Политика как любовь. Выгонишь в дверь – влезет в окно. И даже если внешняя жизнь большинства россиян в связи с СВО почти не изменилась, то внутренняя работа кипит. Темы, о которых мы раньше и не задумывались, требуют формулирования, осмысления.
Почему одни наши сограждане сразу поддержали русских в Донбассе и борются оружием, делом, словом – за Родину? А другие сомневаются, колеблются? А кто-то транслирует пораженчество. Люди ломают копья в спорах, пути лучших друзей расходятся – один идет добровольцем на фронт, другой бежит релокантом в Армению. Почему люди, рожденные в одной семье, выросшие в одинаковой среде, вдруг разделились по политическим мотивам? Или это разделение куда глубже, сложнее, касается не столько практической жизни и политических предпочтений, сколько внутренних качеств человека? Его натуры?
В мирном советском детстве, читая книги о пионерах-героях, мы задавали себе вопрос: «А как бы поступил я на их месте?» Многие, воспитанные на этих книжках, отвечали: «Дрался бы, как пионер!», но были и те, кто признавался искренне: «Я бы так не смогла», «Я бы спрятался», «Я бы испугалась и убежала».
Помню, посмотрев фильм «Обыкновенный фашизм», несколько дней не могла посещать уроки немецкого в своей школе с углубленным изучением этого языка. Не могла слышать эту речь, потому что она ассоциировалась со зверствами фашистов. Уговаривала себя: «Если будет снова война с немцами, смогу стать переводчицей или даже разведчицей!» Выучила язык, долго работала в Германии, но иногда все равно реагировала на немецкие нравоучения с яростной неприязнью. Такая реакция осталась глубоко в подсознании. Или в каком-то неосознанном, но страстном желании – спасти близких, восстановить справедливость, защитить Родину?
Чувство Родины, ее защита и ненависть к ее врагам – в свойстве личности. Каждой, отдельной. «Россия – во мне, – писала Марина Цветаева. – Я по духу, то есть по воздуху и по размаху – там, туда, оттуда. Родина не есть условность территории, а принадлежность памяти и крови. В ком она внутри – тот теряет ее лишь вместе с жизнью».
Мне кажется, это качество – «Россия во мне» – обычно даруется с рождения, как черты характера. Но сравнимо и с инстинктом. Родительским. У кого-то он есть, а кто-то ведь легко бросает своих детей. Волчица рискует собой, охраняя потомство. Но все мы знаем про мать-кукушку, да и рыбам плевать на отложенную икру. Хамелеон подстраивается, страус прячет голову в песок. А верный пес умирает от тоски по хозяину. Многообразие в животном мире. И в человеческом.
Одни бросаются в бой за своих. Не представляют себе жизни вдали от России. А в других чувства родства, верности Отечеству, причастности к роду – нет. Как колбасные эмигранты или релоканты, о которых весьма исповедально поет человек без Родины Б. Гребенщиков, признанный в России иноагентом: «Аригато, мама-сан. Никто, нигде и ничей».
«У простого народа, пусть и плохо образованного, есть здравые и сильные инстинкты, а у самодовольных Макаревича или Гребенщикова таких инстинктов нет», – несколько лет назад объяснял качество причастности к Родине Эдуард Лимонов, испытавший на своей шкуре ничейное существование на Западе и вернувшийся в Россию, чтобы жить. А многим моим одношкольникам – знатокам немецкого – такой опыт даже не понадобился. В 80–90-х почти все они побывали в процветающей тогда Германии по линии школьного обмена, многих немцы зазывали, обещая и кров, и поддержку, и помощь в получении гражданства. Но несмотря на тяжелые для России времена, почти все ребята возвращались домой. Делали это не сказать, чтобы очень осознанно, просто подчиняясь внутреннему чутью. И лишь сейчас смогли сформулировать это свое тогдашнее подростковое решение. Война заставила найти слова: «Без Родины – я ничто».
«Я – русский. Я иду до конца. Я такой, как я есть, и меня не сломать», – и 20, и 30 лет назад мы ощущали это, но лишь с началом СВО певец Шаман транслировал четко наши ощущения. Наши внутренние потребности. Качества русского характера. Война обнажила глубокие, важные личностные черты. В очистительной СВО проявилась слабость, мутность ничейных. Но на первый план выступили сильные. Те, кто, повинуясь своей совести, правде, душе, зову своей крови встали на защиту родных, близких. И слабых. Героизм – это тоже свойство натуры. Кто-то обладает им, а кто-то – нет. Пока не столкнешься с опасностью, не узнаешь масштаб внутренних сил – который, как и порог боли, у каждого свой.
Есть в этом что-то биологическое. Не каждый рождается воином. Не каждый способен им стать. Кто-то создан индивидуалистом-эгоистом, или заточенным на собственную выгоду мещанином, или ничейным слабаком, трусишкой, не выносящим вида крови. Нельзя осуждать его за это.
Лев Толстой, демонстрируя классические проявления войны, показал и бесстрашного князя Андрея Болконского, и размышляющего Пьера Безухова, растерявшегося на поле боя, и великосветских кавалеров, которые, пока их родные проливали кровь, развлекались на балах.
У Христа было 12 апостолов. Один из них предал и повесился, остальные разбежались от страха. Лишь младший – Иоанн – остался у Креста. Библейские Каин и Авель. А ведь без одного не было бы и другого. Такова диалектика, закон во многом печальный. Но дающий каждому возможность узнать себя – истинного. И война, как распятие Христа, сегодня являет нам нашу суть. Нашу слабость или силу. Нашу правду. И наше многообразие. Отличие одних от других.
- Задача русского человека беречь Россию
- РВИО указало на преимущества современной России по сравнению с событиями 1917 года
- Для государства и народа нет ничего ужаснее смуты
Воспитание, окружение, семья и школа – это, конечно, важно. Но, как писал Горький, рожденный ползать – летать не может. Не научишь, не заставишь. Натура такая. Слабаки, бесхарактерные пораженцы есть в любой популяции. Они – естественная часть любого общества.
27% населения Земли, как выяснили недавно сотрудники Института Гэллапа, категорически не хотят сражаться за свои народы, в отличие от 61% защитников. В России тех, кто готов жизнь отдать за други своя – 59%. И это при том, что 91% россиян считает себя патриотами. Такого высокого уровня патриотизма, какой мы видим сейчас среди молодежи, не было с советских времен. Хоть и воспитывалась она не на книгах о пионерах-героях, а на голливудском ширпотребе, диснеевских мультиках и песнях нынешних иноагентов.
Значит, действительно, не столько в воспитании дело, сколько в характере, в силе русского духа, который, как не пытались сломать нацисты и глобалисты, торжествует. В чувстве Родины – здравом и сильном инстинкте, о котором писал Лимонов.
А ничейные слабаки сами, автоматом, без размышлений, без вопросов, всегда встают на сторону силы, потому что своей – нет. Такими их создала природа. Ничего не поделаешь. Как к ним относиться? Солдата спроси. Защитника нашего спроси. Истина – в нем. Вся Россия сейчас – в нем.
Вы согласны с мнением автора?
|
