Январь 2025 года начался с роста нефтяных цен, однако подобные флуктуации не должны вселять излишний оптимизм – глобальный геоэкономический и геополитический расклад, за исключением напряженности на Ближнем Востоке, скорее будет способствовать давлению на энергетические рынки. Если Трамп развяжет торговую войну с Китаем, то спрос на нефть и газ серьезно снизится. Также избранный президент США неоднократно тизерил идею масштабной поддержки американских нефтегазовых компаний, что также, скорее всего, означает усиление конкуренции в отрасли и давление на цены. Вероятным ответом со стороны России, если возникнет такая необходимость, станет энергетическая дипломатия по линии ОПЕК+.
Сближение Российской Федерации и картеля ОПЕК началось около десяти лет назад на фоне серьезного охлаждения отношений с западными странами. Однако было бы ошибкой считать, что поиск новых союзников был ключевым мотивом – в этот момент в США стали явно видны плоды так называемой сланцевой революции, в результате которой нефтяные цены начали снижаться, причем достаточно радикально. Для сравнения: если в начале 2014 года нефть сорта Brent стоила более 108 долларов за баррель, то к концу года этот показатель упал ниже 60 долларов. При этом российское руководство отчетливо понимало, что речь идет не о флуктуациях спроса, о об изменении технологического уклада в отрасли, что исключало автоматическую коррекцию цен. Эта ситуация превращала Россию и Саудовскую Аравию (первую скрипку в ОПЕК) в естественных союзников – и сближению также поспособствовала смена власти в королевстве.
В 2015 году королем Саудовской Аравии стал Салман аль Сауд, и параллельно началось стремительное восхождение его сына – наследного принца Мухаммеда ибн Салмана аль Сауда, получившего ряд ключевых позиций в государстве, включая пост министра обороны и председателя Суверенного инвестиционного фонда. Молодой и крайне честолюбивый политик увидел в сотрудничестве с Россией возможность дистанцироваться от США и уже в июне 2015 года приехал на Петербургский международный экономический форум, где встретился с Владимиром Путиным и установил рабочий контакт с Александром Новаком, тогда министром энергетики РФ.
Следующим шагом стала кадровая перестановка в саудовском министерстве нефти и минеральных ресурсов – тяжеловес Али Аль-Наими, руководивший ведомством более 20 лет и скорее негативно относившийся к идее сближения с Россией, был отправлен на пенсию, и пост получил молодой (по политическим меркам) Кхалид аль-Фалих. Александр Новак и аль-Фалих установили достаточно доверительные рабочие отношения и таким образом формат ОПЕК+ начал работу. Суть механизма достаточно простая: договариваясь сократить производство углеводородов, страны – участницы формата таким образом добиваются повышения мировых цен на нефть. По оценкам РФПИ, к 2023 году соглашение позволило пополнить российский бюджет на дополнительные 30 трлн рублей за счет поддержания относительно высоких цен на нефть.
Серьезным испытанием для формата ОПЕК+ стало начало специальной военной операции. После некоторого давления арабские монархии поддержали ряд антироссийских резолюций, однако эти жесты носили исключительно символический характер и вряд ли смогли даже испортить настроение российскому руководству. Куда более важным событием стало решение ОПЕК+ в октябре 2022 года сократить добычу нефти на 2 млн баррелей в сутки – вопреки настойчивым просьбам США этого не делать. Для России это означало дополнительные ресурсы в один из самых непростых периодов украинского кризиса, для арабских стран, и в первую очередь для Саудовской Аравии, это также было возможностью показать США, что времена изменились и они не готовы безоговорочно следовать в фарватере американской политики.
- Почему рост экономики России стал для нее проблемой
- 2024 год подарил России приятные финансовые неожиданности
- С чем связаны успехи российской промышленности
Наступивший год может оказаться достаточно сложным для энергетического рынка, если избранный президент США снова попытается начать торговую войну с КНР (тогда спрос на нефть просто упадет) или начнет активно поддерживать американский нефтегазовый бизнес (усиление конкуренции, снижение цены).
Однако у России и других стран ОПЕК+ есть важное конкурентное преимущество – высокий уровень политического контроля за нефтегазовым бизнесом. Речь о том, что государство является основным или одним из основных акционеров в большинстве нефтегазовых компаний и поэтому может формировать стратегию этих компаний на внешнеполитическом уровне. Ближневосточные правительства еще в 1950–1970-х осознали, что нефтегазовый бизнес является слишком важным внешнеполитическим инструментом, чтобы отдавать его на откуп чисто рыночной логике, и постепенно поставили его под свой контроль, что позволило им радикально усилить свои переговорные позиции. Хороший пример – кризис 1973 года в США, который разразился из-за нефтяного эмбарго, введенного арабскими государствами.
К примеру, властям Саудовской Аравии принадлежит порядка 82% акций Saudi Aramco, а власти Кувейта достаточно давно создали Kuwait Petroleum Corporation, контролирующую весь нефтегазовый бизнес в стране.
Именно отчасти поэтому, кстати говоря, Саудовская Аравия и другие страны ОПЕК проявляли мало интереса к сотрудничеству с Россией в 1990-х. И только когда участие Российского государства в капитале нефтегазовых корпораций стало расти, они начали рассматривать Россию как полноправного геоэкономического игрока на энергетическом рынке.
США, в свою очередь, не могут похвастаться политическим контролем за национальным нефтегазовым бизнесом, и проводить скоординированную политику противостояния с ОПЕК+ им несколько сложнее. Президент США может пытаться убедить, стимулировать или поощрить нефтяные компании, но на этом его ресурсы ограничиваются. Как учит Вэй Ляо-цзы – один из древнекитайских теоретиков военного искусства, – «государство побеждает своей целостностью; у кого силы разделены – те слабы».
