Глеб Простаков Глеб Простаков Запад судорожно ищет деньги на продолжение войны

Если Россия войну на Украине не проиграет, то она ее выиграет. Значит, впоследствии расплачиваться по счетам перед Москвой может уже не Евросоюз с его солидарной ответственностью, а каждая страна в отдельности и по совокупности неверных решений.

10 комментариев
Геворг Мирзаян Геворг Мирзаян Вопрос о смертной казни должен решаться на холодную голову

На первый взгляд, аргументы противников возвращения смертной казни выглядят бледно по отношению к справедливой ярости в отношении террористов, расстрелявших мирных людей в «Крокусе».

10 комментариев
Андрей Полонский Андрей Полонский Зачем галициец обещал Америке русские меха

По сравнению с немцами, французами и старинными шведами нынешние киевские куклы на веревочках, конечно, мелочь. Зато теперь понятно, что всю стаю западные дрессировщики специально на русский мех науськивали. На нефть, газ и алмазы. Учили. Готовили.

17 комментариев
24 августа 2015, 09:00 • Авторские колонки

Дмитрий Соколов-Митрич: Журналист не должен помогать людям

Дмитрий Соколов-Митрич: Журналист не должен помогать людям

Медийные истории об униженных и оскорбленных, которых надо срочно облагодетельствовать, героические эпосы про вундеркиндов, которых нужно срочно поставить в один ряд с Пушкиным, всегда заканчиваются одинаково печально.

Расскажу несколько историй из своей практики, и вы сами поймете, что журналист ни в коем случае не должен помогать людям.

Общественное внимание приходит в их жизнь внезапно, как торнадо

Однажды я познакомился с крепким мужиком из деревни Вурумсют Цивильского района Республики Чувашия. Успешный фермер в 2001 году сам по себе был редким явлением, а тут еще красивая деталь – чувашский мужик строит себе дом в виде подводной лодки «Курск». В память о погибших моряках и на правах человека, который сам когда-то проходил воинскую службу подводником.

Дом отличался от прочих тем, что у него были круглые окна-иллюминаторы, роза ветров на шпиле, вокруг здания был вырыт большой ров, заполненный водой, а вокруг рва – огромное бирюзовое поле капусты. Красиво, правда?

Репортаж получился симпатичный, вышел в «Известиях», произвел фурор, его перепечатали многие чувашские СМИ.

Через пару лет я снова оказался в тех местах – уже по другой теме. Цивильский район знаменит своим кустарным промыслом – изготовлением валенок. Тут полно деревень, где их валяют в каждом третьем дворе. Еще одна треть местных жителей выращивает овец и бьет шерсть, а остальные возят валенки на север и сбывают там нефтяникам.

У героев своего нового репортажа я поинтересовался, как там фермер из Вурумсюта, и услышал печальные известия. Выяснилось, что после моего репортажа крепкого чувашского мужика как подменили. Став местной знаменитостью, он вдруг забросил фермерство и встал на путь тотальной борьбы за справедливость. Сначала просто писал всюду жалобы, потом решил избраться в райсовет, выборы с треском проиграл, окончательно обозлился и превратился в местного дурачка.

И теперь у журналиста, который все это устроил, по ее мнению, есть единственная возможность загладить свою вину (фото: Максим Никитин/ТАСС)

И теперь у журналиста, который все это устроил, по ее мнению, есть единственная возможность загладить свою вину (фото: Максим Никитин/ТАСС)

Ходит теперь по кабинетам, со всеми ругается, чуть что – обещает натравить на обидчиков журналистов.

Случай второй. Вторая половина нулевых годов, город Курск. Отец-одиночка написал в редакцию душедробительное письмо: жизнь не мила, жена умерла, вот уже десять лет тяну на себе девятерых детей, силы на исходе, чиновники сволочи, государству на все плевать, да еще и дискриминируют нас, отцов-одиночек, по сравнению с одиночками-матерями. Дай, думаю, помогу мужику, заодно выясню, что там за гендерные перекосы на местах.

Мужик оказался действительно человечищем: квартирка малогабаритная, но опрятная, жизнь бедная, но достойная, отец бьется за благополучие своего потомства, как бык против тореро. После смерти супруги он встал перед выбором: продолжать работать и видеть своих детей только по ночам или сесть на скудное пособие, но заниматься их воспитанием.

