный, людской – но прежде всего духовный.

Веселый солдат

– Тридцать девять, – отвечает на вопрос о возрасте Владимир Мухин. Сразу понятно, что девяносто три – как и ровесникам, Огневу и Абросимову.

– В июле сорок девять исполнится, – добавляет в тон Николай Шерин, председатель совета ветеранов города Туран.

– Абросимова знаю хорошо, его под Кенигсбергом шарахнуло, – размышляет Владимир Николаевич. – А меня в Венгрии, у озера Балатон. Тоже та еще мясорубка была. Хирург сказал: либо ходишь с осколком, либо останешься без ноги. Сейчас уже хреновато, но хожу до сих пор.

Владимир Николаевич – из Ленинграда. Жил «на Кирочной, где Таврический сад». Под блокадой провел первую зиму, о чем просит «не напоминать». Лишь упоминает соседа-подполковника, который весной 42-го помог матери Мухина выправить документы и отправить сына к отцу («вместе не жили родители») в Зирабулак, Узбекистан:

– Потом я пытался вернуться в Ленинград дважды – ловили прямо на этой станции узбекской. Значит, оттуда и призвался, когда время пришло.

Воевал Владимир Николаевич на Украине, шел по Румынии, Югославии, Венгрии. Пехота, ефрейтор – автоматчик на передовой и безоружный за линией фронта:

– Ходили в разведку со старшим лейтенантом Захаровым. Как куда придем – три окопчика наши, на самом передке. Без автоматов ходили, без пистолетов, ни хрена брать нельзя было. Такой приказ: ходить неслышно, смотреть, где что стоит. Ходили, смотрели. Правда, гранату я на себе все равно таскал. На всякий.

После войны Владимир Мухин работал на стройках. То в Сухуми – «мы должны были на даче Сталина работать, но бригаду сменили». То в Челябинской области, где «получил маленькое повреждение, заболел». Повреждение – это радиация: Мухин поработал в закрытом Челябинске-40, ныне Озерск.

– Когда схватил дозу, начал филонить, и меня оттуда попросили в 56-м с подпиской о неразглашении, – говорит Мухин. – Поучился в строительном техникуме и приехал к отцу – он в Туран к тому времени перебрался.

В Туране прораб Мухин после войны построил – если грубо, то примерно всё: школу, поликлинику, администрацию... На пенсии – более тридцати лет. Зрение к «тридцати девяти» исчезло вовсе, нога почти не двигается. Себя при этом ефрейтор Мухин называет «веселым солдатом» – как у Виктора Астафьева в автобиографии:

– Не голодую ведь. Ветеранская пенсия плюс инвалидность – 60 тысяч, как у нас у всех. Детей нет, избушка все та же. Хотели мне дом новый построить – отказался, в отцовской избе как жил, так и помру... Я прислугу держу – женщина три раза в день приходит, 15 тысяч ей плачу. Жаль, что на гармошке уже играть не могу, – показывает Владимир Николаевич на аккордеон за спиной.

– А он «Маму» так пел – все конкурсы районные выигрывал, – говорит Николай Шерин.

– «Мама, милая мама, как тебя я люблю», – отзывается Мухин. Очень красивый баритон.

* * *

Несколько лет назад правнук Георгия Абросимова принес из школы анкету – «расспросите ветерана о впечатлениях о войне». Абросимов отослал его назад. По собственному признанию, был резок – о чем до сих пор не жалеет.

– Чтобы впечатления иметь, так это надо в окопах с недельку провести. Чтобы помолотило хорошо, – вспоминает Георгий Васильевич сказанное правнуку. – Чтобы мертвые вокруг не страх наводили, а сплошное тебе удобство: прятаться на поле за ними удобно, пулю держат. Чтобы ранило тебя в Шталлупёнен, Восточная Пруссия, и в госпиталь отправили. А через несколько дней чтобы ты узнал, что всех твоих, с кем годами на одной пушке воевал, прямым попаданием с концами накрыло – Калюжного из Белоруссии, Андреева-соседа, Шварцштейна из-под Москвы... Русские, белорус, еврей... Поплакать – и удивиться, что сам-то жив. И обрадоваться.

– В один «Бессмертный полк» встаем, – объясняет Владислав Кан-оол диспозицию шествия. – Никаких различий, чей предок и какой он нации, где и кем воевал – по призыву ли, добровольно. Отдельно есть 1 сентября –  день, когда отмечается уход на фронт тувинских добровольцев. Все чтят и этот день, не меньше, чем День Победы. А «Бессмертный полк» – событие, которое сшивает воедино тувинскую идентичность с идентичностью общероссийской.

– За нас воевали. Хорошо, что наши победили, – говорит Лопсан Чамзы камбы-лама Тувы.

..............