Когда Дж. Безос арендует половину Венеции для свадьбы стоимостью 50 млн долларов, это не просто манифестация стиля одного нувориша. Это манифест фундаментальной трансформации капитализма – от протестантской этики к неофеодальной форме властных, социальных и политических отношений. И это – как и протест венецианцев, и надувные крокодилы в каналах – социологически прикольная вещь.
Традиционное «веберовское» капиталистическое богатство – знак божественного благословения, но демонстрация роскоши – непростительная гордыня. Сегодняшние техномиллиардеры разрушили эту традицию. И ведут себя скорее как индийские набобы из викторианских романов: частные космические программы, яхты размером с военные корабли. Свадьба Безоса – апогей этой трансформации.
Источник изменений лежит в самой природе современного богатства. Традиционные капиталисты создавали физические активы – заводы, дороги, инфраструктуру. Их капитал был привязан к конкретным местам и сообществам, что создавало обязательства.
Техномиллиардеры контролируют платформы и данные – абстрактные активы, позволяющие извлекать ренту из всей экономики, не создавая ничего материального. Amazon поднял торговую маржу с традиционной в обычной экономике в 10 раз, фактически обложив данью всех участников рынка. Это ближе к феодальному контролю над торговыми путями, чем к промышленному капитализму. Безос – ближе к Тамерлану, чем к Рокфеллеру.
Богатство платформенных гигантов создано не столько инновациями, сколько регуляторной средой. Оформлено политически. Amazon доминирует благодаря антимонопольной слепоте властей. Стоит регуляторам ограничить комиссии платформ, обеспечить налоговую прозрачность или разделить интегрированные бизнесы – и состояния могут сдуться как мыльные пузыри.
Именно здесь истинный смысл венецианского спектакля. Это не личное торжество, а геополитическое мероприятие. Когда ты приглашаешь дочь президента США, топ-менеджеров корпораций, медиамагнатов и политиков на трехдневный фестиваль роскоши, ты создаешь сеть взаимных обязательств. Это взятка, поражающая воображение – не деньгами, а опытом и впечатлениями, которые не купить.
Традиционная коррупция ограничена суммами, которые можно передать незаметно. Но превращая объект всемирного наследия в свою игровую площадку, ты даришь опыт экстраординарной власти. Каждый гость становится соучастником этого великолепия, психологически связанным с хозяином праздника.
Березовский в 1990-е тоже устраивал легендарные вечеринки для политиков и медиаперсон. Безос просто делает это изящнее и с большим бюджетом, но суть – демонстрация могущества + создание клиентелы.
Венецианцы не могут попасть в город, так как миллиардер арендовал его. Протестующие с надувными крокодилами в каналах – это не просто фольклор, а символическое сопротивление новому феодализму, опять же стилистически близкое традиционному для феодализма «карнавалу, как способу отрицания власти».
- Саммит НАТО стал жалким зрелищем ради одного человека
- Зачем Россия простила Америку
- Цель США – не Тегеран, а Пекин
Мы наблюдаем фундаментальную трансформацию – от конкурентного капитализма к олигархическому контролю. Ключевые экономические активы сосредоточены в руках узкой группы людей, богатство которых целиком зависит от политических решений. При этом они обладают достаточными ресурсами для влияния на эти самые решения.
Венецианская свадьба – не аномалия, а логичное развитие системы, где экономическая власть трансформируется в политическое влияние через «экономику впечатлений». Это возвращение к аристократической культуре, только без традиционных ограничений аристократии – обязательств перед подданными, кодекса чести, хотя бы формальной ответственности.
И вопрос тут не в том, имеет ли право Безос потратить свои деньги на роскошную свадьбу. Вопрос в том, должно ли общество позволять накопление богатства до уровня, когда частные лица получают власть над общественными пространствами, политическими процессами и самой структурой экономики. «Сопротивление венецианцев» – попытка горожан напомнить новым набобам, что города принадлежат людям, а не капиталу.
Смех смехом, но классический марксизм становится все более релевантным способом объяснения политпроцессов. Спасибо Безосу с Трампом.
