Президент Италии Серджо Маттарелла в интервью Corriere della Serа выступил против «отмены» русской культуры. По его словам, «культура отмены в отношении русской литературы и искусства представляется ошибочным ходом, который хотел бы обратным порядком свалить вину на продукты многовековой европейской истории, неотъемлемой частью которой является эта культура».
Эти слова были сказаны на фоне некоторых заметных проявлений такой «отмены» – за последний год в Италии отменили выступления дирижера Валерия Гергиева, пианистки Валентины Лисицы и танцора Сергея Полунина, а молодых российских скрипачек не допустили до музыкального конкурса.
Однако стоит заметить, что «культура отмены» сформировалась совершенно независимо от России или текущего конфликта, как явление чисто внутризападное, прежде всего американское. С некоторых пор стало принято демонстративно разрывать контракты с людьми, которые (по личному убеждению или по простой неосторожности) говорили что-то не вписывающееся в новую идеологическую ортодоксию, изымать из библиотек книги и прекращать прокат фильмов, в которых строгие ревнители усматривали признаки «расизма» или каких-то еще подлежащих искоренению «фобий».
В американском английском устоялся даже определенный термин – virtue signaling, «демонстрация добродетели», то есть «публичная деятельность и высказывания, направленные на поддержку социально одобряемых мнений и действий».
Это такой массовый забег наперегонки впереди паровоза, желание громче всех присягнуть преобладающим в обществе настроениям и бдительнее всех разоблачить тех, кто в данный момент играет роль еретиков, ведьм и врагов народа.
Задолго до того, как в качестве таковых были обозначены русские, «культура отмены» прошлась по западной культуре.
Классическая музыка как таковая – независимо от того, Чайковский это, Бетховен или Вивальди – была объявлена «слишком белой», несмотря на растущее число увлеченных ей выходцев из азиатских стран.
Классические фильмы (например, «Унесенные ветром») убирались из репертуара онлайн-кинотеатров, а романы – такие как «Приключения Гекльберри Финна» и «Убить пересмешника» – исключались из школьных библиотек. Причем отчетливо антирасистский посыл обеих книг их ничуть не спасал.
Людям надо было выказать рвение в борьбе с «расизмом» – вот они его и выказывали.
Классическая культура действительно имеет аристократические, «эксплуататорские» корни. На протяжении веков культура создавалась выходцами из привилегированных классов и господствующих этнических групп и, конечно, отражала их взгляд на мир. Не потому, что они умнее от природы – а потому что только у них была такая возможность. Крестьянам и пролетариям было не до высоких материй.
Однако со временем жизнь стала намного сытнее – и обычные люди получили возможность получать образование, ценить высокое искусство или разбираться в литературе.
То, что раньше было привилегией очень немногих – например, классическая музыка – стало доступно практически любому желающему. Отношение к ней стало вопросом личного выбора.
И одна из особенностей «культуры отмены» – принципиальная враждебность к высокой культуре как таковой. В этом нет ничего нового – мы можем вспомнить опыт раннего большевизма. Как писал в 1917 году Владимир Кириллов,
«Мы во власти мятежного, страстного хмеля;
Пусть кричат нам: «Вы палачи красоты»,
Во имя нашего Завтра – сожжем Рафаэля,
Разрушим музеи, растопчем искусства цветы»
Дело в том, что, перестав быть привилегией тех, кому повезло родиться в среде «высших классов», высокое искусство осталось привилегией тех, кто обладает эстетическим вкусом и способен к дисциплинированным усилиям. Чтобы научиться играть на скрипке, надо долго стараться; чтобы прийти на концерт классической музыки, надо быть способным оценить гений композитора и мастерство исполнителей.
Нужно уметь признать чужое превосходство – эти люди играют так, как я бы никогда не сумел, удивительную музыку, которую я никогда бы не сочинил. Настоящая культура возвышает именно потому, что находится выше меня самого.
Это превосходство может вызывать восхищение, благоговение, смиренную благодарность – а может острую ненависть гопника к «ботану».
Именно такой ненависти всегда было много в «культуре отмены» – причем задолго до того, как она добралась до русских. Сторонники «культуры отмены» легко нашли бы общий язык с нашими гопниками, но не могут перенести наших дирижеров.
Попытки запрета классической русской культуры исходят от людей, враждебных к культуре как таковой. Главную роль в этом играет даже не русофобия – а то, что можно было бы назвать «культурофобией».
Неудивительно, что культурные люди, такие как Серджо Маттарелла, даже если они вовсе не друзья России, выступают против этого.