«Я решил так: пусть я буду нищим отцом, но все-таки отцом, и это будут мои дети, а не «домашние беспризорники», – сказал мне тогда человечище.

Репортаж получился симпатичный, вышел в «Известиях», произвел фурор. Прицепом к нему мы опубликовали банковские реквизиты отца-одиночки, и вскоре на несчастное семейство пролился тропический золотой ливень. Суммы пожертвований варьировались от тысячи до полумиллиона рублей. Одна крупная компания купила для старших дочерей две квартиры в новом доме. Я порадовался и за них, и за их папу, и даже немножко за себя. 

И вдруг через пару месяцев звонок. На том конце провода – женщина, с которой у нашего отца-одиночки еще в моей приезд потихоньку складывались отношения, дело шло ко второму браку. Скромная труженица, работает вагоновожатой, двое почти взрослых дочерей, комната в общежитии. Выяснилось, что после моей публикации ее без двух минут мужа как подменили: он стал злой, жадный, выгнал бедную женщину из дому.

И теперь у журналиста, который все это устроил, по ее мнению, есть единственная возможность загладить свою вину – это написать еще один репортаж, на этот раз не про отца, а про мать-одиночку. И обязательно с реквизитами. Чтобы ей тоже дали денег, а ее дочерям – квартиры. Целый месяц мне пришлось держать по телефону глухую оборону, отбиваясь от обвинений, требований и даже ультиматумов. 

История третья. Тамбовская область, обычная деревенская школа, пейзаж вокруг апокалиптический. В школе работает потрясающая учительница, преподает немецкий язык, держится как леди. Все дети в этой школе делятся на просто трудных и очень трудных, но педагог бьется до последнего за судьбу каждого ребенка.

Одного из «просто трудных» зовут Сережа: отца нет, мать алкоголичка, бабушка одной ногой в могиле, а у пацана мечта, которую ему успел привить еще дедушка – стать военным. Чтобы он на правах сироты смог подать документы в Суворовское училище, учительница накатала по району три тысячи километров на велосипеде – выправляла документы. Но старания оказались тщетными: абитуриента без связей и блата зарубили под надуманным медицинским предлогом.

В момент отчаяния преподаватель написала письмо в редакцию. Начальство вызвало меня. Я на тот момент уже прочно усвоил, что журналист не должен помогать людям. Ни к чему хорошему не приводит вмешательство в естественный ход вещей лукавого демона удачи.

Все медийные истории об униженных и оскорбленных, которых надо срочно облагодетельствовать, все сюжеты о несовершеннолетних Ромео и Джульеттах, ради которых нужно сей же час сделать исключение из закона, все героические эпосы про вундеркиндов, которых нужно срочно поставить в один ряд с Пушкиным и Моцартом, всегда заканчиваются одинаково печально. Даже зрелая личность бывает не способна справиться с обрушившейся на нее заслуженной славой. Что уж говорить о героях слезоточивых ток-шоу для домохозяек. 

Общественное внимание приходит в их жизнь внезапно, как торнадо, ломает личность, опустошает душу, а через пять минут уходит и не возвращается больше никогда.

В тот раз меня все-таки уговорили поехал в Тамбовскую область. Репортаж получился симпатичный, вышел в «Известиях», произвел фурор. 

Судьбой Сережи заинтересовался сам министр обороны, дал команду провести повторную медицинскую экспертизу, мальчик стал курсантом лучшего из Суворовских училищ – московского. Но что легко достается, то легко теряется. В Суворовском он не доучился, вернулся в Тамбов, не скатился на дно лишь благодаря героической учительнице немецкого. Год назад о нем пришли хорошие известия: работает, завел девушку, дело идет к свадьбе.

На прошлой неделе мне сообщили, что Сергей осужден на 4,5 года по наркотической статье – незаконное хранение и приготовление к сбыту. Скорее всего, вляпался по глупости. Скорее всего, можно было дать парню условное. Учительница немецкого воспринимает случившееся как свою личную педагогическую трагедию. Но мне-то известно, кто на самом деле виноват во всем этом. 

Недавно на одном мастер-классе меня в очередной раз спросили: «За какие темы вы не возьметесь никогда»? Раньше я в таких случаях говорил всякую ерунду. Теперь я точно знаю ответ на этот вопрос.

..............