В нескольких километрах от Северодонецка начинается мёртвый лес. Сосны и берёзы стоят жуткими рядами покойников, чёрные и сухие. Летом в лесу из-за частых обстрелов горела понизу трава, обуглились корни и деревья погибли. Но почему-то огонь не пошёл по верхам и лес не сгорел. Так и стоит.
В золотые советские времена в городе Северодонецке жили 130 тысяч человек. Работали на химическом ПО «Азот», заводе «Стеклопластик», производили приборы и даже ЭВМ (так тогда назывались компьютеры). В 1986 году футбольный клуб «Химик» стал чемпионом Луганской области. В 1989-м открылся крупный универмаг (так тогда назывались торговые центры). А потом всё кончилось.
С гибелью Советского Союза стали деградировать промышленные центры. Особенно на Украине. Начались приватизации и банкротства. Зато открылись школы, где обучение велось только на украинском языке. К 2013 году в городе осталось 109 тысяч жителей.
В 2014-м Луганщина не признала власть киевского режима, сформированного Майданом, и заявила о своей независимости. Северодонецк стал частью непризнанной Луганской Народной Республики. Но 22 июля вооружённые формирования Украины заняли город. 23 августа захватчики демонтировали памятник Ленину. А в сентябре Северодонецк стал «столицей» той части Луганской области, которая была оккупирована украинскими националистами, в нём засела «областная администрация». А жителей оставалось уже 104 тысячи.
Во время СВО союзные войска приступили к полному освобождению территории ЛНР. С марта по май 2022 года под Северодонецком шли тяжёлые бои. В июне город был освобождён. Большинство зданий разрушено или пострадало. В городе оставалось не больше 10 тысяч жителей. Остальные уехали. Уезжали на запад, ведь прохода на восток не было. Те, кто остались, терпели обстрелы и тяготы – не только потому, что ехать было некуда, или потому, что охраняли свои дома и квартиры. Многие ждали прихода русской армии. И русская армия пришла.
Город пока похож на соседний мёртвый лес. Обгоревшие дома с рухнувшими пролётами. Воронки от взрывов. Но даже в такой город люди начали возвращаться. Сегодня здесь живёт около 15 тысяч. Работает городская администрация. Выплачивают пенсии. Организуют медицинскую помощь. Идет восстановление, но близость фронта осложняет работы. Не стихает гул канонады. Украина обстреливает мирных жителей и объекты инфраструктуры.
- Россия получила миллионы патриотов на много поколений вперед
- Эксперт пояснил особенности жизни граждан во время военного положения
- Три сценария нападения ВСУ на Херсон
В администрации города у дверей мешки с песком, как в фильмах про революцию и Гражданскую войну. Привезённые из Петербурга медикаменты мы занесли прямо в кабинет главы. Потом будет совещание с медиками, они разберут лекарства для жителей и бойцов гарнизона. Глава бодрый, решительный, с мужчинами по-солдатски грубоват, с девушками галантен. Говорит, что в его администрации работают в основном местные. Некоторые оставались, ждали прихода России. А ещё многие вернулись в свой город вслед за войсками. Настроение деловое и оптимистичное. На канонаду никто не обращает внимания. Тем более, что это какая надо канонада. Наши стреляют.
Но я думаю о том, что скоро зима. Мы навещаем один частный дом недалеко от центра. В доме живёт старушка. Стёкла частично выбиты, окна закрыты фанерой. Газа нет, электричества нет, отопления нет. А дом красивый, модный. Хозяева были богатые, да уехали на Украину, оставив бабушку «охранять» недвижимость. В богатом доме печного отопления нет. Старушка выживает с постояльцами, готовят на мангале, подтапливают буржуйкой. В +14 можно и так. А каково будет в -14?
Восстановить отопление и электричество во всём городе до зимы нет возможности. Да и смысла нет. Например, стоит дом многоквартирный. В нём больше ста квартир, и только несколько «обитаемые». Как, зачем и к чему его подключать? Администрация будет устраивать временные пункты не только обогрева и питания, но и размещения, компактного проживания. Чтобы эти отдельные здания отопить и дать в них электричество, хотя бы с генератора.
Другой вариант – вывезти жителей прифронтовых территорий в тыл, в Луганск, в Крым, в большую Россию. На Луганщине зимой бывает до -30. В такую погоду многие просто не выживут. Улицы и дороги заносит снегом. Но главное, боевые действия не прекращаются. Обстрелы продолжаются. Жертвы неизбежны.
Во время Великой Отечественной войны был так называемый Ташкентский фронт. О нём говорили с насмешкой. Но миллионы советских граждан были спасены эвакуацией в тёплые и относительно обеспеченные питанием регионы. Нам сейчас нужен наш, новый «Ташкентский фронт». Наших новых граждан нужно спасать. Вывозить из прифронтовых городов и сёл. Потому что скоро зима и потому что боевые действия. Надо готовить в регионах, особенно южных, не просто пункты размещения, а полноценное жильё со всей инфраструктурой: детскими садами, школами, больницами и местами работы для взрослых.
Перед началом СВО в ЛНР и ДНР объявили эвакуацию мирных жителей, женщин и детей, тысячи переселили в Россию. Сейчас людей вывозят из Херсонской области. Всё это правильно. Мирные жители и сами погибают, и сковывают наши войска во время ведения боевых действий. Пока, временно, максимальное количество мирных нужно отселить подальше от фронта. Потом мы все вернёмся, и отстроим города, и восстановим удобства цивилизованной жизни.
Мы уехали, но Северодонецк остался в наших сердцах: глава в военной форме без знаков различия, старушка из частного дома, бесстрашно катящий по обочине велосипедист, сотрудники администрации, молодые ополченцы. И нет, этот город не мёртвый, как лес вокруг. Этот город – живой.
