Почему Запад не видит разницы между Россией и СССР

Совет Безопасности ООН постепенно превращается то ли в литературный клуб, то ли в гладиаторскую арену, но дипломатии на его заседаниях всё меньше. Последнее по времени не обошлось без очередных «перлов» со стороны британского представителя, который в упор не видит разницы между Россией и СССР. Из этого можно извлечь определенную выгоду.

На заседании Совбеза ООН случился очередной литературный диспут. Если в прошлый раз постпред России Василий Небензя и его британская коллега Карен Пирс зачитывали друг другу отрывки из «Алисы в Стране чудес» и «Алисы в Зазеркалье» Льюиса Кэрролла, то теперь обменивались цитатами из работ Владимира Ленина и вспоминали про отцов-основателей коммунизма Карла Маркса и Фридриха Энгельса.

Философия и политэкономия будут посерьезней беллетристики (раньше полпреды цитировали еще и «Шерлока Холмса»), но превращение Совбеза ООН в клуб любителей литературы обрадовать не может.

Похоже, что организация, созданная по итогам Второй мировой войны для предотвращения конфликтов, окончательно выродилась в бессмысленное приложение к международной политике, ведущейся совершенно в других местах и совершенно другими методами.

Пожалуй, единственный смысл ООН теперь – это наблюдение за уровнем логики и доказательств наших западных «партнеров». Учитывая регулярные высылки дипломатов, делать эти наблюдения традиционным путем нашему МИДу будет чем дальше, тем сложнее.

То, что полпред Британии при ООН в принципе вспомнила Маркса (который, напомним, немало времени провел в Лондоне, а его коллега Энгельс с той же безосновательностью, что и нынешние британские политики, обвинял Россию в теракте), само по себе не столь интересно. Гораздо важнее её последующее утверждение: Маркс «перевернулся бы в гробу», если бы узнал, какую политику Россия – страна, «основанная на его принципах», – проводит в отношении Сирии.

Ну, вы поняли. Карен Пирс в 1991 году было 32 года, но распада СССР она по каким-то причинам не заметила. Это притом, что в 1996–97 годах она отвечала в Форин-офисе за отношения с Украиной, Белоруссией и Молдавией. Сложно было бы не заметить того, что государства, созданного на марксистских принципах, больше не существует.

Но то, что очевидно для нас с вами, отнюдь не очевидно для опытного британского дипломата. Для Пирс современная Россия с правом частной собственности, свободой предпринимательства, свободой слова, конкурентными выборами и прочими скопированными у Запада ценностями ничем не отличается от Советского Союза. Спасибо уже на том, что хотя бы отсутствие монархии заметили спустя 100 с лишним лет после её свержения.

Что же следует из этого заявления, помимо осознания того факта, что инерция сознания британских (а значит, и американских, и многих других дипломатов) настолько велика, что они меряют Россию меркой исчезнувшего 27 лет назад государства?

Во-первых, для того чтобы поставить Запад в тупик и вызвать когнитивный диссонанс, Москве надо вести себя максимально непохоже на СССР. Собственно, это уже отчасти происходит: для того чтобы представить себе Валериана Зорина (полпреда СССР при ООН во время Карибского кризиса) или Олега Трояновского, цитирующих «Алису в Стране чудес» или «Шерлока Холмса», нужно обладать довольно-таки богатой фантазией.

Но этого, разумеется, недостаточно, чтобы переломить настолько глубокую инерцию, точнее даже замшелость мышления западных политиков. Чем меньше Россия будет похожа на СССР, тем сложнее Западу будет нас анализировать и прогнозировать. Впрочем, не факт, что это хорошо: незнакомое пугает, а свести внешнюю политику Путина к внешней политике Брежнева и дальше действовать на наработанным 30 лет назад лекалам Западу, разумеется, проще.

Во-вторых, если на Западе не заметили, как изменилась Россия, с чего бы им по-другому воспринимать себя и другие страны мира? Для Британии Ирак, Сирия, Ливия и другие арабские страны – это не независимые государства с абсолютно теми же правами, что у самой Британии, или США, или Франции, а отсталые дикари. Которых можно и нужно учить жизни, а в случае неповиновения – строго наказывать.

Воспетое Киплингом бремя белого человека по-прежнему стучит в сердце потомков организаторов опиумных войн, работорговли, смертной казни для несовершеннолетних – и так далее вглубь веков, вплоть до изгнания евреев из Англии. 

Ведь меняются только поводы для вторжения, но не суть: Лондон, его сменщик Вашингтон, Париж и другие европейские столицы считают себя вправе «учить дикарей». И когда Россия, как это уже бывало не раз в общей европейской истории, позволяет себе альтернативную точку зрения, у них возникает желание поучить и нашу страну.

Отсюда вывод: не стоит покупаться на бессмысленную мишуру «политкорректности», «гуманизма», «помощи беженцам» и так далее. Запад по-прежнему такой, каким он был и 70, и 100 лет назад, и даже раньше. И понимает исключительно тот же язык, что понимал тогда: язык силы.

Наконец, третье, самое главное. От того, что Запад до сих пор не видит разницы между современной Россией и СССР, а сам не способен избавиться от привычки воспринимать другие страны как потенциальные колонии, не должно измениться наше самовосприятие. Россия – это не СССР по множеству параметров. Как однажды отметил Владимир Путин, у желающих восстановления Советского Союза в прежнем виде «нет головы». 

Для СССР на первом месте всегда была идеология. Для России – благополучие граждан. В Сирии сейчас решается не судьба отдельно взятого Башара Асада, а то, будут ли воспринимать Москву как равноправного партнера на международной арене.

И судя по тому, что разницы между СССР и Россией западные «партнеры» пока не видят, на осознание факта наличия у нашей страны своих интересов, тем более на появление уважения к этим интересам у них может уйти не одно десятилетие.