Украина
|
С гражданами США обращаются как с дикарями
Максим Соколов
|
|
Триумф американской демократии произвел на российских граждан (впрочем, не только на российских, изжогу испытали многие и в самых разных странах) сильное впечатление.
Не то, чтобы в самой России по электоральной части все было ладком да порядком – о, если бы. Чародейства В.Е. Чурова запомнятся надолго, и подсчеты – куда более приличные – Э.А. Памфиловой очень долго будут рассматриваться в свете дел Чурова. Да и прогресс, хотя и есть, но отнюдь не всеобъемлющий.
«Регионы предсказуемого голосования» (в быту говорят: «бабайства»), где доля голосов за того, кого надо, доходит до 90% (прямо как в Вашингтоне, округ Колумбия) особо никуда не делись. Встречаются и прочие чудеса, хотя, конечно, по сравнению с чуровскими труба пониже и дым пожиже.
Но механизм российской демократии очень мало кто рассматривает, как образцовый и пригодный для распространения во всех народах и государствах. Понятие «продвижение демократии», как характеристика своих славных дел, отсутствует в российском лексиконе. Все-таки чувство юмора имеется.
Тогда как за океаном с этим чувством похуже. Когда властелин мира (или считающий себя таковым) бабачит и тычет, не желая замечать, что творится у него дома, те же россияне пребывают в сильном удивлении. Что можно ждать от такого властелина и как вести с ним дела – если все-таки вести.
 |
И тут вспоминается заповедь з/к сталинских времен, положение которых было, во всяком случае, не лучше, а, пожалуй, и сильно хуже, чем нынешних граждан России. Заповедь была троякой – «Не верь, не бойся, не проси».
С пунктом «Не верь» все обстоит наиболее просто. Верить Сияющему городу давно уже никак невозможно, а нынешний триумф демократии подвел последнюю черту. Одно дело, когда в Вашингтоне врут и не краснеют внешним субъектам и объектам. Это можно с грехом пополам объяснить, что белый сагиб, возможно, был бы рад не врать, но с дикарями иначе нельзя. А мы, это объясняющие, конечно же, не дикари, нас просто злая судьба заставляет жить среди дикарского большинства.
Но когда выясняется, что и с гражданами США обращаются не лучше, чем с дикарями, устраивая колониальные выборы, верить, что такой образ действий к нам не будет применяться – такой наивности ждать все-таки трудно.
С пунктом «Не проси» тоже все более понятно. Опыт испрашивания довольно большой и не сказать, чтобы успешный. Да и как можно просить о чем бы то ни было того, кому уже ни на грош не веришь. Если же властелину почему-то нужно, чтобы его попросили – ну пускай отменит санкции, а там будем посмотреть. Пока же дурных нема, точнее, очень мало.
Напрашивается возражение: можно не верить и не просить, но как же не бояться? Если совсем разозлить властелина, он кованой пятой, как змия спящего, раздавит, и прочь пойдет, и так оставит. Что раздавленному будет весьма неприятно.
Звучит страшно, однако есть некоторые «но». Чем больше Сияющий город грозит и санкционирует, тем меньше санкций у него остается в запасе, о чем уже и в Вашингтоне говорят открытым текстом. Есть, конечно, приемы на грани горячей войны (или за гранью), но война – это область неизвестности, и кто знает, чем дело кончится?
И к тому же злоупотребления угрозами часто приводят к обратному эффекту – «Надоело бояться». Это не шапкозакидательство – просто в самом деле надоело.И в этой тройной заповеди «с большой ясностью, даже скульптурностью, отливается общий национальный характер. Как можно управлять народом, если бы он весь проникся такой гордой заповедью?.. Страшно подумать».
А ведь все больше проникается.