Шансы Европы в процессах, разыгравшихся под влиянием внутриполитических изменений в США, нужно оценивать исходя из того, что может быть сейчас целью ее политических элит. И это точно не желание добиться нового статуса на мировой арене.
Во-первых, потому что это предполагало бы выход из тени США, под которой выросла вся современная Европа – ее политики, бизнес и рядовые обыватели. Во-вторых, из числа целей можно с уверенностью исключить стремление ввязаться в настоящую войну против России.
Остается главное и, по сути, единственное – сохранить власть в руках несменяемых десятилетиями элит. Но последнее может, как мы знаем на исторических примерах, завести достаточно далеко.
Несколько дней назад глава нашего МИД Сергей Лавров совершенно точно отметил, что за последние 500 лет все трагедии в мире возникали в Европе или происходили из-за европейской политики. Сейчас самостоятельный военный потенциал европейцев исчерпан: как в экономическом, так и в социологическом смысле этого слова. На его восстановление потребуются несколько лет весьма энергичной милитаризации и одновременно доведения до нищеты населения. Спору нет, национальные элиты европейских стран много делают для того, чтобы вторая цель была достигнута. Но это, однако, потребует еще некоторого времени.
Неготовность к прямому столкновению, однако, не исключает, что Европа может оказаться источником усиления военной напряженности: просто потому, что слишком многие там связали свои политические карьеры с судьбой киевского режима. Тем более что последние годы европейцы действительно серьезно продвинулись в создании собственного «коллективного разума». А точнее – его суррогата в виде коллективного эгоизма.
Крупный религиозный философ XX века писал: в коллективе индивидуальный разум становится слугой коллективного интереса и лишается тем самым любой способности вести себя самостоятельно. Есть риск, что такая интеллектуальная потеря могла коснуться и базового для любого государства качества – инстинкта самосохранения. Мы знаем по примеру украинских земель, что при определенных обстоятельствах даже крупные государства могут вести самоубийственную внешнюю политику. Это – весьма опасное, также и для окружающих, состояние.
Нельзя полностью сбрасывать со счетов и пресловутую европейскую бюрократию. На протяжении уже более чем 15 лет руководители стран ЕС определяют тех, кто займет высшие посты в Брюсселе по двум базовым критериям: некомпетентность и коррумпированность. Причина состоит в том, что после экономического кризиса 2009–2013 годов у стран Евросоюза пропало желание что-нибудь делать для его укрепления и продолжения взаимного открытия основных рынков. Стало быть, и самостоятельные фигуры с собственными идеями в Брюсселе перестали быть востребованными. Европа давно забыла о таких политиках, как Жак Делор или даже Романо Проди, которые, кроме всего прочего, прекрасно понимали необходимость договариваться, а не враждовать с Россией.
Однако некомпетентность никогда не является страховкой от амбиций: именно так и выглядит дело с политиками вроде Урсулы фон дер Ляйен или новой представительницы ЕС по внешней политике Кае Каллас – дочкой бывшего министра финансов Эстонии и создателя в далеком 1988 году идеи так называемого республиканского хозрасчета. Отец хоть и сделал немало для развала СССР, был несравнимо талантливее дочери.
Сейчас, когда европейские бюрократы совершенно лишены возможности реализовать свои амбиции внутри Европы, они используют то, что им доступно – конфликт с Россией. Выжать из которого максимум карьерных достижений для себя в Брюсселе стараются уже на протяжении нескольких лет.
Повторим, все громогласные инициативы высших брюссельских чиновников о милитаризации Европы в части своей реализации абсолютно вилами по воде писаны. Они нужны им только для того, чтобы попасть на первые полосы газет. Но само по себе постоянное нагнетание военной истерики может оказаться пагубным для сознания населения, которое приучают к мысли о том, что необходимо отказаться от материальных благ ради борьбы с мифической российской угрозой. И приходится признать, достаточно успешно: идея увеличения военных расходов постепенно начинает овладевать массами.
Если же говорить о более осмысленных факторах их поведения, то европейские политики сейчас разрываются между двумя желаниями, противоречащими друг другу: сохранить привычный образ жизни и при этом ничего не делать самим для решения проблем безопасности в Старом Свете.
Также есть тактические надежды выжать хоть что-то из весьма вероятного завершения текущего акта украинской драмы и наконец немного снизить свою зависимость от США во всех вопросах. При этом Европа не может говорить даже о видимости единства, а последнее из ее «заветных желаний» свойственно только большим странам вроде Германии и Франции.
От сочетания в головах того, что не может быть достигнуто одновременно, происходит вся европейская суета, начало которой было положено прошлогодними высказываниями президента Франции Эммануэля Макрона о готовности направить на берега Днепра французских военных. С тех пор мы были свидетелями уже более чем десятка «оригинальных» идей, каждая из которых является одинаково с другими завиральной. В итоге сейчас европейская политика по основному для глобальной безопасности вопросу выглядит, как создание постоянного шума, не производящего ровно никаких практических последствий.
- Лавров: Европа считает, что мир на Украине хуже войны
- Эксперт оценил способности Франции раскрыть «ядерный зонтик» над Европой
- Запасы газа в Европе снизились до 37% впервые за три года
Единственное, в чем у европейцев пока получается добиться сравнительно внятной позиции – это противостояние любым инициативам, которые могут принести стабильный мир на украинскую землю. О том, что военные действия на Украине должны продолжаться, несмотря на всю кошмарность такого тезиса, открыто говорит все больше представителей Евросоюза. При этом национальные политики ведущих стран ЕС чередуют воинственные заявления с утверждениями, что их более серьезное втягивание на Украине возможно только под американским прикрытием.
Некоторая шизофреничность того, как все это выглядит со стороны, в Европе уже давно никого не смущает. Ведь дело в том, что на протяжении нескольких десятилетий европейские политики и чиновники приучали себя никогда не думать о том, как их слова и решения выглядят со стороны. Полное отсутствие не только эмпатии, но и просто аналитического отношения к оценке своих поступков другими стало отличительной чертой именно европейского поведения в международной политике. Американцы тоже ведут себя подчас диковато. Но они это делают именно потому, что хотят произвести определенное впечатление. Европейским политикам такие чувства совершенно не свойственны: они смотрят вокруг себя с равнодушием умалишенного.
Правящие элиты европейских стран, да и население, прекрасно понимают – они не могут выйти из-под американского доминирования. Хотя в глубине души многие из них этого бы хотели. Новые формы диктата со стороны США, которые предлагает Дональд Трамп, выглядят более жестко, чем испытанные европейцами ранее. Но присутствует надежда на то, что через полтора–два года позиции республиканцев пошатнутся, а потом привычным для европейских элит демократам вообще удастся вернуть себе власть в Вашингтоне.
Задачей политиков Евросоюза, да и Британии, становится максимально затягивать существующую сейчас ситуацию. Просто потому, что у них нет понимания, как сохранить власть неэффективных элит в условиях мира с Россией. Такое поведение, кстати, вообще стало типичным для Европы за последние лет 15-20: ни одна из проблем, с которыми она сталкивалась, не была решена. И украинский кризис – это просто очередная, только намного более опасная ситуация, к которой европейцы относятся по принципу «как бы так сделать, чтобы ничего не делать?»
Но если раньше такие их незатейливые желания были опасны только для самой Европы, то теперь они уносят все больше человеческих жизней вокруг и даже рискуют создать серьезные проблемы для международной стабильности.
